Мы, спотыкаясь, вваливаемся внутрь, переходя от моргания под слепящим солнцем к окутанности тенями. Я осматриваю комнату, отмечая бархатные кресла и игровые столы. Помещение пропитано дымом, что помогает скрыть лица мужчин, которые пьют и играют в азартные игры. По залу расхаживают женщины в хлипкой одежде, выискивая свободные колени, на которые можно присесть.

— Ты только что затащила нас в джентльменский клуб, — бормочу я рядом с ней.

— Конечно, ты знаешь, что это такое, — резко шепчет она. — И что теперь?

— Теперь, — говорю я, позволяя своей руке провести по ее спине, — мы сливаемся с толпой.

Я достаю из рюкзака, перекинутого через плечо, широкополую шляпу и быстро срываю с ее головы платок. Затем я надвигаю шляпу ей на лицо, заправляя в нее остатки ее растрепанной косы. — Подыграй мне, ладно? — бормочу я, обхватывая ее за талию. — Сними жилет. Он узнаваем.

В кои-то веки она повинуется, складывает ткань в рюкзак, и на ней остается только тонкая рубашка, свисающая с загорелого плеча. Затем я тяну ее к пустому стулу, стоящему за одним из многочисленных игровых столов. Несколько мужчин окружают игру, выглядывая из-за женщин, сидящих на их коленях, и перебирая карты в их руках, дымя сигарами, свисающими с их губ.

Я медленно опускаюсь в бархатное кресло, а затем усаживаю Пэйдин к себе на колени. Она сидит прямо и неподвижно, пока мои руки не находят ее бедра и не прижимают ее спину к моей груди. — Расслабься, дорогая, — шепчу я ей на ухо. — Выгляди так, будто нам здесь самое место.

Я сглатываю, чувствуя это. — Ты платишь за то, чтобы играть, — вздыхаю я. — А если мы не будем играть, это только привлечет к нам больше внимания.

Она выдыхает мне на кожу так, что я невольно откашливаюсь. — Напомни мне, чтобы я украла твои деньги в конце. — С этими словами она поворачивается к столу, чтобы посмотреть, как мужчины раскладывают карты.

Было бы ложью сказать, что я не знаком с джентльменским клубом, хотя тот, что в Илье, кажется намного чище этого. Но я знаю, как проводятся эти игры и, что гораздо важнее, как в них побеждать.

— Сомневаюсь, что тебе это понадобится, дорогая. — Я кладу карту на потертый стол. — Я не собираюсь проигрывать.

Мужчины за столом сменяют друг друга, часто меняя местами женщин, украшающих их колени. Я чувствую, как напрягается Пэйдин каждый раз, когда происходит обмен девушками, и ненавижу, когда мужчины отбрасывают одну из них только для того, чтобы провести рукой по другой.

Проходит совсем немного времени, и одна из женщин обхватывает меня за плечи. Ее голос высок и придыхателен, когда она предлагает занять место Пэйдин. Но когда я открываю рот, чтобы отказаться, слышу не свой голос.

— Это место занято, — холодно говорит Пэйдин, придвигаясь ближе, все еще обнимая меня за шею. Женщина раздраженно кивает и отворачивается, чтобы найти другое тело, которое можно было бы согреть.

На моем лице медленно расплывается лукавая улыбка. Я наклоняюсь вперед, чтобы посмотреть на нее, но она упорно игнорирует меня, сосредоточившись на разворачивающейся перед нами игре. Желая поймать ее взгляд, я бросаю карты на стол и притягиваю ее подбородок к себе.

— Ревность тебе идет, Грей, — бормочу я, все еще сжимая пальцами ее подбородок.

Ее глаза, полные знакомого огня, скользят между моими. — Я не ревную.

Мой взгляд задерживается на ее губах, а затем путешествует вниз по ее телу. — Тогда ты просто хорошо выглядишь.

Она хмыкает, отворачиваясь от моей руки. — Почему бы тебе не сосредоточиться на том, чтобы не проиграть, а?

Я открываю рот, чтобы возразить, что это она виновата в том, что я отвлекаюсь, когда дверь внезапно распахивается, заливая комнату резким светом.

Двое знакомых мужчин заходят внутрь, маяча в дверном проеме и высматривая нас.

Глава 33

Пэйдин

— Ты привел свою, да?

