Но, мои намерения в этот день, кому-то там «наверху», сильно мешали. Только я зашел в наш дом, как в коридоре встретил дедушку, который, позвал меня выпить кофе и пообщаться. Я снова настроил смартфон на видеонаблюдение и пошел с дедушкой на кухню. Включив кофемашину я сделал нам по чашечке крепкого кофе и, взяв вазочку с печеньем, пригласил Владимира Александровича на открытую террасу.

— Ты в школе учишься? — начал разговор Владимир Александрович.

— Я в прошлом году закончил среднюю школу, а дальше пока учиться не планирую, надо родителям помогать в бизнесе,

— Тебе ведь только в прошлом году исполнилось семнадцать лет? — удивился дедушка, — ты так рано в школу пошел?

Я, как мог, постарался объяснить, что такое средняя школа в Испании, а он в ответ рассказал про образование в России. Так за разговором на разные темы мы понемногу начали узнавать друг-друга. Владимир Александрович спросил, как бы мне было удобнее его называть. Он, кстати, неплохо владел испанским, который изучал самостоятельно уже несколько лет. Мы договорились, что я буду называть его на испанский манер: Abuelo Vlad. [2] Мне так было привычно, хотя все время хотелось сказать: «Блад». Просто я вчера увидел, как имя дедушки записано в его загранпаспорте, а в испанском языке буква «V» в начале слова произносится как русская «Б». Когда я ошибался, дедушка только усмехался, но никогда не поправлял, видимо ему тоже нравилась такая интерпретация его имени. Во время разговора я не прекращал наблюдения за отелем, не хотелось новых неприятностей, как с предыдущим приятелем майора. Я даже слегка напрягся, когда Иванчук вышел из своего номера, но постоялец, одетый в шорты и светлую футболку, сразу пошел к лестнице и вышел во двор. Судя по тому, как он начал оглядываться по сторонам, ему нужна была моя помощь.

[2] Дедушка Влад (исп).

— Сеньор, — окликнул я гостя, — вы меня ищете?

— Где у вас можно скупнуться? — повернулся на мой голос Иванчук, — чтобы поплавать хорошенько.

Я вышел с гостем за калитку, показал ему направление к пляжу и напомнил про обед. Иванчук поблагодарил меня и ушел на пляж, а я вернулся к моему Abuelo Vlad и мы продолжили обогащать свои знания друг о друге. Дедушка рассказал мне как познакомился с Липским. Оказалось, что одно время, когда Abuelo работал в уголовном розыске, собровец, будучи тогда еще простым дежурным водителем, сильно выручил дедушку. Если бы не Липский, вовремя отреагировавший на попытку злодея выхватить нож, то неизвестно, чем бы закончился выезд на место происшествия для моего родственника. Мне так понравилось слово «злодей», я раньше такого не слышал. Оказывается так смешно сыщики называют преступников, за которыми «охотятся» на работе.

Наше кофепитие было прервано самым бесцеремонным образом: во двор как вихрь ворвалась Анечка, она была возбуждена до крайности, лицо раскраснелось, волосы растрепало ветром. Девушка пыталась, что-то сказать, но звуки, которые вырывались из ее горла, были похожи на мяуканье придушенного котенка.

— Там, на море, — наконец-то она справилась с эмоциями, — бежим скорее!

— Что случилось Аня? — я поднялся со своего места и бросился к девушке, — тебя обидели?

— Нет, — Аня выбежала на улицу, — бежим за мной, там на пляже акула напала на русского мужика, он тонет!

— Русский? — удивился я.

— Он матерится, — нетерпеливо выкрикнула Аня, — я русских сразу по мату узнаю везде.

Мы втроем бежали к пляжу, а в голове у меня вертелась мысль: «Как такое могло случиться, мы же все время купаемся на пляже, у нас никогда не было акул, я читал, последний раз акула напала здесь в девятнадцатом веке». От «Большого Слона» до дальнего угла пляжа метров четыреста, не больше, но бежать пришлось по песку, пляж у нас широкий, обходить по дороге было бы дольше. Хорошо, что недавно был отлив и песок под ногами уплотнился. В конце пляжа несколько человек собрались возле пострадавшему, который потерял сознание. Мы еще не добежали метров двадцать, когда я понял, что акула покусала нашего нового постояльца. «Что же это за фигня такая? Кто-то проклял Gran Elefante, почему это опять наш гость»? Меня чуть не вывернуло наизнанку, когда увидел, что у Иванчука мышцы ниже колена развернулись чуть ли не цветком и оттуда хлещет кровища.

