Из-за спины Свята появилась тень, и Варна, зарычав, кинулась на них.

Первый удар высек искры из клинков. Она атаковала яростно, дико, не чураясь грязных приемов: свободной рукой пыталась наотмашь ударить его по лицу, припадала к земле, чтобы сделать подсечку; но Свят тоже знал ее не первый год и был готов к этому: перепрыгивал через ноги, вовремя отходил назад, уворачивался от ударов, пропустил лишь один – в лицо, точно такой, каким Гореслав много раз отправлял его на землю. После этого он озверел. Тень металась вокруг с такой скоростью, что Варна не могла разглядеть ее, отбивать их атаки стало почти невозможно, мышцы горели, но сдаться она не могла. Собрав последние силы, Варна отступила, чтобы разогнаться, и бросилась на него в самоубийственно глупой атаке. Она успела увидеть ухмылку на его лице и не смогла скрыть собственного оскала. Меч прошел в опасной близости от головы Свята, но тот увернулся, поставил ей подножку – и на полной скорости Варна пролетела мимо, покатилась по земле и врезалась в ограду.

Открыв глаза, она увидела склонившегося над ней Свята. В солнечном свете он выглядел как посланник Господа, да только скалился по-волчьи.

– Хорошо, – искренне сказал Свят, подавая ей руку. – Это было очень хорошо!

– Безумец. – Она встала и потерла ушибленное колено. – Я чуть шею не сломала.

– Но не сломала же.

Он стоял близко и часто дышал, она видела пот, стекающий по его лбу. Кажется, Свят впервые выглядел счастливым.

– Ты воняешь, – сказала она, толкая его в грудь.

– Кто бы говорил. – Он многозначительно приподнял бровь.

Варна отвернулась, чтобы подобрать оружие, и увидела Дария. Он стоял у церкви и смотрел прямо на них.

– Он нас видел, – испуганно прошептала она.

– Дарий никому не расскажет, – уверенно ответил Свят.

– Он не знал обо мне. – Варна побежала к нему. – Дарий!

Но тот метнулся прочь и скрылся за углом. Варна почти нагнала его в катакомбах, но он захлопнул дверь комнаты перед ее носом. Если она начнет тарабанить, то привлечет внимание, а этого делать ни в коем случае нельзя. Несколько минут Варна стояла, обдумывая, что будет дальше, затем вздохнула и пошла в баню. Свят доверял Дарию, значит, тот не проболтается, а если начнет спрашивать ее о силе, она расскажет правду.

В последний день марта, когда оставшийся снег превратился в грязные лужи, Варна решила, что час настал. Дождавшись, пока все уснут, она выскользнула из церкви и пошла в лес. Сердце ее было не на месте – колотилось, как запертая в клетке птица, – а в животе что-то мучительно ныло то ли от страха, то ли от предвкушения.

Лес встретил ее настороженным шепотом, тихим шелестом и треском. Она успела забыть эти звуки, запах прелой листвы и нагретого дерева щекотал ноздри. Варна медленно кралась к их месту – крошечной прогалине в густом лесу, на которой стоит большой плоский камень. Молодая трава цеплялась за штаны, воздух весенней ночи пьянил, лучина, которую она запалила, чтобы не заблудиться, горела куда ярче обычного. Лес был пропитан колдовством.

Она вспомнила ночи, проведенные здесь с Рославой, и прибавила шагу. На мгновение ей показалось, что она вот-вот вернется домой, к любящей семье. Зима была долгой, слишком долгой; Варна истосковалась по своей названой матери и хотела увидеть ее еще сильнее, чем прежде.

Заметив высокую фигуру на поляне, Варна кинулась к ней. Сердце заколотилось от радости, ноги сами несли ее вперед, внутри все сладко задрожало от предвкушения встречи.

Но женщина, которую она увидела, не была Рославой – перед ней стояла Пава, мертвенно-бледная, с уродливым шрамом на шее. Она улыбалась – скалила пожелтевшие зубы, шаталась, переминалась с ноги на ногу.

– Пришла, – прохрипела она. – Неужели осмелилась? Шавка нового Бога.

– Где Рослава? – Варна попятилась.

– Где? Где? – передразнила ее Пава. – Соскучилась, видимо? Нет сил у Рославы, чтобы навещать тебя.

