— Периодически приходил «скрасить время» к первой жене. А потом и понял, что понесла она от него. Совет долго думал, что же делать, как рассудить эту ситуацию. Но вторая жена оказалась коварнее. Нашла нужных людей, они вывезли первую на сносях в Запретный лес и бросили умирать.

Я в ужасе слушала его и понимала, что подобная судьба могла грозить и мне.

— Но моя мать выжила. Воспитала. Вырастила и меня, и мою ненависть к клану Орланд с их ублюдочными наследниками, — в голосе появляется рык и ярость. — И да, я по твоим глазам вижу, что ты поняла. Я мечтал отомстить. Жил этим, горел этим. Нашел помощь и поддержку у проклятого бога, который забрал у меня человеческую сущность, но дал практически бессмертие.

Проклятый бог… Пьяная Делирия… Так метка на моем амулете — ее рук дело при поддержке этого лекаря? И она ради своего безумного желания пожертвовала своей драконицей⁈ Ох!

— Но знаешь, Айлин, я выиграл гораздо больше, — он приближается, а вместе с ним усиливается запах разложившийся плоти. — Твоя светлая сила оказалась не только вкусной, но и очень полезной для проклятого бога. Слышать драконов и оборотней, управлять ими — это власть. И сейчас мой хозяин требует, чтобы я ему это дал.

Мужчина протягивает вперед руку и касается кинжалом с черным лезвием моей груди там, где обычно висит амулет, а меня пронзает дикая боль.

Выныриваю из ослепляющей боли, беззвучно ловя ртом воздух. Ощущение, что темнота вокруг расступается. Отползает назад, будто свет делает ей больно. Темнота шипит, пытается нападать на свет, но у нее не выходит.

Удавка на моей шее становится слабее, но я все еще связана по рукам и ногам. Стоящий передо мной лекарь опускает кинжал с черным лезвием и пятится, чтобы оставаться в тени. Его глаза опасно сужаются, а взгляд направлен уже не на меня, а куда-то мне за спину.

Я не сразу осознаю разумом, зато почти сразу чувствую. Тепло. Защиту. Уверенность. То, чего мне так не хватало в последнее время.

Не слышу звука шагов, зато ощущаю, что мне становится легче дышать, что жгуты, удерживающие меня, становятся все слабее и слабее. А взгляд лекаря все яростнее.

На мои запястья ложатся уверенные ладони. Чуть шершавые. Горячие. Сильные. Родные. От этого касания по всему телу пробегает дрожь, а из глаз впервые текут слезы.

Рэгвальд. Он нашел. Он все-таки нашел меня…

Легкими, ласковыми прикосновениями Рэгвальд снимает окончательно жгуты с запястий, а с ног они опадают сами. Я обессиленно оседаю в кольцо заботливых рук, которые подхватывают тут же и прижимают к себе.

— Айлин, — шепчет Рэгвальд мне в макушку. — Я думал, что потерял тебя. Без надежды вернуть.

Я жмусь к нему, вдыхая его аромат, понимая, что вот он, рядом, он пришел за мной даже туда, где, по словам лекаря, меня было невозможно найти. Без амулетов. Без требований.

— Как это мило, — наконец, раздается голос лекаря. — Ослепленный дракон все же прозрел. Много же тебе времени на это потребовалось.

Он расправляет крылья и выходит из тьмы, которая продолжает отступать. Теперь над нами то самое искрящееся небо, которое я увидела, только попав сюда через портал. Получается, я никуда не перемещалась? Просто «пещеру» поглотила темнота?

— Прозреть было мало. Нужно было еще и принять свои ошибки, — спокойно и уверенно отвечает Рэгвальд. — И последствия этих ошибок.

Лекарь разражается смехом и делает шаг к нам.

— Как пафосно это звучит, — говорит он. — Только тебе это уже не поможет. Ее душу обещали проклятому богу, а он свое не упустит, знаешь об этом?

Я вижу, как темнеет взгляд моего мужа, как его золотые глаза приобретают цвет бронзы, а челюсти сжимаются.

— Никто не получит ее душу и сердце. Я поклялся их защищать, как свои, и не отступлю, — у него прорывается рык.

