У передней луки в надёжно притороченных ножнах виднелся палаш с ажурной гардой, причудливо изукрашенной. Это была так называемая скьявона – оружие кирасиров. Под пару к ней с перевязи свисал хаудеген, английский корзинчатый меч, эфес которого оформлен был в том же стиле, что являлось чрезвычайной редкостью, так как разнородное оружие обыкновенно не помещали в «дублет». Маленькие руки, уверенно сжимавшие поводья коня, облиты были, словно второй кожей, замшевыми перчатками. Копна каштановых кудрей обрамляла худощавое лицо, а щёгольские усики и острая бородка «a la roi» делали юношу похожим на старинные портреты европейских дворян.

– Повторяю вопрос: что здесь происходит?

«Это сэр Кристиан Эдгильбер! Это граф Кристиан, рыцарь! – зашептали в толпе. – Любимый племянник леди Амелии… племянник…»

Торговец бросился к нему и припал к ноге в надежде облобызать стремя. Юноша чуть тронул коня и отъехал в сторону, избегая прикосновения жирных рук.

– Начальника, начальника! Спасите! Хватайте мальчиска и зенсина! Они крали моя фрукта!

С брезгливой усмешкой Герой обернулся к своим спутникам:

– Пречистая Дева! Я подумал было: пожар, или неприятель ворвался в город, а здесь рыночные воришки стащили пару гнилых яблок!

– Умоляю, сэра Кристиана, арестовайте зловредных воров! Моя – не простая коммерсант! – визжал толстяк, брызгая слюной. – Моя имеет красная чалма! Моя поставляет фрукта на стол самому Наместнику Баал-Зебубу – да блестят вечно его рога! Это очень больсой вельмоза, рука его достаёт до краёв земли!

Граф щелчком оправил воздушный воротник.

– Вам к прево, любезный. Кражи находятся под юрисдикцией местной стражи, а у Героев, знаете ли, несколько иные дела.

По окружению Кристиана пробежал лёгкий смешок.

– Главное дело Героя – защищать справедливость! – звонко отчеканила Алиса.

Все ахнули. Кристиан, уже поворотивший было коня, резко оглянулся. Его голубые, как незабудки, глаза встретились с её глазами. С минуту он глядел на Алису, и по его надменному лицу невозможно было понять: то ли он удивлён, то ли разгневан, то ли и то и другое вместе.

Однако пока сэр Кристиан не торопился давить её жеребцом или хлестать по щекам.

– Девушка, ты слишком дерзко и поспешно судишь сильных мира сего, – спокойно сказал он, рассматривая её с высоты своего коня. – Если каждый Герой станет растрачивать драгоценное время на подобные мелочи, то более важные дела останутся нерешёнными.

– Более важные дела? Это какие же? – едким тоном осведомилась Алиса. – Охота за дурацкими артефактами, например? Стирка кружевных манжет? Полирование театральных мечей?.. Человек, равнодушно проходящий мимо беззакония, не достоин называться Героем!

После мига ошеломлённой тишины толпа взревела.

– Схватить смутьянку!

– Заткнуть ей рот!

– В кандалы-ы-ы!

Войско, скованное дисциплиной, осталось на месте, но и в его рядах слышался возмущённый ропот.

Сэр Кристиан спешился и неторопливо подошёл к Алисе. Казалось, сам воздух колебался, накалённый страстями, зрители затаили дыхание. Сейчас, вот сейчас Герой выхватит вовсе не театральный меч и…

Молодой человек опустился на одно колено и поднёс к губам край её платья.

– Вы правы, благородная дама, – произнёс он, вставая, – а я ошибся. Чем могу служить вам?

В толпе пронёсся вздох. Люди зашевелились, несмелые улыбки появились на лицах, некоторые горячие головы подкинули вверх шапки.

– Слава молодому графу! Да здравствует рыцарское правосудие!

Толпа, всегда падкая как на дурное, так и на хорошее, закричала «ура».

Напряжение, державшее Алису за горло всё это время, отпустило. Она слабо усмехнулась и кивнула:

– Прежде всего, прикажите отпустить моего слугу, он ни в чём не виновен.

Освобождённый Маютка, давясь слезами, кинулся к ней и зарылся пылающей мордочкой в складки её передника.

– Леди А-али-иса… у-у-у… леди А-ик! – лиса…

Граф расхохотался.