Варна скривилась от отвращения. Вид заложной оскорблял взор. Покойникам место в земле! Твари из Нави не должны бродить по миру смертных, это противоречит всем божественным законам.

Варна пожалела, что не взяла с собой меч.

– Зачем тогда ты пришла? – спросила она, с тоской глядя на догорающую лучину.

– Мне поручили передать, что Рослава дает тебе шесть лет. – Пава подняла руки и показала шесть растопыренных пальцев. – В ночь, когда тебе исполнится восемнадцать, она явится сюда, чтобы требовать ответ.

– Какой еще ответ?

Она задала вопрос, чтобы потянуть время, чтобы отдышаться. Шесть лет! Ее словно ударили в грудь и вышибли весь воздух из легких.

Пава смотрела презрительно, взгляд ее мертвых глаз скользил по лицу Варны.

– И что она нашла в такой дурочке? – Пава раздраженно щелкнула зубами. – Ты либо покинешь церковь, либо станешь нашим врагом! Хотя, – вкрадчиво добавила она, – для меня ты уже враг.

– Рослава не позволит тебе причинить мне вред, – прошептала Варна.

– Ты так веришь в нее. – Пава развеселилась. – Думаешь, нет никого сильнее ее? Думаешь, она – правая рука Зверя? Как бы не так! Она сильна, безусловно. Смогла даже трех покойниц к жизни вернуть, но не думай, что я страшусь ее гнева. Захочу – разорву тебя в клочья прямо сейчас, вымажусь в твоей крови и явлюсь к ней. Мы – ковен, мы – сестры, а ты – заблудшая овца, которая пытается усидеть на двух стульях!

С каждым словом голос Павы становился все громче, пока не разнесся над лесом, подобно грозе. Варна отступила, сжалась, порыв ветра затушил лучину – и они оказались в полной темноте. Она услышала, как ведьма кинулась к ней, и отскочила в сторону. Судя по звуку, Пава передвигалась на четвереньках. Представив это, Варна похолодела.

– Молись! – закричала ведьма. – Молись!

Ей вторил ветер, взвывший как раненый зверь. Варна побежала прочь, стараясь не поддаваться страху: заблудившись в лесу, она рисковала остаться в нем навсегда. Пава неслась следом скачками, как огромный паук, хохотала, визжала, улюлюкала, будто ее забавляла охота на беззащитную жертву.

Но Варна не была пугливой овцой. Пава обманула сама себя, поверив, что перед ней боязливая девчонка. Ведьма забыла, что именно Варна отсекла ей голову и что ее рука не дрогнула.

Достав из-за пояса тот самый серебряный ножичек, которым она когда-то защищалась от полудницы, Варна резко развернулась и приготовилась к удару, но звук ведьминых шагов исчез, растворился в прохладном воздухе.

Как только Варна опустила оружие, откуда-то сверху раздался смех и через мгновение перед ней появилась Пава – зацепившись ногами за одну из ветвей, она висела вниз головой и хохотала, выпучив белесые глаза.

От неожиданности Варна неудачно попятилась и упала на спину. Ведьма спрыгнула на землю, ее изломанное тело двигалось неестественно, как будто все мышцы застыли, а суставы не желали сгибаться. Она подходила все ближе, сверкая звериными глазами с козлиными зрачками, рычала, ее голова дергалась из стороны в сторону. Ведьма прыгнула вперед, Варна успела откатиться, но не побежала, а кинулась на тварь, обратившись к силе, дарованной Зверем.

Лезвие вонзилось в твердую плоть, Пава взвыла, оттолкнула ее и побежала к деревьям. Теперь Варна стала охотником, азарт подстегивал ее, но она смогла остановить себя и не бросилась за раненой ведьмой.

Хромая, Варна вышла из леса и побрела к церкви. Шесть лет. Нужно пережить шесть лет и встретиться с Рославой. За это время Варна должна стать сильнее, должна понять, чего хочет. Она была предана Рославе – и предана ею.

Звериное зрение помогло ей увидеть одинокую фигуру, застывшую у входа в церковь. Она почувствовала запах разочарования и обиды раньше, чем смогла разглядеть Дария. Он не стал скрываться, убегать и делать вид, что ничего не понял, – стоял и держал масляную лампу до тех пор, пока Варна не подошла совсем близко. Окинув ее тяжелым взглядом, Дарий жестом пригласил войти.