Это было очень злое уныние, когда хочется перерезать кому-нибудь глотку или, хотя бы, дать в зубы, а худшим обстоятельством является отсутствие этого кого-то.

Может, если бы не эта злоба, то притаившихся в тенях звиггов я бы заметил заранее, но «если бы» — это самообман, призванный смягчить последствия ошибки хотя бы у себя в голове. Потому выпущенная одним из мелких ублюдков стрела беспрепятственно прошила и штанину, и ногу так, что наконечник вышел с другой стороны.

Я сразу же потерял равновесие и начал заваливаться на бок, но даже в такой ситуации смог пересчитать нападавших… и рассмотреть их вооружение.

Стрела? Нет! Это был дротик, обычный метательный дротик, коих у ликующего чувырла было ещё две штуки. А знаете, кто ещё присутствовал здесь в количестве двух штук? Звигги-воины. на которых имелась страшненькая внешне кожаная броня и аляповатые шапочки из свисающих по бокам и на затылке кусков всё той же кожи. А в качестве оружия они использовали пусть всё те же дубинки, но творчески доработанные редкими вбитыми в них гвоздями, угрожающе торчащими остриями наружу.

Теперь принять такой удар — значит лишиться дееспособной конечности или обзавестись неприятной раной. На восстановление и того, и другого уйдёт прорва здоровья, так что лучше не подставляться… в чём я уже провалился, обзаведясь дыркой в бедре, которая не регенерировала из-за застрявшего в ране древка. Пришлось срочно импровизировать, вставая на колено и предпринимая попытку быстро перерубить или перерезать не такую уж и прочную древесину дротика.

И сказать, что процесс доставил мне множество «приятных» ощущений — значит не сказать ничего. Я не мог не шевелить древком в ране, и боль на эти секунды самым натуральным образом расцвела. До уровня пыток-тренировок мастера-в-песках, конечно, это не дотягивало, но даже так я проникся к звиггам ярчайшей, невзаимной любовью.

«Ну, сволочи…» — я кое-как поднялся, успев лишь избавиться от самой длинной части дротика, торчащей наружу. Наконечник так и остался торчать где-то сзади, а сохранившееся в ране древко доставляло боль даже не при каждом шаге, а при каждой попытке опереться на ногу или пошевелить ей. — «Лёгкой вам кончина не покажется, клянусь!».

Брошенный в меня второй дротик пролетел мимо: я отклонился и присел, переведя этот манёвр уклонения в нападение и дотянувшись самым кончиком лезвия кинжала до головы прыгнувшего на меня звигга-воина. Очень удачно получилось: оба обычных глаза, которыми монстр, в основном, и смотрел, оказались рассечены, и теперь звигг барахтался на полу, выронив оружие и вопя что-то нечленораздельное. Второй противник оказался умнее, и от следующего моего выпада уклонился, освободив пространство для стрелка: тот не торопился расставаться с последним дротиком, и явно подгадывал момент. Пришлось в спешке смещаться поближе к раненой тварюшке, подхватив с пола факел и его же уткнув той куда-то в район подмышки.

Запах жжёной плоти, вопль боли — и стрелок не выдерживает, совершая стремительный и точный бросок. Больше на рефлексах, понимая, что уклониться от такого не выйдет, да и на этом меня вполне может подловить готовый прыгнуть в любую секунду второй воин, пытаюсь отбить снаряд кинжалом: вскидываю руку перед собой, и в нужный момент рассекаю воздух с дротиком вместе…

И преуспеваю, пусть и с потерями: недостаток навыка и опыта привёл к тому, что дротик, конечно, отлетел в сторону, но и моя основная рука обзавелась длинной, перечеркнувшей три пальца рваной раной, которая не стала ещё более страшной исключительно из-за костей. В ход тут же пошло здоровье, запасы которого уже приближались к нулю, а возможности подлечиться пока не было. Лишь чудом я удержал кинжал в покалеченных пальцах, и это же меня спасло: звигг-воин тупил недолго, и бросился вперёд с явным намерением меня добить.

