— О чем задумался, Начальник? — шмыгнул носом Пистон.

— Да вот, размышляю… Брать этого валютчика надо, пока тепленький и в гараж наведывается. Короче, со мной пойдешь, — предложил я, чтобы посмотреть на реакцию.

Пистон отшатнулся, как от зубного врача.

— Ну-у не-е! Мы так не договаривались, начальник! Мое дело было найти его. А ежели он меня того, — алкаш воздел глаза на потолок, этот жест означал у него обращение к небесам, — того самое… И усё! Сам говоришь — валютчик матерый. У моей Светки даже на веночек денег мне не будет.

— У Любки… — поправил я.

— Чегось?

— Я говорю, твою благоверную, которая из зоны тебя бы не дождалась, как ты выражался, Любкой, вроде, кличут. А собаку — Степаном…

— Да ну ее в пень, эту Любку! К Гришке курва ушла… Сейчас у меня Светка живет. Гришкина… Бабы же, они как куры — двадцать метров от дома и уже ничьи.

— Вас, богатых, не понять, — хмыкнул я. — Ну да ладно… Короче, идешь со мной сегодня в ночь караулить очкарика. Отговорки не принимаются. Выдам тебе оружие.

— Пистолет?

Я только фыркнул погромче.

— Палку.

— Ладно, — понуро ответил Пистон.

Ему почему-то сильно не хотелось выходить на дело. Странно…

— О, Сан Саныч! — обрадовался мне Серый, открывая дверь своей квартиры. — Заходи!

— Привет, Андрюха. Ты почему сегодня не пришел?

— Да сеструха заставила читать книжки, что по литре задали на лето, — парень грустно кивнул на стопку книг на диване. Там раскиданы были в творческом беспорядке томики классиков. Тургенев, Лермонтов и прочие Фонвизины.

— Читать? Безвылазно?

— Да бли-ин, я говорил ей, что читаю, а сам не открывал. Ты не представляешь, какая там нудятина. То ли дело Жюль Верн или Майн Рид. Вот почему их в школе не задают читать? А эту лабуду — не люблю.

Я поводил бровями, делая значительный вид.

— Классическую литературу простительно не любить лишь тому, кто её читал.

— И ты туда же, Сан Саныч? Кстати, как там Мухтар? Ты почему без него пришел?

— Он все-таки — пёс немаленький. Не для квартиры.

— А я бы его пустил, у нас места много! — распалялся паренек.

— Ну… ты здесь не хозяин.

— Чой-то не хозяин? — надул губы Серый. — Самый настоящий хозяин.

— Я не то хотел сказать, — улыбнулся я. — Кроме тебя здесь еще и Алена живет. А она старше тебя. И не так хорошо ко мне и Мухтару относится, как ты.

— Да нет ее дома.

— Это хорошо… у меня к тебе один разговорчик будет. Тайны хранить умеешь?

— Угу…

— Точно?

— Зуб даю.

И глаза большие сделал, будто это поможет.

— Ну тогда слушай. Помощь твоя понадобится…

И я рассказал ему свой план. С каждым моим словом глаза у парня горели все пуще, а сам он то и дело восклицал: «зуб, даю, Сан Саныч! Я могила»!

Лишь только я закончил инструктаж, как в прихожей послышалось движение ключа в замке.

— Сеструха вернулась, — нахмурился Серый, — сейчас опять будет гонять по прочитанному. Снести бы все книжки в туалет. Их рвать удобнее, чем газету.

— Александр Александрович? — удивленно уставилась на меня старшая пионервожатая.

Она была в алом пионерском галстуке, не сняла, пока шла со школы, видно, гордилась своей работой.

— Добрый вечер, Алена Сергеевна… я тут проведать пришел Андрея. Он сегодня к нам в ГОВД не появился. Думал, может, что-то случилось…

— Ничего не случилось, — строго произнесла она. — Вместо того, чтобы читать по школьной программе, он дни напролет у вас там пропадает.

— А что в этом плохого?

Но её так просто был с тропинки не сбить.

— Как это что? Мне потом ему книги пересказывать?

— Я не про это… Книги читать нужно. Наверное… Особенно «Му-му». Я имел в виду посещение Андреем гороотдела. Пусть приобщается к милицейской работе, изнутри, так сказать, смотрит, как устроена и работает правоохранительная система.

— Зачем? — поморщилась Алёна. — Чему вы там его можете научить?

