Они вышли из дома все вместе, бледная хозяйка кинулась к ним, но Светозарный жестом остановил ее, не позволив приблизиться. В ответ на вопрошающий взгляд он покачал головой. Женщина заплакала и кинулась к матери; старуха обняла ее, прижала к груди, начала причитать и гладить дочь по волосам.

Гореслав вышел за калитку и пошел прочь, в сторону двора, в котором они оставили лошадей. Неприятное чувство одолело Варну, она с содроганием вспоминала обмякшее тельце ребенка, перекинутое через колено наставника.

– А с настоящим ребенком что? – спросила она.

– Или мавкой стал, или сожрали его, – ответил Гореслав.

– Зачем они это делают?

– Нравится им людей за нос водить. Разве нужна нечисти причина, чтобы творить зло? Все эти твари созданы Зверем, чтобы портить жизнь богобоязненному люду, другой цели они не знают.

– И ведьмы? – тихо спросила Варна.

– Ведьмы – другая история, – жестко сказал Светозарный. – Если мелкая дрянь в большинстве своем бездумна и ведо́ма, то невесты Зверя хитры, изворотливы, в них сочетается дух нечисти и человеческий разум.

Свят настороженно прислушивался к разговору.

– И на них охотиться будем? – спросила Варна.

– И на них, – уверенно ответил Гореслав.

Вернувшись в церковь, Свят долго стоял на коленях перед распятием и молился. Рославу он запер в одной из комнат под землей.

– Я пойду с тобой. – Варна встала за его спиной и сложила руки на груди.

– Нет, – коротко ответил он.

– Ты не смеешь мне запрещать.

– Смею. Полк стоит над Взводом, смирись и умерь праздное любопытство.

– Здесь ты мне не хозяин. В этом месте я…

– Предала веру, Варна. – Свят встал, отряхнул штаны и обернулся. – Вздумаешь мешать – я сообщу о тебе.

– Тогда и о себе не забудь упомянуть. Расскажи, что за тварь бегает за тобой по пятам.

– А ты не упускаешь случая напомнить мне об этом, – хмыкнул он.

– Я иду с тобой, – с нажимом повторила она.

– И я.

В зал вошел Дарий. Он вертел в руках маленький ножик и не отрывал взгляда от застывшего лица Свята.

– Вы будете мешать проводить допрос.

– Пытать ее, – поправила Варна. – Разве Светозарные допрашивают ведьм?

– Пытать, – легко согласился Свят.

– По-твоему, я стану жалеть ведьму, убившую меня? – возмутился Дарий. – Ты за кого меня держишь?

– За мягкосердного мальчишку, – не моргнув глазом ответил Светозарный. – Останетесь за дверью.

Когда они спустились в катакомбы, Варна услышала пение. Не было сомнений, что поет Рослава – ее голос разносился по опустевшим коридорам, отражался от каменных стен и расходился звонким эхом. Песня о природе, о весне; кажется, Рослава уже пела ее тогда, лежа под раскидистым дубом, глядя в синее летнее небо. Варна приложила ладонь к щеке, отчетливо вспомнив, как под ней билось сердце ведьмы.

– Ждите здесь, раз вам так хочется.

– Вот и подождем. – Дарий прислонился спиной к стене.

Когда Свят скрылся за дверью, он скривился. На его лице застыло выражение крайней неприязни и раздражения.

Время тянулось мучительно. Варна сама не знала, зачем пришла сюда, – логичнее было отдохнуть, выспаться, а перед этим плотно поужинать в приюте. Но что-то влекло ее сюда, под землю, к женщине, которая спасла Варну от неминуемой смерти.

Тогда, в детстве, ей казалось, что ближе Рославы у нее никого нет. Варна любила ее сильнее, чем родных батюшку и матушку, чем наставников, заменивших их. Доверяла ведьме все свои тайны, рассказывала о чувствах к Дарию, о том, что происходило на площадке между ней и Святом. Рослава знала о Варне все. Проведя вдали от ведьмы десять лет, Варна решила, что излечилась, что ее привязанность пропала, но сегодня, там, в лесу, Рослава спасла ей жизнь – и что-то в душе оттаяло, будто после долгой зимы наступила весна и чувства к женщине, заменившей мать, расцвели вновь.