— Аня, отвернись, — остановил я девушку, — не смотри сюда, вообще, оставайся здесь. Мы сами разберемся.

— Не бойся, я на практику в медколледж ходила, — ответила Анюта, — много чего видела.

— «Амбулансию» вызвали? — спросил я у женщины, которая была ближе всех ко мне.

— Да, позвонили, уже едет, — ответ испанки придал мне уверенности, что с Иванчуком все обойдется.

— Ремень нужен, — услышал я голос дедушки, — или жгут. Надо ногу перетянуть выше раны.

— Вот, мой возьмите, — Аня уже выдергивала тонкий кожаный ремешок из своих джинсов, — подойдет такой?

— Да, давай, — дедушка тут же накинул ремень на ногу Иванчуку ниже колена и затянул ремень, — сколько времени сейчас? Листок бумаги и ручка есть у кого-нибудь?

Я перевел слова Abuelo Vlad на испанский, один из мужчин передал мне ручку и визитную карточку, извинившись, что ничего другого у него нет.

— Пойдет, — кивнул головой дедушка, — напиши дату и время, надо подложить под жгут, чтобы врачам было понятно, когда он наложен.

— Хорошо, — взялся я за ручку, — сейчас напишу.

Пока заполнял данные, мужчины загрузили Иванчука на пластмассовый пляжный лежак и перенесли ближе к дороге. Кровь из раны уже не бежала, но выглядел мужик неважно, лицо приобрело бледный, даже сероватый оттенок, рот приоткрылся, и там уже ползала жирная зеленая муха. Затолкав под ремешок визитку и отогнав назойливую «помоешницу», я хотел отойти к дороге, чтобы встречать «Скорую помощь».

— Марк? — чуть слышно прохрипел, пришедший в себя Иванчук, — нагнись.

— Да, говорите, — я нагнулся к лицу нашего гостя, — я вас слышу.

— Это была не акула… — прошептал он, задыхаясь, — меня хотели прикончить… вам надо быть осторожней… ночью придут гости… не вызывай полицию… не поможет… будьте готовы… — он захрипел, голова откинулась назад, и наш постоялец снова потерял сознание.

— Ты, что-нибудь понял? — шепнула мне Аня, — мне кажется, он бредит.

— Он, что-то говорил? — ко мне подошел дедушка, — ты с ним разговаривал?

— Abuelo Vlad, — повернулся я к дедушке, — нам дома надо будет поговорить, без посторонних, — добавил тут же, увидев, что к нам приближаются отдыхающие с пляжа.

Спустя минут пятнадцать послышались звуки сирены «Скорой помощи», еще через пару минут машина вывернула со стороны проспекта Либертад и направилась в нашу сторону. Передав пострадавшего фельдшеру и объяснив ситуацию, мы вернулись в отель, где немедленно получили нагоняй от потерявших нас мамы и сеньоры Марины. Объяснив женщинам, что произошло, мы с дедушкой и Анютой пошли на террасу выпить по чашечке кофе и поговорить.

— Иванчук мне сказал, — начал я свой рассказ, — что его не акула покусала, а напал человек, что его хотели, как он сказал «прикончить».

— Мне кажется, что он бредил в горячке, — не поддержала меня Аня, — ты видел, какие у него пустые глаза были? Как у тех, кто в шоке.

— Марк, давай поподробнее, — попросил Abuelo, — мне не очень понятно.

— Короче, Иванчук меня предупредил, что сегодня ночью к нам могут «наведаться гости», я думаю, что все это связано с нашим постояльцем, который сейчас лежит в больнице, — объяснил я дедушке, — у нас поссорились два жильца. Один из них жил у нас давно, он ветеран войны, нацист — Сергей Полтавский. Другой только заселился, но они раньше были знакомы и воевали вместе в «Азове». Из-за чего-то они сцепились, майор чуть не пришиб нового постояльца, но, в итоге, тот ранил Полтавского и его отвезли в больницу. Иванчук тоже, видимо, такой же, потому что он родом из Одессы. У них какие-то свои «разборки» до сих пор, потому что Полтавский вспоминал как за ним следили в Аргентине. Причем, обвинял в этом нового постояльца.