– Чем ты стрелы смазал, мальчик? – спросила Рослава, корчась от боли.

– Кровью мертвеца, – ответил Свят и резко поставил ее на ноги.

Варна вдруг поняла, что он следил за ними с той самой минуты, как они покинули церковь.

– Ты использовал нас. – Она сделала шаг к Святу, но тот выставил вперед руку, предостерегая ее. – Знал, что она явится!

– Возвращаемся в церковь. – Он проигнорировал ее слова. – Вы закончили свои богомерзкие дела?

– Фанатик, – прорычал Дарий.

Свят даже не взглянул на него, отвернулся и пошел прочь, волоча за собой упирающуюся Рославу. Ведьма шипела, проклинала его, но, пока на ее шее остается ошейник, Зверь будет глух к мольбам.

– Оскотинился все же, – заключил Дарий.

– Она спасла нас. – Варна пошла было за Святом, но остановилась, мучимая противоречивыми чувствами.

– Она меня убила. – Лицо Дария ожесточилось. – Ты в своем уме? Жалеть ее вздумала?

Он так разъярился, что забыл плащ на камне, вихрем пронесся мимо и скрылся в темноте. Конечно, покойникам свет не нужен, они в темноте ориентируются не хуже зверей.

Варна закрыла лицо руками и несколько раз глубоко вздохнула. Под крышей церкви оказались она, оживший покойник, его убийца и человек, презирающий всех собравшихся. На месте Млада она сожгла бы их во сне.

Светозарные будто с цепи сорвались – Гореслав повадился приезжать в церковь так часто, что стал наставником для всех сирот. Он не мог игнорировать любопытство детей, поэтому начал обучать и их. Такого великодушия Варна от него никак не ожидала, даже поверила, что под белым плащом есть душа.

После того как Дарий увидел ее во время боя, они долго не разговаривали, но в одну из ночей он пришел к ней в комнату. Он озирался, словно за ним могли следить, выглядел измученным и уставшим. Масляная лампа отбрасывала тени на его лицо, из-за чего он казался умудренным опытом мужчиной, а не мальчишкой, у которого только недавно начал пробиваться юношеский пушок.

– Не могу больше! – заявил Дарий, захлопнув дверь. – Пытаюсь не думать об этом, но не выходит!

Варна подобрала под себя ноги и посмотрела на него, сохраняя напускное спокойствие. На самом деле сердце готово было выскочить из груди: ей стало так страшно, что даже пальцы похолодели.

– Про Свята ты тоже думаешь постоянно? – нарочито холодно осведомилась она.

– Только про тебя! – Дарий старался не кричать, но голос то и дело подводил его. – Куда ты ходишь? Чем вы там занимаетесь? Откуда в тебе взялась сила, которую я видел? Ты хороший боец, но не настолько. Я думаю об этом ежедневно, каждую минуту, не могу сосредоточиться, я…

– Мог просто спросить, – перебила его Варна, – ты ведь мой друг.

– И все? – Он опешил. – И ты рассказала бы?

– Тебе – да, – ответила она.

– Я не уверен, – шепотом сказал Дарий, – что хочу знать правду.

Их взгляды пересеклись – его карие глаза потемнели, стали почти черными, в них отражался свет лампы.

Она часто разглядывала его, пока он спал, и теперь знала каждую черточку лица: у него была очаровательная родинка под левым глазом, полупрозрачные голубые жилки проступали под тонкой кожей, кончик носа был округлым и аккуратным. Каштановые непослушные волосы, как всегда, в беспорядке, а ресницы отбрасывали длинные тени на щеки.

Она опомнилась, только когда почувствовала, как Дарий сел рядом. Он взял ее руки в свои и сказал:

– Ладно, я готов.

– Свят ничего тебе не говорил? – уточнила Варна.

– Ничего, ни слова. Он вообще не слишком разговорчивый. – Дарий мягко улыбнулся. – Расскажи мне, а я обещаю сохранить это в тайне.

Оказалось, она только думала, что рассказать обо всем будет легко. На деле же вышло, что слова застревали в горле, не хотели быть произнесенными.

– Помнишь день, когда мы встретились? – осторожно начала Варна.

Он кивнул.

– В ту ночь меня действительно нашли ведьмы, они хотели увести меня с собой. Одна из них…

– Ведьмы! – выдохнул Дарий. – Варна…

По лицу стало видно, что он все понял. Дарий помрачнел, его лицо исказилось, он хмурился и одновременно силился не показать своего разочарования. Сжал зубы, втянул носом воздух и отвернулся.