– Так это и есть ужасный вор, гроза чужих карманов, похититель несметных сокровищ? Торговца сюда!

Землистый от страха купец бухнулся в пыль, как куль с мукой.

– Говори! – приказал сэр Эдгильбер. – Пропало у тебя что-нибудь?

– Нет, но… Я видела, как эта сустрая мальчиска схватила фрукту! Мою чудесную, великолепную фрукту, привезённую с великими опасностями из самого Зангибара!

– Я-а-а только хотел посмотре-еть… – невнятно провыл Маютка. – Бо-ольно ди-ик! – овинна-ая!

– Всё понятно, – Кристиан не без изящества поклонился в сторону Алисы и нежно коснулся эфеса меча. – Мой славный Шершень слишком знатного рода, чтобы напиться крови подлого раба, а потому приказываю: слугу леди отпустить, заплатив ему за беспокойство и насилие двадцать серебряных семериков. Мошеннику-торговцу, дабы впредь забыл, как оговаривать честных подданных Ангелина, всыпать плетей… десяти будет достаточно. Товар конфисковать в пользу короны, пятую часть раздав бедным. Всё.

Милостивое решение встречено было общими криками восторга. Маюта скорчил обидчику рожу и погрозил кулаком; подоспевшая наконец городская стража увела несчастного зангибарца. Издалека слышалось только жалобное «чалма… моя красная чалма…».

Сэр Кристиан картинно обнажил меч, сверкающий и тонкий, как смертоносная игла, и наколол на его кончик самый соблазнительный из плодов. Маюта снял его обеими руками и, копируя графа, встал на колено и подал фрукт даме.

– Примите, прекрасная дама, в возмещение за ошибку и позвольте узнать ваше имя.

«Имя, имя… Господи Иисусе, да какая разница?! Бастинда!! Фрёкен Бок!!! Клара Цеткин!!! Что они все пристают ко мне с этим? И опять врать придется, чего я терпеть не могу. А поверит ли мне этот молодой и, видимо, образованный дворянин, если я примусь молоть чушь про разбойников в лесу, украденные драгоценности и невесть куда испарившуюся гвардию? Это тебе не Васята Дуборез и его семейство, которые внимали мне с разинутыми ртами. Что, если граф выслушает меня, обернётся к солдатам да крикнет: «Арестуйте эту полоумную самозванку!» Не лучше ли будет остаться обычной крестьянской девушкой?»

Все эти мысли со скоростью света пронеслись в её голове, а пока Алиса приняла из рук мальчика экзотический фрукт, похожий на рогатый персик, и мило улыбнулась. «Как говорила моя тёзка у Кэрролла: «Пока думаешь, что сказать, делай реверанс – это экономит время». Была – не была.

Она царственно наклонила голову и чуть присела, придержав подол.

– Леди Алиса, иностранная путешественница, – и скороговоркой пробормотала выдуманную байку.

Кристиан взмахнул шляпой и смёл плюмажем всю окрестную пыль.

– Не будет ли слишком большой смелостью с моей стороны предложить вам гостеприимство – моё и моих родственников? Клянусь оберегать и защищать вас, леди Алиса, пока со мной мой меч – и мой Господь!

– С благодарностью… гм… вверяю вашей чести свою особу.

Граф вложил Шершня в ножны.

– Бальд! Коня благородной даме!

Парнишка с круглой проказливой мордочкой, по всей видимости, графский оруженосец, сунулся вперёд, ведя в поводу горячего тонконогого жеребца.

Алису пробрала дрожь. О благородном искусстве управления конём она знала лишь следующее: если нужно поскакать вперёд, то следует ударить лошадь пятками, если требуется остановиться, то натягивают уздечку. Ещё можно сказать «но-о» или «тпру»…

Она кашлянула. «Сидеть буду, как навозная лепёшка на корове. При возможности надо будет обязательно выучиться верховой езде».

– Волею обстоятельств… э-э-э… на мне не совсем подходящий случаю наряд.

Юноша весело поклонился, вскочил в седло и протянул ей руки.

– Прошу простить, леди. Обопритесь об меня, вот так.

Миг – и девушка оказалась на коне впереди Кристиана. Тот почтительно и бережно придерживал её за плечи.

– Вам удобно? Не подложить ли подушку?

Алиса молча покачала головой, замирая от ужаса на такой высоте.

Армия с лязгом отсалютовала Герою. Сэр Кристиан осторожно развернул коня и направил его в обход своего войска.