– Влюбилась, что ли? – прямо спросил он во время обеда.

От удивления Варна поперхнулась кашей. Она так оскорбилась, будто Дарий обвинил ее в колдовстве.

– Думай, что говоришь! – так всегда выражалась мать, и Варна прижала руку ко рту, уловив знакомые интонации в собственном голосе. – Вовсе нет.

– Смотришь на него постоянно, как дурочка. – Дарий пожал плечами.

– Я не могу его победить, – призналась Варна. – Мы так долго сражаемся, а я никак не могу…

– Его готовят к службе в Святом Полку, – прервал ее Дарий. – Он встает на два часа раньше нас и занимается вместе со Светозарным.

– А к чему тогда готовят нас?

– Будем, как Мстислав и Нина, помогать простым людям уничтожать нечисть, – он говорил об этом так спокойно, будто даже не рассматривал других вариантов.

Варна поежилась. Она не хотела быть такой же, как Нина, не хотела каждый день встречаться лицом к лицу со злом. Может, ей удастся сбежать? Пусть не сейчас, позже, когда она окрепнет и подрастет. Мечтают ли сбежать остальные?

Она обвела взглядом детей и поняла, что они сломлены – пустые взгляды, на лицах застыло тупое смирение. Дива и вовсе выглядела как повидавшая жизнь старушка, запертая в детском теле. Волосы на ее висках уже поседели.

У каждого из них имелись отметины – шрамы, которые остались от той, другой жизни за стенами церкви. Мыться им приходилось всем вместе, и Варна, лишенная всякого стыда, давно разглядела красные полосы на спине Млада, белые шрамы на руках Данияра, клеймо для скотины, оставившее уродливый след на бедре Дивы.

Свои отметины она тоже разглядывала, но не в бане, а в те редкие моменты, когда оставалась одна. На коленях виднелись мелкие шрамы – батюшка поставил ее на гречку за то, что она потеряла козу, когда повела ту на выпас. Ладонь правой руки пересекал шрам, из-за которого она не могла раскрыть ее полностью, – мать била ивовым прутом и не рассчитала сил. В тот день им пришлось идти к волхву, потому что кровь все текла и текла. На щеке красовались три светлые полоски – следы ногтей от неосторожной пощечины. Одна из царапин долго не заживала и в конце концов начала гнить, оставив после себя самый уродливый шрам.

В церкви их тоже наказывали, но не так. Здесь не было внезапных пощечин, не было затрещин и ремней, только розги – гибкие прутья, которыми бьют по рукам за серьезные проступки. Нина и Мстислав пороли не для того, чтобы выместить свою злобу, они не старались причинить как можно больше боли, удары розог жалили, но по-настоящему больно не делали.

Свят и Дарий – единственные, на ком не было отметин старой жизни. Дарий вечно щеголял сбитыми в кровь коленками, потому что часто не смотрел, куда идет, а Свят, если честно, вообще не походил на остальных. Когда он появлялся на улице и солнечные лучи падали на его лицо, путались в его выбеленных волосах, Варна готова была поспорить, что именно так и выглядит новый Бог, лик которого никогда не изображают на иконах.

На следующий день она встала намного раньше обычного, взяла обувь и выскользнула из комнаты. Варна не знала, накажут ли ее за это, но чувствовала, что это единственный шанс узнать, как победить Свята.

Утро выдалось промозглым – моросил дождь, дорожку, ведущую на площадку, размыло, – но она все равно решила идти на звуки боя. Выглянув из-за угла, Варна увидела высокого мужчину и Свята – они отрабатывали выпады с мечом. Белый плащ лежал на ограждении и развевался под порывами ветра.

В сравнении с этим боем то, что им преподавал Мстислав, было просто игрой. Свят нападал на мужчину, а тот неизменно уклонялся от атак. В какой-то момент деревянный меч Свята почти коснулся груди наставника, но тот вдруг наотмашь ударил мальчика по лицу – и Свят кубарем покатился по земле.

– Всегда помни о том, что противник может использовать не только оружие! – напомнил мужчина. – Вставай!

