Я всегда скрывал от Валентины подробности его смерти. Потому что какая-то тайная, стыдливая часть меня до сих пор задается вопросом, действительно ли это был несчастный случай. На каком-то уровне я хотел избавиться от брата, потому что Валентина была слишком хороша для него? Неужели мое подсознание считало, что она никогда не станет моей, пока он жив, и поэтому я никогда не говорил ей, как она важна для меня?

Валентина считает, что прошлое не имеет никакого отношения к настоящему, но в этом она ошибается. Наше прошлое определяет наше настоящее.

― Данте.

― Прости. Я задумался. Это был долгий день. ― А я просто хочу посидеть здесь, на этой кухне, уютно пахнущей помидорами и лимоном, готовкой и любовью, с Валентиной.

― Ты что-нибудь ел? Я оставила для тебя тарелку с едой.

― Ты не обязана это делать.

― О, я думаю, что обязана, ― иронично говорит она. ― Анжелика настояла. ― В ее глазах пляшут смешинки. ― Она уверила меня, что ты умеешь пользоваться микроволновкой.

― Это определенно входит в число моих навыков. ― Моя мать была не очень хорошим человеком, а отца я никогда не знал. Домашняя еда ― для меня это важно. Она представляет собой нечто гораздо большее, что-то неуловимое и бесконечно ценное.

А сейчас я веду себя как сентиментальный дурак.

― Спасибо за еду.

Я подогреваю свою тарелку. Валентина остается на кухне, не подавая никаких признаков того, что собирается уходить.

― Почему у тебя был дерьмовый день?

― У меня есть информатор в организации Верратти, у которого я попросил список их людей, которым платят, в надежде найти твоего хакера. ― Я делюсь с ней новостями, полученными от Джорджио ― Сальваторе Верратти скрывается, Бьянка Ди Пальма похищена, а Романо Францони исчез.

Она прикусывает губу, обдумывая информацию.

― Ты думаешь, Призрак связан со всем этим?

Ее неосознанный жест вызывает у меня вспышку жара прямо в паху.

― Более чем. Я размышлял о деньгах. Верратти не должен быть на мели, но это так. Как это случилось?

Она выпрямляется.

― Призрак украл деньги организации?

― Это очень вероятно, да.

― Но если это так, почему он не исчез? Если бы я была настолько глупа, чтобы красть у мафии, я бы взяла деньги и сбежала. Я бы замела следы, чтобы никто и никогда не смог меня найти. Ни исполнители Верратти, ни другой хакер.

― Не знаю. Интуиция подсказывает мне, что все происходящее как-то связано с Францони. Это скрывается, но Бьянка Ди Пальма, пропавшая женщина, ― мать Романо Францони. Если Призраку ― что за дурацкое имя ― нужно было надавить, то угроза синьоре ди Пальма ― самый простой способ заставить Романо подчиниться. Это семидесятипятилетняя женщина. Маленькая, худенькая. Больное колено. Она не смогла бы сопротивляться.

― Черт. ― Она отпивает виски. ― Ладно, вот что я думаю. Твой информатор Джорджио. Как давно он работает на организацию Верратти?

― Всю свою жизнь. Он один из их лучших силовиков.

― Хорошо, тогда он ― наш путь внутрь. ― Она выпрямляет спину, ее глаза блестят, пока она продумывает наш следующий шаг. ― В наши дни все используют электронные устройства. У твоего информатора дома наверняка есть устройство, подключающееся к сети Верратти. Телефон, компьютер, что-то еще. Если мне удастся проникнуть туда, я смогу получить для тебя их платежные ведомости, и мы сможем использовать их, чтобы выяснить, кто такой Призрак на самом деле. А еще лучше ― выкачать то, что осталось от их денег.

― Самый быстрый способ уничтожить организацию. Оставить их без средств.

― Именно. ― Ее усталость исчезла. ― Давай сделаем это.

― Я подумаю об этом. Ты сможешь пробраться внутрь незамеченной?

Ее улыбка гаснет.

― Серьезно? ― спрашивает она. ― Ты даже не позволишь мне попытаться выполнить свою работу? ― Она со стуком ставит стакан на стол. ― Потому что это небезопасно? ― Она говорит «небезопасно», как будто это ругательство. ― Ты можешь защищать, а можешь душить. Ты понимаешь разницу, Данте?

