— Откуда у вас платок моей жены? — с каменным лицом спрашивает Рэгвальд.

На секунду я запинаюсь, не зная, что ответить. Значит, я не просто потеряла свой платок. Я сделала это тогда, в галерее. А он нашел.

— То есть вы женаты и имеете наглость так вести себя с другой женщиной? — усмехаюсь я. — И с чего вы взяли, что это платок вашей жены?

— Потому что я его подарил ей, — сквозь зубы цедит Рэгвальд.

Значит, это он помнит, а то, что клялся мне в любви и верности перед богами, — нет?

— Мне подарила его светловолосая женщина в лесу, незадолго до того, как мы с Его Величеством вернулись в Керниолию, — без зазрения совести вру я.

После этих слов он решит, что я отказалась от его подарка, отдала случайной незнакомой девушке в лесу… Пусть знает, как мне было больно.

— Лжешь, — рычит Рэгвальд.

— У вас есть веские основания не доверять леди Селене? — от входа в закуток раздается голос Керни. — Поверите королевскому слову? Все это время в лесу она была со мной.

Рэгвальд переводит тяжелый взгляд на Керни. Они стоят друг напротив друга, как две противоположности — черный дракон и белоснежный песец, темноволосый глава клана и король с волосами цвета зрелой пшеницы.

Один, чтобы обелить меня, заявил, что был со мной весь день, второй сказал, что я была с ним, чтобы подтвердить мои слова, хотя они были ложью. И тот, и другой осознанно врут, глядя друг другу в глаза.

— Леди Селена спасла меня и выхаживала в течение нескольких дней в лесном домике, — спокойно, но твердо говорит Керни. — Поэтому я не вижу повода не доверять ей.

— В домике? — Рэгвальд заинтересованно прищуривается и, слегка наклонив голову набок, смотрит на меня.

Его взгляд скользит от ног к рукам, сложенным на груди, к шее и замирает на моем лице. Ох! Ник упоминал, что Рэгвальд тоже знает о домике, где я жила. Он может догадаться!

— Да, в домике, — набравшись смелости, отвечаю я. — Не думаете же вы, что я жила с покойным мужем, а потом и одна в шалаше или просто под открытым небом.

При упоминании «мужа» уголок рта Рэгвальда чуть дергается, но настороженность в его словах не исчезает.

— Значит, та женщина, подарившая платок, жила под открытым небом? — провокационно спрашивает он.

— Разве я это говорила? Домиков в лесу не один и не два.

— Но они слишком далеко друг от друга, чтобы случайно встретиться двум прекрасным леди, — ухмыляется Рэгвальд.

— Вы снова обвиняете леди Селену во лжи? — Керни делает два шага и оказывается между мной и моим мужем.

Сгущающиеся сумерки ложатся тенями на хмуром лице моего мужа, делая его черты еще более жесткими и хищными. Он смотрит поверх плеча Керни мне в глаза, но обращается к песцу.

— Ну что вы? Просто удивляюсь совпадениям, — произносит он. — Впрочем, королевское слово — это большая ценность. Особенно когда Его Величество уверен в том, что он говорит. Пожалуй, пойду готовиться к ужину. Доброго вам вечера!

Рэгвальд едва заметно кивает и выходит из закутка, оставив нас с Керни наедине. Повисает молчание, в котором слышно жужжание комаров и стрекот цикад. Чувствую, как от волнения и огромного числа вопросов в голове начинает пульсировать болезненный шар.

Король медленно поворачивается и касается моего плеча:

— Я должен попросить у тебя прощения, — его взгляд смягчается, а на лице появляется улыбка. — Мне следовало встать на твою сторону у портала, потому что я ни за что не поверю, что это ты пыталась проникнуть в портал. Тем более что я уже обещал тебе пропуск в пещеру. Но Моника развела слишком большой скандал. Она, кстати, до сих пор не успокоилась, пришлось принудительно отправить ее домой.

Я качаю головой, давая понять, что все понимаю. Я чужачка, он не был обязан меня защищать.

— Даже сейчас, когда тебя обвинили в том, чего ты точно не делала, а я не заступился за тебя, ты не держишь зла… — он всматривается в мое лицо, протягивает руку, чтобы дотронуться до моей щеки, но останавливается и не заканчивает действие. — Твой муж был счастливым мужчиной, потому что боги подарили ему тебя.