– Я знала, что ты осудишь меня.

– А что я сделать должен?! – Он выпустил ее руки и закрыл лицо ладонями. – Ведьмы, Варна! Невесты Зверя! Самые хитрые и опасные из его приспешников. И ты с одной из них якшаешься?!

– Мы не якшаемся! – оскорбилась она. – И вообще, они просто поклоняются старым богам. Это церковь решила захватить…

– Хватит! – резко перебил Дарий. – Эту чушь они тебе нашептали?!

– Еще скажи, что твои родители… – она осеклась.

– Я не знаю, кто мои родители, – жестко произнес он. – Вся моя жизнь прошла здесь. Нина, Тихомир и Мстислав – они моя семья. И Нина, кстати, глаз потеряла из-за твоих подруг!

– Зачем пришел, если слушать не хочешь? – обиженно спросила Варна.

– Надеялся, что ошибаюсь. До последнего надеялся.

Его плечи поникли, словно на них опустился непосильный груз. Злость, исходящая от Дария, казалась почти осязаемой, но он не торопился уходить. Видеть разочарование было больно, лучше бы он кричал и грозился рассказать все наставникам.

– Иди сюда, – вдруг произнес Дарий, раскрыл объятия и сжал в них Варну.

От неожиданности она растерялась, не смогла ничего сказать и вдруг почувствовала нестерпимое жжение. Варна оттолкнула друга и увидела, что крест, висящий на его груди, исходит паром.

– Боже… – пробормотал он. – Как ты в церкви находишься?

– Так же, как Свят, – неопределенно ответила она.

– И никто не знает?

– Никто.

– Откажись от этой силы, – потребовал Дарий. – Откажись от встреч с ведьмами, и Господь простит тебя.

– Откуда тебе знать, простит он меня или нет? – Она хмыкнула.

– Он прощает всех, кто сошел с пути, если они раскаиваются.

– Мне не в чем раскаиваться. – Варна гордо вскинула голову. – Я не сделала ничего дурного.

– Упрямая. – Дарий покачал головой.

– А ты – уменьшенная копия Мстислава! – раздраженно выкрикнула она. – Думал, придешь, обниматься полезешь – и я сразу вернусь под крылышко церкви? Решил, что наставишь меня на путь истинный? Что же ты так за Свята не борешься?

– Свят – это другое, – устало сказал Дарий. – И нет, я не думал, что моих объятий будет достаточно. Хотя хотел бы, чего уж.

– Ты чего это? – пробормотала она, хмурясь.

– У меня к тебе что-то вот тут, – Дарий приложил ладонь к груди, – и оно болит, каждый день болит. Мстислав говорит, что любить я должен всех одинаково, но пока у меня не выходит.

– Из-за этого он бил тебя плетью? – тихо спросила она.

Дарий вздрогнул, даже в полумраке было видно, как он покраснел. Сцепив пальцы в замок, Дарий сложил руки на коленях и просидел так довольно долго, собираясь с духом. Она не хотела его задеть – только понять, почему он позволил наставнику истязать себя.

– Когда мне исполнится девятнадцать, – глухо сказал Дарий, – я обязан буду дать обет безбрачия и…

– Что?! – резко воскликнула Варна. – И ты пойдешь на это?!

– Иначе сан мне не получить.

– Зачем он тебе нужен?! – Варна схватила его за плечи, развернула к себе и встряхнула. – Всю жизнь избивать себя плетью хочешь?

– Когда ты уедешь, станет легче. – Он отвернулся, пряча взгляд.

– Ты от меня отрекаешься!

– Вовсе нет! – Он наконец посмотрел на нее. – Вовсе не отрекаюсь! Любить и не обладая можно, так…

– Мстислав говорит, да? – Она прищурилась. – А своя голова тебе на что дана?!

– Как долго ты меня мучить будешь? – простонал Дарий и вырвался из ее рук. – Я признался тебе, открыл сердце, а ты бьешь прямо в него, в самое уязвимое место!

Ничего лучше ей в голову не пришло – она подалась вперед, прижалась губами к его изогнутому в муке рту, замерла, не понимая, что делать дальше. А он вдруг заплакал, из огромных глаз покатились слезы, они дрожали на кончиках ресниц, прежде чем сорваться и градом покатиться по щекам.