Она выглядит разъяренной, и я как никогда хочу поцеловать ее.

― На этот раз я беспокоюсь не о твоей безопасности.

Она открывает рот, чтобы произнести очередное оскорбление, но тут же закрывает его.

― Что?

― Если тебя обнаружат, твой друг-хакер отследит его до Джорджио, у которого есть шестилетняя дочь Лилиана.

― О.

― Ага.

― Я поспешила с выводами, не так ли? ― В ее голосе слышится сожаление. ― Прости меня.

― Ты приготовила для меня ужин. Он был вкусным. Не за что прощать.

Она закатывает глаза.

― Не бери в голову, я приготовила ужин для Анжелики. ― На ее губах расцветает улыбка. ― Кстати, спасибо за овощи. Я ожидала худшего, когда открыла твой холодильник, но он просто переполнен продуктами. Это очень заботливо с твоей стороны.

― Ничего особенного.

― Прими комплимент, Данте, ― советует она, повторяя мои слова, сказанные ранее. ― Я ведь не так часто их раздаю.

Я смеюсь.

― Справедливо. ― Я загружаю пустую тарелку и наши стаканы в посудомоечную машину. ― Я так и не закончил экскурсию по дому. Хочешь посмотреть остальное? Пока ты здесь, я подумал, что ты могла бы поработать в моем кабинете, если хочешь. Это на верхнем этаже.

― На том же этаже, где твоя спальня.

Я представляю ее в своей постели? Да. Мне нужно как можно скорее принять холодный душ? Тоже да.

Ради всего святого, Колонна. Ее дочь ― твоя племянница ― спит рядом. Возьми себя в руки.

Изначально я представлял себе верхний этаж как большое открытое пространство с кроватью посередине и письменным столом, с одной стороны. Но, пожив с такой планировкой некоторое время, я решил, что мне нужно иметь возможность закрывать дверь в свой кабинет. Поэтому я пошел по пути наименьшего сопротивления и просто установил двери.

Короче говоря, чтобы попасть в кабинет, нужно пройти через мою спальню. Это удобно, пока его использовал только я, но совсем другое дело, когда это касается Валентины.

Я показываю ей все вокруг.

― Сейчас, поздно вечером, из окна мало что видно, но днем из этой комнаты открывается лучший вид в доме. Отсюда можно увидеть Салюте[5]. Тебе подойдет?

Она бросает на меня странный взгляд.

― Данте, это рядом с твоей спальней. Ты уверен, что хочешь видеть меня здесь? Ты ведь понимаешь, что я работаю до поздней ночи? Я не хочу тебя беспокоить.

― Все в порядке. Я довольно крепко сплю. Если я проснусь, то просто засну снова.

― А если к тебе придет гостья? ― Ее щеки розовеют, и она избегает моего взгляда. ― Это будет очень неловко.

Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, о чем она говорит.

― Ты думаешь, я приведу домой женщину, пока вы с Анжеликой живете здесь? Поверь мне, Валентина. Я не собираюсь этого делать.

― Ну ладно. Если только ты уверен.

― Я уверен. ― Не знаю, с чего она взяла, что я собираюсь привести кого-то домой. Я ни с кем серьезно не встречался уже… Я даже не помню, сколько времени.

― Мне нравится твой эллиптический тренажер. ― Она оглядывает мою спальню. ― Он выглядит намного лучше, чем мой.

― Не стесняйся пользоваться им. И душем тоже. ― Я указываю в его сторону.  Отлично. Теперь я думаю о ней, потной, голой и мокрой. Мне нужно убраться из этой спальни. ― Хочешь увидеть сад на крыше?

― Конечно.

Ночь ясная, свежая, звезд на небе не видно ― слишком много рассеянного света, ― но нет ни облачка, и полная луна омывает нас своим серебристым сиянием.

Валентина дрожит, оглядываясь по сторонам.

― Я помню это здание, когда ты только купил его. ― Улыбка трогает ее губы. ― Я подумала, что ты сошел с ума, когда объявил, что собираешься ремонтировать его самостоятельно. Мы с Лео поспорили, сколько времени понадобится, чтобы здание просто рухнуло.

― И кто выиграл? ― Я снимаю пиджак и накидываю его ей на плечи.