По телу пробегает дрожь, а к глазам подступают слезы. Я невольно смотрю туда, куда только что ушел мой настоящий муж. Был ли он когда-то счастлив? Мне всегда казалось, что мы оба были безумно счастливы, теряли головы от любви и эйфории из-за того, что вообще были рядом.

Керни замечает слезинку, предательски скатывающуюся по щеке, и все же касается меня, чтобы стереть ее.

— Прости, что я напомнил тебе о муже, — сочувственно говорит король. — Мне сложно даже представить, каково это — потерять свою пару.

Я стискиваю челюсти и с трудом сглатываю ком в горле. Потеряла ли я уже Рэгвальда? Или все еще можно вернуть?

Вспоминаю то, как он прижимал меня, внешне совершенно чужую ему женщину, к дереву, как склонился для поцелуя, какие намеки делал… Неужели он всегда был таким? Как я могла не понять? Изменится ли он когда-то?

Касаюсь пальцами лба и тру переносицу. Приторно-сладковатые запахи вечерних цветов и слишком громкий стрекот начинают буквально вгрызаться в мой мозг и усиливать боль, к тому же еще вызывая тошноту.

— Ваше Величество, позвольте мне пропустить ужин, — прошу я. — Я понимаю, что я сегодня пропустила и завтрак, и охоту…

Керни останавливает мои объяснения:

— Не переживай об этом. Ужин тебе принесут в комнату, это все ерунда, — потом он молчит пару секунд и продолжает: — Я понимаю, что ты все еще тоскуешь по своему мужу. Но в древних преданиях есть упоминания о том, что бывают случаи, когда боги дают второй шанс обрести свою пару.

Это заявление озадачивает. Я резко вскидываю голову и пытаюсь рассмотреть его лицо. Хотя бы понять эмоцию, с которой он это говорит. Но ничего, кроме теплой улыбки и чуть заметного, призрачного оборотнического блеска в его глазах.

Кого он имеет в виду? Себя? Но он же не может ко мне что-то чувствовать? У оборотней же пары формируются совсем не так, как у драконов. Да и не могу я быть ничьей парой еще, ведь я замужем.

Или что-то между мной и Рэгвальдом заметил?

— Ваше Величество, об этом еще слишком рано говорить, — отвожу взгляд и отхожу на пару шагов. — Я еще не чувствую себя свободной, мое сердце принадлежит только одному.

И это правда. К сожалению, эмоциональная связь не рвется вместе с обрядом, и, даже если я разорву брачный ритуал, разлюбить своего мужа я по щелчку пальцев не смогу.

Керни хитро глядит на меня, но ничего не говорит, лишь делает знак, приглашая возвращаться в замок. Я приподнимаю подол платья и иду следом, намеренно не замечая то, что песец предложил мне локоть.

Какое-то время мы идем молча по пустой сумрачной аллее парка. Прохладный, вечерний воздух обнимает меня, заставляя ежиться и вызывая желание согреть руки дыханием. Тут тоже осень, и температура очень быстро падает, как только скрывается солнце.

Король снимает камзол и накидывает на меня. Он тяжело ложится мне на плечи, сразу окутывая почти до самых коленей. Какой же Керни большой по сравнению со мной! Нос щекочет мужской терпкий запах, напоминающий о разгоряченной палящим солнцем степи. Повезет той, которую боги пошлют ему в нареченные. Но мне точно ею не быть.

— Селена, я должен тебя спросить… Что тебя связывает с главой клана Орланд, и почему он внезапно встал на твою защиту? — голос твердый.

Керни вроде деликатно задает вопрос, не требуя от меня ответа. Но я понимаю, что не ответить на него нельзя.

— Мне бы тоже хотелось это знать, Ваше Величество, — я останавливаюсь у основания ступенек крыльца. — Я удивлена, что он внезапно встал на защиту незнакомки. И что будет, если проверят его слова, а это окажется обманом?

Последний вопрос меня заботит больше всего. Потому что неизвестно, как отреагируют оборотни, когда обман раскроется. Снимаю с себя камзол и возвращаю его Керни. Он хмурится, но не спорит.