Снова продолжаю рассказ от своего имени.

От неожиданности я выронил монтировку и, схватившись за край вентиляции, резко бросил свое тело вперед, в нишу, которая открылась передо мной за решеткой. У меня перехватило дыхание. «Как бандиты смогли проникнуть в бункер? — эта мысль лихорадочно промелькнула в голове, — надо как-то предупредить наших». Я оказался на полу в небольшом коридоре, который шел перпендикулярно вентиляционному каналу. Пригибаясь, я побежал по коридору, заворачивающемуся влево. Каждую секунду ожидая выстрелов вслед, сжимался от ужаса, но стрельбы не было, только в ушах громко раздавалось буханье сердца подобно раскатам грома. За поворотом посветлело. Этот свет показался мне выходом из ловушки и спасением от всех проблем. Добежав до освещенного участка и увидев провал в стене, бросился туда. Думать о том, что может быть за ним, времени уже не оставалось, и я покатился вниз со скоростью колобка, убегающего от медведя.

Единственное, что успел сделать — это сгруппироваться, как учил меня Липский во время наших с ним тренировок. Собровец, кроме обучения точности стрельбы по тарелочкам, давал мне уроки рукопашного боя. И первое, чему он научил — правильно падать и перекатываться после падения. И вот, такой весь сгруппированный, я качусь вниз по крутому склону. Перед глазами у меня поочередно мелькает голубое небо, зеленая трава и серый песок. Продолжалось мое падение недолго, может пару минут. Но за это время успел ободрать оба уха, локти и колени. Мой тактический «прикид» с катастрофической скоростью превратился в живописный наряд БОМЖа, а вестибулярный аппарат дал серьезный сбой.

— Стоять! — в бок уперся чей-то ботинок, — ты кто, чумазый?

Уткнувшись лицом в траву, я не видел говорившего, но голос был знакомый и говорил он по русски. Кое-как оторвавшись от мягкого газона, я поднял лицо и увидел перед собой Мерзкого. Вот уж кого мне совсем не хотелось бы сейчас видеть.

— Ты кто? — повторил Мерзкий, — откуда катишься? Подожди… — он нагнулся и приподнял мое лицо пальцами за подбородок. — слышь чо, ты Максим… нет, Макар…

— Марк. Я — Марк, — смысла скрываться не было, Мерзкий меня уже узнал, — я здесь случайно…

— Слышь чо, а я английская королева и приехал сюда посмотреть Марлезонский балет, часть вторую, нах… — бандит криво усмехнулся, не отпуская моего лица, — так вот, кто нам дорогу перешел. Ты с кем здесь, с дедом?

— Один, — ничего умного в голову не пришло, я ведь не предполагал, что могу встретиться вот так лицом к лицу с бандитами, — мы в Никарагуа собирались на охоту, — вспомнил версию, которую выдвинула Лусия при нашей встрече с бандитами, — а яхта ушла куда-то, я залез на холм посмотреть и оступился… — Мерзкий меня не останавливал, но мой «словесный понос» исчерпался, — вот… и я здесь… — я замолчал, глядя в лицо бандиту, который продолжал смотреть на меня, как бы ожидая продолжения. А продолжать мне было нечего.

— И почему я должен верить в твои побасенки? — Мерзкий отпустил мой подбородок, — не-е-е-т, мой хороший, не бывает таких совпадений. Малыш, ты лучше рассказывай все как есть, а я подумаю, нужен ли ты мне живой, нах… — он повернулся в сторону джунглей и позвал напарника, — Андрюха, свяжи ему руки и идем к дачам, нах...

Из джунглей вышел мужик, которому Лусия на яхте «парила мозги» про охоту в Никарагуа, он молча достал из рюкзака скотч и замотал мне руки за спиной. Потом, также молча, одним рывком поставил меня на ноги.

— Шагай хлопец, — бандит ткнул меня в спину стволом автомата, — вздумаешь дернуться — шлепну. Все понял?

— Понял. А куда идти? — впереди меня были только джунгли.

— За мной соколик, — повернулся ко мне Мерзкий. И пошел прямо в заросли.

