– Зверь запретил убивать своих невест. Ульяна собирается ослабить меня, а вот голову отсечет твой друг. За это Зверь ее не покарает. Спроси его о ней, посмотри, как он постарается придумать что-нибудь, похожее на правду.

Рослава обратилась в птицу и взмыла в воздух. Варне даже в голову не пришло попытаться остановить ее – ведьма выбралась из серебряных оков и гроба, закопанного в святой земле, меч против нее бесполезен. К тому же неподалеку наверняка притаились ее верные сестры.

Так или иначе, Рославе снова удалось заронить зерна сомнения. Ведьмы – лживые существа, изворотливые и хитрые, но она даже не пыталась поквитаться за пытку, которую они ей устроили, а ведь могла. Здесь, под колдовским колпаком, они – легкие мишени.

– Что с тобой не так, Свят? – пробормотала Варна и спрятала меч в ножны. – Неужели она права?

Назначенный Рославой день застал Варну врасплох – столько лет она бежала от этого дня, старалась не думать о том, что случится, когда, как этот рубеж останется позади. Раздираемая на две части ведьмами и церковью, она мечтала сбежать и от тех, и от других, сделать вид, что у нее есть выбор, но время неумолимо неслось вперед, детство осталось позади.

Варна сослалась на занятия на площадке и поспешила покинуть церковь. У выхода она столкнулась с Дарием: он налетел на нее, и гора свитков, которые он нес, упала на пол.

– Извини, – буркнула она.

– Сам виноват. – Он присел и начал собирать свитки.

– Помочь? – Оставаться внутри не хотелось, сам воздух вдруг стал удушливым и сухим.

– Иди куда шла. – Он поднял на нее взгляд.

В этот момент она могла бы встать на колени рядом с ним, обнять Дария и попросить прощения за то, что сделала, но вместо этого только кивнула, переступила через разбросанные свитки и вышла на улицу. Его темные глаза смотрели без осуждения, он давно простил ее, но она сама не могла смириться с тем, что совершила. Жалела ли она, что была со Святом? Нет. Жаль было светлых чувств, которые росли между ней и Дарием, и дружбы, которая связывала мальчишек всю жизнь.

Несколько раз оббежав церковь, Варна остановилась, чтобы перевести дух. В приюте горел огонь – там жило двенадцать сирот, туда же перебралась Светлана, чтобы учить их и помогать нянечкам. Самому младшему воспитаннику едва исполнилось три месяца. Она не любила ходить туда: запах безысходности и отчаяния бередил старые раны. Дети смотрели большими глазами и, наверное, все еще верили, что родители за ними вернутся. Намного человечнее оставлять на пороге дома Господнего младенцев, но люди настолько очерствели, что за руку приводили пятилетних ребятишек и просто бросали их. А ведь те уже все понимали.

Каждый вечер к церкви приходили три женщины в накидках, закрывающих лица. Они стояли у забора и ждали. Варна знала, кто они и зачем пришли, – ковен требовал ее возвращения. Никто, кроме нее, их не видел, от этого становилось совсем жутко, и, возвращаясь вечером к себе, она старалась как можно быстрее пройти мимо, не поднимая головы.

Сегодня они снова стояли здесь – три безмолвные фигуры, подрагивающие в вечерней дымке. Откладывать больше нельзя, нужно пойти и сказать Рославе, что встреч больше не будет, что она примкнет к Святому Полку и забудет все, чему ведьма ее учила.

Но это было не так просто. Яд Зверя не выйдет из тела, сила, подаренная им, никуда не денется. Нельзя пользоваться благами, которыми одарил царь лжи, и не платить за это. Рано или поздно час расплаты настанет, Варна знала об этом. Но честно ли требовать уплаты долга от человека, который силу принял случайно, будучи обманутым ребенком? Вряд ли такие мелочи волновали Зверя.

Она подошла к мерцающим фигурам и попыталась заглянуть под капюшон одной из них – ничего, сплошной клубящийся мрак. Эти видения – только послания, напоминающие, что время пришло. Шесть лет миновали, Рослава ждала ответа, и горе тому, кто откажет ей.

