Это сказал я. Это я отправил ее в другую комнату. Почему? И почему Лин вот так унижалась? Меня раздирает от мысли обо всей этой ситуации. О том, что я повел себя, как скот, с Айлин, что позволил своим эмоциям управлять мной и сделал больно своей жене.

Дракон молчит. Но я всей душой чувствую его осуждение. Он, видимо, это понимал. Но откуда у меня вообще эти мысли о досрочном объявлении ее наложницей?

— Покиньте спальню, леди Делирия, — цежу я. — Я надеюсь вас больше здесь не увидеть. Иначе буду вынужден предпринять более жесткие меры.

— Жесткие? Я готова, — с легким придыханием говорит она.

Видимо, не сразу понимает, что я не играю. Кошкой на четвереньках подползает по кровати ко мне, выгибаясь в спине и заискивающе глядя на меня снизу вверх. Едва сдерживаюсь от того, чтобы вытолкать за дверь. Отступаю и указываю на выход.

— Но… Как же так? — наконец-то осознает Делирия. — Ты же видишь, как сияют наши амулеты! Я…

— Мне самому вас выгнать?

Она спускается с кровати и рассеянно выходит из комнаты.

Срываю с себя рубашку и пытаюсь договориться с драконом. Он надеялся лечь в кровать, которая будет пахнуть Лин. А здесь все провоняло Делирией. Какого горгульего зада она приперлась? На что надеялась?

В ярости стаскиваю все постельное белье и бросаю в камин. Оно ярко и шумно вспыхивает, но не успокаивает дракона.

Выхожу из комнаты и, выуживая смутные воспоминания, иду в дальнюю комнату, в которой поселили Айлин. Орочий потрох! Она, моя жена, спала тут?

Мне все больше становятся понятны слова Всевидящего о моей слепоте. И о слепоте амулета. Но пока что не понимаю, как так могло получиться и какие сферы жизни затронуло. Я должен выяснить причины и виновников.

Не разуваясь, ложусь на кровать и, окутанный едва ощутимым ароматом Айлин, засыпаю до самого утра.

За завтраком Делирия делает вид, будто накануне ничего не произошло. Но все ее действия рваные, нервные. Испытывает неловкость? Нет. Это явно не про нее.

Но я буквально всем нутром чувствую ее страх и неуверенность. А это редкость для дракониц, особенно наследниц. Что или кто ее могло напугать?

Ее амулет сегодня спрятан под платьем, как и положено незамужней леди. Но я обращаю внимание на свой: он почти не реагирует на присутствие Делирии. Так, как и должно быть. Что это было вчера?

Череду мыслей прерывает появление в столовой моего разведчика. У него, должны быть, очень срочные новости, чтобы вот так нарушать завтрак.

Он, бросая взгляд на леди Делирию, передает записку.

«Мы ее нашли».

— Рана почти затянулась, — обрабатывая в очередной раз ранение Корни, говорю я. — Вы уже достаточно окрепли. Думаю, вам скоро можно будет возвращаться обратно.

Он задумчиво натягивает рубаху, которую мне пришлось немного расшить, чтобы ему мне было в ней комфортнее. Не стал со мной спорить — значит, ему все-таки нужно уходить.

Что ж, с одной стороны, мне немного жаль: так хотя бы было с кем перекинуться парой слов. С другой — даже прикидываясь вдовой, я остаюсь замужней женщиной. И, к своему несчастью, все еще искренне, до щемящей тоски в сердце люблю своего мужа.

Вынужденно оставаться под одной крышей с мужчиной и так уже является верхом неприличия, а уж жить… К счастью, он Керни — понимающий оборотень, поэтому обычно на ночь в доме не остается, убегает «размяться». Возвращается только к утру, а меня всегда ждет чашка или ароматного чая, или кофе.

— Селена, могу ли я вам чем-то еще помочь, перед тем как уйду? — Керни переводит на меня расстроенный взгляд.

Я наматываю прядь волос на палец и смотрю на запасы трав и лечебных ягод. Сейчас время созревания плодов остролистного кустарника. Если пропустить, то моих запасов в случае чего может не хватить для получения настойки. А она очень хороша для обработки ран.

— Я была бы благодарна, если бы вы помогли мне собрать ягоды, — с улыбкой сообщаю я и протягиваю ему корзинку. — Хотя совсем не уверена, что это мужское занятие.