Мне ничего не оставалось делать, и я двинулся следом. Если останавливался, то в спину красноречиво упирался ствол оружия, что сразу придавало мне скорости. Через несколько минут мы вывалились из дикого переплетения кустов, лиан, травы на дорогу и направились к летним домикам. Из джунглей мы вышли практически у болота, так что уже через пару минут наша смешанная команда захватчиков и пленников «весело» топала по колено в воде. Приближаясь к берегу, я больше всего переживал, что увижу недалеко от берега нашу яхту и бандиты обстреляют полковника. К моему великому облегчению, яхты в бухте не оказалось, видимо Торрихос перебазировался на новое место.

Среди домиков Мерзкий выбрал тот, что стоял ближе к пляжу, чтобы наблюдать за подходами с моря. «Хорошо, хоть не тот, в котором мы шлюпку спрятали», — мне совсем не хотелось, чтобы бандиты нашли и забрали наш резиновый ял.

— Ну что Марк, будем серьезно разговаривать, нах… — прервал мои размышления побратим майора, — или снова про охоту в Никарагуа будешь байки травить? Слышь чо, надеюсь ты понял, что сейчас в моих руках твоя жизнь? Что мне мешает утопить тебя как котенка?

— Н-н-ничего, — мне реально стало страшно, сразу вспомнились безжизненные глаза майора, когда я его обнаружил у нас на заднем дворе после общения с Мерзким, — я расскажу, вы спрашивайте.

— Слышь чо, парень, давай-ка по порядку, — бандит уселся на стул, поставив его перед диваном, куда меня усадил мой конвоир, — одессит ведь с вами, а значит вы сюда приехали за золотом. Нашли уже?

— Золото? — я понимал, о чем меня спрашивает бандит, но тянул время, так как никакой заранее заготовленной версии у меня не было, а говорить надо было обязательно, чтобы бандит не исполнил свою угрозу.

— Да-да, ты ведь меня прекрасно понимаешь, нах… — Мерзкий достал из чехла тактический нож, — если будешь тянуть время, выдумывать небылицы, или вспомнишь про охоту на ягуаров, я буду тебя «взбадривать» вот этим лезвием, — он демонстративно повертел ножом перед моими глазами, — уловил?

— Да, уловил, — я почему-то, наоборот, успокоился, хотя внутренняя дрожь не прошла полностью, но слова перестали цепляться за зубы, — про золото я знаю только то, что прочитал в интернете. Читал, что его вывезли из страны и где-то спрятали. Здесь никакого золота нет. Или мы его не смогли найти.

— Что ты нашел в телефоне Полтавы? — перебил меня бандит, — я ведь знаю, что он побывал в твоих руках, прежде чем попал к нам.

«Откуда он может это знать? Паки не могли рассказать, иначе бы им ничего не заплатили, — я перебирал в голове разные варианты, но не мог поверить, что Мерзкий, что-то знает, — так он меня на «понт берет! — неожиданно на меня как будто озарение спустилось с небес, — точно, не может он этого знать».

— Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, — посмотрев ему в глаза проговорил я, — все вещи майора забрала полиция, у нас ничего не осталось.

— Слышь чо, мне ведь паки сами рассказали, что телефон вы им отдали, нах… — продолжал гнуть свою линию бандит, — я с ними общался вот как с тобой сейчас разговариваю. Они взахлеб все рассказывали, так что, не стесняйся — говори, нах…

После этих слов Мерзкого я совсем успокоился. Мне было точно известно, что «Одноглазый» разговаривал только с одним из пакистанцев, и разговор этот был с глазу на глаз. После этого паки свалили из Кадиса, и мы их проводили. А это значит, что я разгадал маневр Мерзкого, он хотел меня обмануть, но сболтнул лишнего.

— Владимир, не помню как вас по отчеству, — действительно, отчество нашего постояльца, занесенное в компьютер, не отложилось в памяти, — я не могу сказать вам ничего про телефон и про пакистанцев, потому что не знаю, про кого вы мне говорите…

Бандит замахнулся, но бить не стал. Я попытался отодвинуться, но нацист схватил меня рукой за подбородок и, приблизив свое лицо к моему, зашипел, глядя мне в глаза:

— Слышь чо, или ты мне все рассказываешь, или я тебя сейчас начну резать на ленточки, нах… — глаза у него при этом побелели, зрачки остановились. Он перестал моргать и вперился в меня своим остекленевшим взглядом, — ты будешь говорить? — Мерзкий оттолкнул мою голову и отпустил подбородок, — надеешься, что тебя начнут искать? Зря, нах... Я тебя раньше утоплю, гаденыш.