— Хороша клятва, когда ты пять месяцев отсылал свою жену ко мне. Ты также был одержим наследником, как и мой папаша, — едко, с извращенным удовольствием продолжает лекарь. — Я по малой капле забирал ее у тебя, даже твой дракон это понимал, а ты только и делал, что упрекал. А когда начал понемногу окутывать амулет силой Делирии, так вообще жена стала противна, да?

В глазах Рэгвальда горечь и боль. Он все понимает. Он знает, что все так и было, что он сам, при помощи Делирии нашел этого лекаря, а потом, не обращая внимания ни на какие мои жалобы, заставлял меня к нему ходить.

— Как же ты был жалок, — выплевывает лекарь. — Я насладился своей местью почти сполна. Осталось последнее — окончательно забрать у тебя твою жену и сына.

Лекарь делает взмах крыльями и кидается к нам. Рэгвальд реагирует мгновенно. Он одним едва заметным движением окружает меня защитным плетением, словно помещает в мыльный пузырь, оставляя подвешенной в воздухе.

Вместо того чтобы попасть по мне, кинжал лекаря входит почти по самую рукоятку в магический блок, который выставляет перед собой Рэгвальд, отрезая путь ко мне. Мой муж делает резкий взмах и слегка подкручивает блок, тем самым выдирая клинок из руки лекаря.

Взмах крыла откидывает Рэгвальда в сторону, но тот группируется и почти сразу же оказывается на ногах, а потом выпускает атакующее плетение. Я в страхе зажмуриваюсь, боясь даже в щелочку заглянуть, чтобы узнать, как там дела. Молюсь всем богам, чтобы помогли Рэгвальду.

Снаружи раздаются звуки борьбы, разбивающихся плетений, хлопанье крыльев, затем все стихает. Слышу только стук своего сердца, через силу заставляю себя разлепить глаза, чтобы посмотреть.

Рэгвальд стоит над телом лекаря, из которого торчит тот самый клинок. Медленно вроде бы отступившая тьма приближается к лекарю. Рэгвальд отходит на несколько шагов назад.

Мы оба молча наблюдаем, как темнота поглощает то, что осталось от лекаря, и отступает, оставив после себя только кинжал и несколько амулетов и колец.

Мой муж проводит по воздуху рукой и успевает подхватить меня сразу после того, как пузырь, в котором я была, лопается.

— Рэгвальд, — я обнимаю его за шею, утыкаюсь носом в грудь, чувствую, как его крепкие ладони ложатся на мою талию. — Я испугалась за тебя!

Я тону в знакомом аромате спокойствия и безопасности.

— Не переживай, моя милая Айлин, все будет… — он резко разворачивается и замолкает, а потом хрипло, чуть слышно добавляет: — У тебя все будет. Прости меня.

Я в испуге оглядываюсь по сторонам, но не вижу ничего. К запаху Рэгвальда примешивается соленый, металлический запах крови.

Отстраняюсь, хмурюсь, всматриваюсь в Рэгвальда. С уголка его губ тонкой струйкой стекает кровь, а в груди торчит черное лезвие.

Руки Рэгвальда медленно слабеют, и в глазах тускнеет прощальный блеск. Нет, я не верю. Такого просто не может быть, это неправильно!

Меня охватывает паника. Впиваюсь пальцами в его одежду, пытаясь удержать.

— Рэгвальд! — он оседает на землю, безэмоционально глядя в сверкающее над нами небо, я опускаюсь к нему, приподнимая его голову, как будто жду, что он очнется.

Тьма, затаившаяся в стороне, начинает наползать на нас, но потом внезапно останавливается. Я вижу, как от Рэгвальда во все стороны начинают растекаться потоки мерцающего света.

Это настолько завораживает, что я задерживаю дыхание, боясь прервать происходящее, что-то нарушить.

Все оставшиеся темные пятна на камнях от этого света исчезают, а тьма, будто испугавшись, стремительно отходит.

Местами она будто нападает на свет, пытается сопротивляться, но все же с шипением и шуршанием отползает. В какой-то момент она забивается в один маленький укромный угол под камнем, однако свет достает ее и там.

Как только с тихим писком тьма исчезает, небо становится прозрачно-голубым, как в солнечный полдень, земля вокруг начинает покрываться свежим зеленым травяным ковром, а по камням, журча, начинает стекать вода, смачивая их и искрясь на свету.