— Мне кажется, любая помощь женщине — это очень по-мужски, — отвечает он и выходит с корзинкой из домика.

Вроде бы смотрю вслед Керни, а в мыслях возвращаюсь к Рэгвальду. К тому времени, когда амулеты еще не начали тускнеть, когда я ловила на себе его пристальный влюбленный взгляд. Когда казалось, что весь мир лежит у наших ног, а теперь выяснилось — лишь осколки нашего счастья.

К глазам подступают слезы, а амулет снова напоминает о себе легким жжением. Надо отвлечься, проветриться, не думать о Рэгвальде.

— Керни, подождите, — накинув плащ и схватив вторую корзинку, я выбегаю на улицу и окликаю песца. — Я пойду с вами.

Я не могу не заметить довольный огонек в его глазах. Кажется, что я слишком порывисто позвала его, поэтому я опускаю глаза и закусываю губу.

— Очень рад, — улыбается Керни.

Мы молча идем по тропинке в гущу леса, туда, где растет остролистный кустарник. Лучи солнца пробиваются сквозь начинающие понемногу желтеть листья. Тут еще не так сильно, как дома, заметно пришествие осени, но все равно уже начинает пахнуть и прелой лесной подстилкой, и грибами, и спелыми осенними ягодами.

— А вообще, — внезапно прерывает молчание Керни, — я был бы рад, если бы вы согласились пойти со мной.

Я удивленно смотрю на него. С ним? Куда?

— Я имею в виду то, что мне действительно пора возвращаться. — Мы, наконец, доходим до зарослей кустарника. — Домой, в Керниолию. Идемте со мной?

Я на секунду озадаченно замираю. Почему он решил меня с собой позвать? А потом вспоминаю, что по документам я оттуда. Поэтому его предложение вполне логично.

— Благодарю, — улыбаюсь я. — Но у меня пока не было в планах возвращаться. Теперь мой дом здесь.

Даже если бы я хотела, я не рискнула бы это сделать. Сейчас я в безопасности, могу выйти к людям, но Ник сказал, что это ненадолго. Что, если я не успею вернуться до того, как маскировка перестанет работать? Меня даже оборотни не смогут спасти: по закону я принадлежу дракону…

— А, может… Хотя бы только на праздник? Ведь вы же понимаете, как важен он для всех жителей страны? — Керни срывает крупные красные плоды и складывает их в корзинку, постоянно поглядывая на меня.

Точно. Праздник Объединяющей луны. Мы должны были лететь туда вместе с Рэгвальдом среди приглашенных гостей от нашего клана. А теперь? Он полетит с Делирией? Больно от этой мысли настолько, что грудь будто сжимает тисками.

Не хочу это помнить, но сцена в галерее снова будто наяву передо мной, а в ушах презрительный смех Делирии.

— Да ладно! И вы не хотите даже попытать счастья и получить возможность загадать богам желание? — песец вытаскивает меня из мыслей и очень лукаво смотрит на меня. — Разве вы забыли, что, согласно легендам, боги могут исполнить все, что попросит каждый из пяти счастливчиков.

— Увы, я не настолько везучий человек, чтобы среди них оказаться, — пожимаю плечами я. — Да и вряд ли мое желание боги согласятся исполнить.

— Леди Селена, — он ставит корзинку на пол и кладет руку мне на предплечье. — За вашу помощь я могу вам гарантировать, что вы зайдете в пещеру желаний. А боги не будут нарушать свои же законы. Любое желание.

Я снова наматываю на палец локон. Неужели все же способ уйти от незавидной судьбы есть? Неужели я все же смогу разорвать нашу брачную связь с Рэгвальдом?

Пальцы Керни скользят по моему рукаву вниз и, наконец, касаются моей кисти. Это заставляет меня вздрогнуть и отдернуть руку. Прикосновение другого мужчины, не мужа, вызывает стеснение и чувство неприятия. Так не должно быть: наш брак еще не расторгнут.

Поднимаю взгляд и вижу немного расстроенное, но понимающее выражение лица песца. Он поднимает корзину и вновь принимается собирать плоды.

— Я уйду завтра на рассвете, — говорит он. — До праздника остается чуть больше недели, уже нужно готовиться. Меня и так долго не было.