Варна прогнала эти мысли. Хватит, довольно! Рослава безжалостно убила Дария и обрекла его на существование немертвого, это из-за нее он вынужден пить людскую кровь и медленно превращаться в чудовище!

Раздался крик, Варна дернулась, но заставила себя остаться на месте. Дарий внимательно посмотрел на нее.

Годы службы в рядах Святого Полка превратили Свята в длань Господа – карающую, беспощадную. Гореслав увез его из церкви, как только основал Мрачный Взвод, и Варна даже скучала по острому языку и язвительным замечаниям Свята, особенно в первые годы, когда Дарий делал все, чтобы погибнуть, и молчал. Кто знал, что однажды они встретятся снова, да еще и при таких обстоятельствах?

Рослава вскрикнула – мурашки побежали по коже Варны, прозрачный пух на руках встал дыбом.

– Что он с ней делает? – Она поежилась.

– Что бы ни было, этого недостаточно, – жестко сказал Дарий.

– Когда ты стал таким жестоким?

– Полагаю, в тот день, когда мое сердце остановилось.

– Разве Господь не против ненависти?

– Он на меня не смотрит. – Дарий усмехнулся. – А зря, кстати, я все еще удивительно хорош собой.

Даже шутки его жалили, как осы. Он никогда не говорил о том, что чувствует на самом деле, отмалчивался, а свою смерть вообще запретил обсуждать, делая вид, что те дни исчезли из его памяти. Но Варна слишком хорошо их помнила – и не забудет до самой смерти.

– Зачем ты пошел в лес в ту ночь? – спросила она.

– Не помню.

Не успела Варна задать еще один вопрос, как дверь распахнулась и в коридор вышел Свят. Он окинул их взглядом и сказал:

– Она зовет тебя.

– И ты позволишь? – удивилась Варна.

– Заходи или убирайся, – жестко сказал он.

– А мне что, тут стоять? Когда меня заставляют ждать, у меня отрастают когти и я превращаюсь в настоящего упыря, – сообщил Дарий.

Варна раздраженно цыкнула на него и вошла в комнату следом за Святом.

Прикованная к стулу серебряными цепями, с кровоподтеком на скуле и разметавшимися по плечам волосами, Рослава все равно смотрела на них свысока. Ошейник поблескивал в тусклом свете свечей. В зеленых глазах клубилось колдовство. Варна знала: стоит хотя бы на миг потерять контроль над собой – и ей захочется освободить Рославу.

Видеть ее в таком положении было мучительно, будто гордое, свободолюбивое, дикое животное заперли в клетке.

– Зачем ты меня звала? – как можно спокойнее спросила Варна.

– Хочу узнать, как ты. Как твои дела? Что ты делала последние десять лет?

Варна недоверчиво взглянула на Свята, тот пожал плечами.

– Время тянешь. Если решила, что я тебя жалеть буду, то ты ошиблась.

– Жалость твоя мне не нужна, – рассмеялась ведьма. – Как поживает наш мальчик? Вижу, ты поднаторела в исполнении ритуала.

– Чего ты хочешь, Рослава? – сквозь сжатые зубы спросила Варна.

– Немного твоего внимания. Мы так долго не виделись, и я…

– Продолжай, Свят.

Ведьма играла с ними, тянула время. Хитрая, изворотливая, смотрела, а в глазах плясало зеленое пламя.

– Держи. – Светозарный протянул ей нож. – А я помолюсь.

Нож Варна взяла без страха и без страха приблизилась к Рославе. Ее дыхание участилось, ведьма не верила, что Варна сможет причинить ей боль. Ошибка Рославы заключалась в том, что она все еще видела перед собой несмышленую девчонку, но ее не стало, как не стало любви и благоговейного трепета.

– Отец наш Небесный… – начал Свят.

– Не посмеешь, – усмехнулась Рослава.

Отвечать Варна не стала – зачем терять время? Серебряное лезвие оставило на нежной шее тонкий порез, кровь ведьмы почернела, коснувшись клинка. Рослава охнула и попыталась отодвинуться, но цепи держали крепко. Теперь она стала дичью, а Варна – охотницей, и прежняя ученица была готова ко всему, что может выкинуть ведьма.

– Имя! – потребовал Свят.

– Гореть тебе в пекле! – Рослава запрокинула голову и расхохоталась.