Я припал на одно колено, бросил факел на пол и подхватил дубинку раненой тварюшки, наотмашь смахнув воина в сторону. Мало ему не показалось, ибо с дубинкой пришлось расстаться: её, застрявшую тремя гвоздями в теле и броне звигга, просто вырвало у меня из рук. Благо, что кинжалом я уже худо-бедно, но орудовать мог: рана больше не кровила так сильно, и оружие не торопилось выпасть из моей руки.

Оценив состояние обеих воинов, — один сдох, подарив мне опыт, а второй был явно недееспособен, заливая каменный пол кровью из фаршированного гвоздями брюха, — обращаю свой взгляд на стрелка, который смазанно покачивает дубинкой. Теперь он — самый обычный звигг, справиться с которым я смогу даже в таком состоянии.

Да и помучить, — подумал, подбирая факел с пола, — тоже.

Дальнейшие мои действия были основательными и подпитываемыми обжигающе-холодной ненавистью, которая смывала и боль, и сожаления о допущенных ошибках. Я отрубил звиггу кисти, прижёг их факелом и приступил к экзекуции. Где-то в этом промежутке издох второй воин, но я обратил на это внимание лишь через призму того, что за корчащимся телом больше можно не следить. У лучника я сначала наживую изъял все три глаза, ненужные два раздавив, а после спалил ему горло негорящим факелом, так хорошо подходящим для пыток.

И только после того, как тварёныш сдох от ран, позволил себе улыбнуться.

Хера с два меня эти худосочные ублюдки грохнут, хоть базуку им выдай!

Последующая хирургическая операция на самом себе проводилась без наркоза и без колебаний. Просто немного выдавил древко острием кинжала, слегка распоров успевшую нарасти поверх кожу, а после подцепил его и наконечник с другой стороны, рывком вытащив всё это на свет божий. Крови было порядком, но и не слишком много: не задел дротик ничего критичного, в чём мне безгранично повезло.

Но сила, с который его метнул маленький на вид звигг-застрельщик… Все, что ли, метатели так могут, и это нормально? Я даже прямым ударом не всегда пробиваю звиггов кинжалом насквозь, а тут — дротик, брошенный с двадцати метров. Этак опять прозеваю засаду, и такой дротик окажется у меня в спине или в груди, пробив оную насквозь. И тогда чёрта с два получится вернуть боеспособность: просто стану добычей, которую нашпигуют издалека за нефиг делать.

Решение — броня, но брони у меня как раз и нет, а поспособствовать её появлению я чисто физически не могу. Тут негде пофармить, что б набрать недостающую экипировку.

К слову, об экипировке…

Пока регенерация «схватывала» и долечивала раны, я прошёлся по полю боя и собрал всё, что могло пригодиться. Кожаные доспехи звиггов побросал в инвентарь, пару уцелевших дротиков и один каменный наконечник с разрубленного осмотрел, — паршивое дерьмо, а не оружие, если быть честным, — и так же отправил в инвентарь: практиковаться в метании тут не на ком, а столкновение со стенами и полом быстро превратят этот мусор в откровенный хлам. Запаса прочности в дротиках звиггов ни на гран. Тем не менее, они могли мне пригодиться даже в качестве копий: а ну как потребуется кого-нибудь ткнуть, а кинжалом не достану?

Но тенденция удручала: я так хотел свой четвёртый уровень, а сил теперь только на то, чтобы лечь и умереть. Шутка: отдохнуть, умирать я пока не собираюсь. И думал по этому поводу я недолго, сначала отобедав, а после решив немного прикорнуть.

Для того, чтобы моментально забыться беспокойным сном, оказалось достаточно просто сесть у стеночки и закрыть глаза…

— Ты себе представить не можешь, как я хочу тебя убить. — На удивление, но в мире песков мой голос был при мне, что подталкивало к одной простой мысли: это и правда сон. Просто контролируемый, и накрепко связанный с моим телом.

— Так научись, и когда-нибудь сможешь это сделать. — Вернул мне усмешку мастер, подбросив и поймав свой любимый кинжал — чуть длиннее моего, с гардой-звездой и странным конструкционным решением у основания клинка. Там он становился чуть уже, и этот изгиб был заточен не хуже рабочей части лезвия. Надо же: мне даже дали время рассмотреть эти детали… — Стойка.

Я плавно скользнул в стойку, добавив ей кое-что от себя: слегка согнул ноги в коленях, чтобы было удобнее начинать двигаться.