Каждое его слово было приказом. Он разговаривал со Святом так, будто тот был воином, а не ребенком.

Святослав подчинялся: раз за разом вставал, нападал и оказывался на земле. Его щека покраснела, волосы растрепались, и каждый раз, когда он смахивал их с лица, на коже оставались грязные разводы.

Во время очередной неумелой атаки мужчина схватил его за горло и приподнял над землей. Смотреть на это Варна больше не могла – выскочила из-за угла и побежала на обидчика с твердым намерением заставить его ответить за эту жестокость.

Она врезалась в Светозарного, от неожиданности он выпустил Свята и по инерции сделал несколько шагов вперед. Затем обернулся и вперился взглядом в Варну, а она сжала кулаки, готовая драться с ним.

Мужчина расхохотался. Он схватился за живот и хохотал до тех пор, пока смех не превратился в хрип. Свят смотрел на него с ужасом.

Большая ладонь Светозарного легла на макушку Варны – она едва доставала ему до пояса, но сдаваться не собиралась! Мотнув головой, Варна скинула его руку и насупилась.

– Это твоя защитница, Свят? – спросил мужчина.

– Нет, – буркнул он.

– Бери меч, – приказал Светозарный.

Варна не поняла, кому он это сказал, но, когда увидела обращенный на нее взгляд Свята, кинулась к стойкам с учебным оружием. От мороси дерево размокло, и, наверное, скоро мечи станут непригодными.

– Нападайте, – сказал мужчина.

Она не знала, что делать, стояла и смотрела, как Свят размахивает мечом, пыталась запомнить его движения, но, когда попробовала напасть, получила болезненный пинок в живот.

– Зачем ты пришла? – прошипел Свят, стряхивая со штанов грязь.

– Призови его, – вдруг сказал наставник.

Лицо Свята вытянулось, он побледнел, бросил на Варну испуганный взгляд и спросил:

– Сейчас?

– Сейчас! – приказал мужчина.

– Пожалуйста, – Варна никогда не слышала, чтобы Свят о чем-то просил, – не надо.

Наставник ударил его по лицу. Варна хотела вмешаться, но получила удар в грудь и упала навзничь. Мужчина не избивал Свята, только мучил: пихал, толкал, давал звонкие пощечины до тех пор, пока на глазах бедняги не выступили слезы.

– Явись! – в голосе мальчика было столько отчаяния, что он звенел.

И тут Варна увидела то, чего не могла объяснить: из-под земли выбралась тень, в точности повторяющая очертания фигуры Свята. Встав рядом с ним, она вынула из-за пазухи меч, сотканный из тьмы.

Свят заплакал.

– Нападай, – прорычал наставник.

– Нападай, – повторил Свят, поднял меч и кинулся на него.

Варна отползла в сторону, забыла и про меч, и про занятие, только смотрела, как черное существо размахивает оружием и пытается пробить защиту противника. Они со Святом двигались в едином порыве, их движения были похожи, но не повторялись, мальчик держал меч в правой руке, а тень – в левой.

Когда неведомая тварь опустилась на четвереньки и, разбежавшись, прыгнула на Светозарного, Варна закричала. Она орала как никогда в жизни, перед глазами сперва потемнело, потом поплыли круги, а Варна все вопила, и вопль этот, должно быть, долетел до самых небес.

Напряжение нарастало: Свят ехал впереди, но казалось, что даже его спина источает презрение. Нина пыталась убедить Свята сменить гнев на милость, но он огрызался в ответ. Ее терпение иссякло после того, как Свят рявкнул:

– Как ты могла позволить ей сделать это?!

У Нины не было ответа, как и не было выбора в тот день, когда Варна вернулась на святую землю в компании обескровленного Дария. Все свершилось без участия Нины, Гореслав взял ситуацию в свои руки и не позволил наставникам вмешиваться.

– Хватит сверлить взглядом его спину. – Дарий откинул волосы с лица. – Твои мысли не дают мне покоя.

– Если бы у меня был выбор, я бы не позволила тебе их слышать.

– Ты должна была отшутиться, но, как обычно, испортила мою попытку разрядить обстановку.