Обращение «вы» и слово «научить» — она особенно выделила, недвусмысленно намекая на тот случай с кадровичкой, когда она нас застукала.

— Как это зачем? Чтобы, не дай бог, не встать по другую сторону баррикад, например.

— Что вы имеете в виду? — вскинула на меня изящную бровь Алена.

— Знаете, как бывает?.. Поговорка такая есть про то, от чего не надо зарекаться, — ответил я немного туманно, чтобы Серый не понял. Но он уже ускакал в свою комнату. Сообразил, что взрослым нужно поговорить о своем, о странном…

— Вы что такое говорите? — уже и вторая бровь вскинулась. — Никогда!.. Слышите? Никогда Андрюша не будет преступником…

— Конечно, не будет, я не допущу… и потом, парень тянется к этому роду деятельности и к служебной собаке. Можно сказать, душой болеет за Мухтара. Чем ближе он будет к милиции, тем мне будет спокойнее за него.

— При чем тут вы? — фыркнула Алёна. — Он хоть и живет без родителей, но у него есть я.

Естественно. Она не могла знать моего прошлого, которое ещё не случилось. И Серого за решёткой или, например, с пушкой в руке и с недобрым оскалом она тоже ещё не видела.

— Это прекрасно, Алена Сергеевна, — улыбнулся я. — Берегите себя. Ведь у него, кроме вас, родных, я так понимаю, нет?

Та только нахмурилась.

— Это не ваше дело.

— Может быть. Спасибо за беседу, мне пора.

— До свидания, — проговорила девушка и, повернувшись в сторону коридора, крикнула. — Андрей! Проводи своего… друга.

— Иду! — откликнулся тот и мигом прискакал.

Я обулся. Серый мне подмигнул, и мы тихонько вышли на лестничную клетку. Бесшумно прикрыли за собой дверь.

— Ну так что? — спросил я шепотом. — Точно сможешь сегодня ночью вырваться? Что-то Алёна Сергеевна не в духе…

— Конечно, вырвусь, Сан Саныч, будь спок… Через окошко вылезу, она и не заметит.

Я цокнул языком.

— Нехорошо без спросу, конечно, но дело важное.

— Ага… Жду не дождусь… А на сеструху не обращай внимания, Сан Саныч. Ты ей нравишься.

— С чего это ты взял? — отмахнулся я, а на душе потеплело.

— Да спрашивает все время, что да как…

— Про меня? — недоверчиво свел я брови.

— Нет. Про Мухтара… Но видно же, что это все одно, что про тебя. Мухтара ведь без тебя не бывает…

Я для виду отмахнулся.

— Ну все, до вечера. Надень кроссовки, чтобы не шуметь.

— Кроссовок нет. Есть кеды…

— Сойдет, — ответил я, а про себя подумал, что подарю пацану кроссы на день рождения. Когда там он у него? Впрочем, можно и не ждать именин. Сейчас с Интеллигентом все порешаю — и плотненько займусь материальной стороной своего бытия… Сейчас даже на простенькие кроссы у меня тугриков нет. А дефицитную фирмУ еще и достать умудриться надо…

Но ничего, Москва тоже не сразу строилась. Дядя Саша знает толк в колбасных обрезках.

Мы сидели с Пистоном в кустах и наблюдали за тем самым гаражом на окраине. Начинало темнеть, а никто не появлялся.

— Начальник, я отойду? Отлить надо, — вопросительно взглянул на меня гаврик, опять почесываясь.

— Сиди и не рыпайся, — приказал я. — Если невтерпеж, ссы здесь. Чай не графья.

Пистон вздохнул. Отвернулся и сделал свои мокрые дела. А я отметил, что журчал он недолго. Не похоже, что прям уж приспичило. Или мой подручный чего-то боится? Потому и чешется. А не от аллергии вовсе. А по нужде хотел отойти, чтобы смыться? Тут два варианта: или я параноик, или я прав. Оба плохие.

Прошло еще с полчаса, прежде чем к гаражу подъехал белый запорожец.

— Вот он… — прошептал Пистон и вжался в кусты, будто хотел провалиться сквозь землю.

И когда только он успел стать таким пугливым? Я старался и его из виду не упускать, и на машину смотреть. Без пригляда не обойдёшься.

— Ну? Я пойду? — снова умоляюще взглянул он на меня. — Теперь-то я тебе не нужен? Да, Начальник?

— Нужен… — отрезал я. — Ждем. Притворись кустиком.