Я отрываю взгляд от двух мужчин, толпящихся в дверном проеме, чтобы посмотреть на того, кто рядом с нами. На женщине, сидящей у него на коленях, надета шляпа с перьями, которая шатко держится на ее голове, вероятно, сдвинутая с места тем, на ком она сидит.

От его замечания мои щеки разгораются. Я презираю это место. И я презираю необходимость вести себя как не более чем красивая игрушка.

Рука Кая сжимается на моем бедре.

Не спеши. За нами наблюдают.

Именно это я слышу в его прикосновении, в том, как он по-хозяйски притягивает меня к себе на коленях. По его безмолвному приказу я расслабляюсь, прижимаясь к его груди, поглядывая из-под полей своей нелепой шляпы на двух мужчин, которые сейчас осматривают комнату. Они выглядят вполне невинно, как будто решают, за каким столом им играть. Но их глаза ищут, изучая каждого человека на своем пути.

— Она — мой талисман удачи, — просто говорит Кай, заслужив несколько смешков со стола. Он полностью обхватывает меня за талию и наклоняется, чтобы положить подбородок на мое обнаженное плечо. Его лицо закрывает бандана, и щетина на его челюсти щекочет мою кожу, заставляя меня дрожать.

— Что ты думаешь, дорогая? — спрашивает он у моего уха, держа карты передо мной. Он говорит это достаточно громко, чтобы услышали все за столом, как будто для нас двоих это обычное дело.

— Хм… — Я наклоняю голову к нему, чувствуя его дыхание на своей щеке. Затем я протягиваю руку вверх, чтобы коснуться карты. — Вот эта.

— Это моя девочка, — бормочет он, кладя карту на стол.

Игра продолжается, хотя я не обращаю внимания на то, как его пальцы поглаживают мой живот. Я смотрю на мужчин, которые ищут нас, и вижу, что они медленно пробираются к нашему столику. Я знаю, что Кай тоже замечает это, когда пригибает свое лицо к моему, чтобы незаметно спрятать его под шляпой.

Я напрягаюсь с каждым шагом наших преследователей. Я готова спрыгнуть с колен Кая и убежать, если дело дойдет до этого. Пальцы судорожно перебирают юбку, которая в данный момент перекинута через цепь на моей лодыжке, сминая ткань в потных ладонях.

Твердая рука скользит по моему боку, привлекая мое пристальное внимание. — Расслабься, Грей, — дышит он мне в ухо. Его ладонь спускается по моему бедру к ноге ниже, обхватывает меня под коленом и притягивает к себе еще ближе. — Притворись, помнишь? — Его голос — ласка, подражающая руке, которая сейчас проводит по моему бедру.

Точно. Притворись.

Это все, что есть между нами. Каждое прикосновение, каждый взгляд, каждый искренний момент.

Притворство.

Я сдвигаюсь, поворачиваюсь боком, чтобы перекинуть ноги через его колени.

Притворись.

Моя рука находит его шею, пальцы прочесывают его волосы.

Притворись.

С ним ничто ничего не значит. И это то, что я продолжаю повторять себе.

Его внимание приковано ко мне и далеко от игры. — Я тебя отвлекаю? — сладко спрашиваю я.

— А когда нет?

— У тебя сердце колотится, Принц, — шепчу я ему на ухо, чувствуя, как оно гулко бьется в груди.

— Сейчас равные шансы в игре, — бормочет он. — А я не привык проигрывать.

Я мягко усмехаюсь. — Нет, ты привык к тому, что твое красивое лицо и титул дают тебе все, что ты пожелаешь.

Он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза, позволяя уловить эмоции, пробивающиеся сквозь трещины в его маске. Его серые глаза блуждают по моему лицу, изучая каждый мой растрепанный дюйм. — Не все.

Я моргаю. Он смотрит на меня до тех пор, пока мужчина не подает сигнал, чтобы он занял свою очередь. И только когда я поднимаю глаза, чтобы посмотреть, какую карту он разыграл, я замечаю, как двое мужчин направляются к нашему столику. Подбородок Кая снова находит мое плечо, чтобы скрыть лицо под полями шляпы. Его рука проводит по моему бедру, помогая мне расслабиться.

Притворяться.

Именно этим я и занимаюсь, когда мужчины останавливаются, чтобы встать рядом со столом. Я играю с волосами Кая, обнимая его за шею.

Притворяюсь.

Свободной рукой я провожу пальцами по его небритой челюсти, прежде чем спуститься вниз по шее.