К церкви приближался всадник, Варна узнала его по белоснежному плащу. Гореслав вернулся с вестями из княжества. Последнюю неделю наставники ждали его с особенным нетерпением, ведь им обещали место в рядах Светозарных, если они справятся с воспитанием новых воинов и найдут, на кого оставить приход.

Горько. Варна сплюнула на землю. Ехать в княжество они должны были втроем – она, Свят и Дарий, – но Мстислав, будь он неладен…

– Пора, – прошептала фигура, и Варна вздрогнула.

– Пора, – повторила вторая.

– Я приду, – пообещала она. – Но не сегодня.

– Пора. – Третья фигура первой растворилась в воздухе.

Какой же удивительной может оказаться жизнь! Вот ты всего лишь ребенок, а вот уже молодая женщина, готовая к тому, чтобы вступить в Святой Полк. Верила ли Варна в Бога достаточно, чтобы называть себя Светозарной и нести Слово?

С Гореславом они столкнулись у входа в церковь, его руки были заняты какими-то свертками. Он сдержанно кивнул ей и жестом попросил придержать для него дверь. Пропустив его, Варна пошла следом.

– Вернулся! – заулыбалась Нина. – Как княжество, как князь?

– Здравствует, – неопределенно ответил Светозарный. – Я привез вести и хочу, чтобы все собрались и выслушали меня. Грядут перемены, и у нас не так много времени, чтобы подготовиться.

Варна разволновалась, села на лавку, тут же вскочила и принялась расхаживать вокруг Гореслава. Тот несколько минут терпел, затем сказал:

– Я чувствую твое напряжение и разделяю его. Час, ради которого ты занималась, вот-вот настанет, но, прошу тебя, перестань бегать туда-сюда, это раздражает.

Из катакомб поднялся Свят, за ним – Дарий. Остальных, похоже, не пригласили. Варна встала напротив бывших друзей и принялась беззастенчиво рассматривать их. Видно было, что между ними кошка пробежала, – стоят поодаль друг от друга, даже взглядами не обменялись, спины выпрямлены и напряжены, и это продолжается целый год. Если у Дария имелся повод ненавидеть Свята, то у последнего его не было, и, скорее всего, он тяжело переносил утрату друга, хоть и не показывал этого. За прошедшие годы Варна поняла одно: сердце у Свята есть, но заковано оно в такую броню, что пробиться к нему почти невозможно.

Вдруг вышло так, что они одновременно подняли взгляд и уставились на нее, и Варна почувствовала себя новым Богом, распятым на кресте, только вместо гвоздей были две пары сверкающих глаз. Серые глаза спрашивали: «Готова ли ты?» – карие же молили: «Будь готова».

– Итак, – начал Гореслав, – говорить я много не люблю, так что покончим с этим быстро. С Тихомира снимаются обязанности главы прихода, ибо здоровье его подорвано и вряд ли он сможет заведовать всем в одиночку. Исполнять обязанности главы прихода станет Дарий. – Светозарный кивнул ему. – Тебя готовили к этому, да и бывший наставник, насколько ему хватит сил, будет тебе помогать.

– Поздравляю. – Варна не смогла промолчать. Ей казалось, изо рта у нее вот-вот польется яд.

– Спасибо, – искренне ответил Дарий, который не мог не заметить ее насмешки, но предпочел не отвечать на нее. Ей стало противно от самой себя.

– Нина и Мстислав, за верную службу церкви вас примут в ряды Светозарных, как только вы доберетесь до княжества.

Наставники радость попытались скрыть, но стоило Гореславу отвернуться, как Нина сжала пальцы любовника, выражая поддержку. Варна заметила этот жест и скривилась: лицемеры пытались научить их жить по законам Господа. Как они спят по ночам? Как спит Мстислав после того, как заставил Дария каяться в грехе, которого тот даже не совершал? Молчать становилось все сложнее.

– Ну, а вас, – Гореслав усмехнулся, – поздравляю. С этой минуты вы – новобранцы Святого Полка, теперь по-настоящему.

Он извлек из свертков плащи, не белоснежные, как у Светозарных, но светлые, с золочеными символами. Свят подошел ближе, и наставник протянул ему плащ.