— Миленько, госпожа Калина, — с натянутой улыбкой сказал господин Мэйгрин. — Страдаете душевным расстройством? Сочувствую.

— Калинина, — на автомате поправила она, но противный дядечка сделал вид, что не заметил. — Вы что-то хотели, господин Мэйгрин?

Марина окинула аристократа неприязненным взглядом, а затем покосилась на троих мужчин в униформе и лакированных касках, что пришли с ним: это были уже знакомые ей Талагар Годье с подручными.

— Ах да, — как будто только что вспомнил про них ушлый аристократишка, неизвестно зачем явившийся в их корпус. — Мне тут птичка начирикала, что один из ваших учеников использует накопители большой мощи.

— Я даже догадываюсь, как звали эту «птичку», — мрачно сказала Марина. Если даже Уилл, проверив все, что только можно, остался убежденным, что Леам жульничает, то уж Финеус точно решил, что что-то здесь нечисто. И натравил отца на противника, с которым не смог справиться сам.

— Я не использую ничего запрещенного! — звонким от волнения голосом заявил Леам, хотя при виде «полицейских» здорово струхнул: он-то, в отличие от прочих магиков, был «домашним» мальчиком, и никогда прежде не обращал на себя внимание закона.

— Вот это любезные господа и собираются проверить, — расплылся в неприятной улыбке господин Мэйгрин. — Продемонстрированные Вами вчера умения, молодой человек, дали понять, что вы пользуетесь чем-то очень мощным. Но так как имперские накопители все на учете, следует предположить, что кто-то из вас контрабандой провез накопитель из Освении. Так что мы пришли с ордером на обыск всего корпуса и личный досмотр его обитателей.

Магики переглянулись, а Марина почувствовала, как ее душа наполняется гадостными ощущениями: этот корпус теперь был ее домом, и ей не хотелось отдавать его на поругание даже доблестной «полиции». Но выбора не было…

— Это все Уилл «накапал»! — выпалил Крис, сжав кулаки. Его схватил за плечо Амадеус, не давая вспыльчивому демону натворить глупостей. Хотя и сам «похититель сердец» выглядел так, что было видно: еще немного, и тоже бросится.

— Да пошел ты! — неожиданно близко раздался голос Уильяма. Все обернулись: оказывается, все это время молодой маг сидел на поленнице с алхимическим талмудом в руках. — Это вы тут стукачи через одного. А я — человек честный.

Он хлопнул книгой и спрыгнул вниз. Прозвучало весьма недружелюбно, и на «стукачей» магики заскрипели зубами, но Уиллу поверили. Тем более, что «полицейские», похоже, собирались проверять и его вещи, отчего маг выглядел насупленным и играл желваками, неприязненно косясь на тех, кто собирался его досматривать.

Марина едва заметно досадливо цыкнула и покачала головой.

«Паршиво, согласен, — отозвался внутренний голос, в кои-то веки будучи солидарным с ней. — У бывших преступников вечно какие-то неблагонадежные заначки. А кто ищет, тот всегда найдет. Не накопитель, так чего похлеще».

Марина поежилась. Она тоже об этом подумала. А вдруг и правда всплывет нечто неожиданное? И как потом смотреть в глаза честным людям?

— Все нормально, — негромко сказал Ксавьер. — Нам нечего скрывать.

Она глянула на него, а затем покосилась на остальных магиков. Но те согласно покивали: нечего. Даже Амадеус и тот мрачно кивнул. Видимо, его последнее «чего», которое уничтожила Марина, было действительно последним.

— Ну, хорошо, — кивнула девушка, принимая очередную пакость от судьбы. — Тогда начните с меня.

Она сделала шаг вперед и раскинула руки, толком не зная, чего ожидать: ее впервые собирались обыскивать. В голове зашумело, сердце громко забухало. А ведь профессор Мадиер велел ей не нервничать…

— Извините за это, — неловко улыбнулся Талагар Годье, вынимая из крепления на поясе короткий жезл с укрепленными на нем артефактами. Активировал один из них и принялся водить вдоль тела Марины, как металлоискателем.

Его помощники тем временем также активировали свои жезлы и устремились в корпус, с порога принимаясь обследовать все подряд.

— Подобное обращение с дамой — возмутительно, — сухо прокомментировал Ксавьер тщательный досмотр Марины. — Даже если вы подозреваете кого-то из участников турнира, леди Калинина явно не имеет к этому никакого отношения. Как и прочие ученики класса.

— Обычно подобные речи говорит тот, кому есть, что скрывать, — зло сощурился господин Мэйгрин, почуяв, что камень закинут именно в его огород. — Господин Годье, обыщите… кхм… молодого человека.

«Полицейский» нахмурился. Видно было, что ему тоже не нравится эта ситуация, но он не может ничего изменить: получено указание «сверху».

Он подошел к Ксавьеру и попытался было поднести к нему жезл, но уже в метре от магика-полукровки артефакт ослепительно вспыхнул и заверещал так, что у Марины заложило уши.

— Магик, — поморщившись, пояснил полицейский, торопливо отключая артефакт. — Поисковик засвечивает: слишком яркий магический фон.

— Ну, раз магик, то и поступайте с ним, как с магиком, — господин Мэйгрин смерил Ксавьера презрительным взглядом.

Господин Годье кивнул и снова повернулся к подозреваемому.

— Простите, — сухо обратился к Ксавьеру «полицейский». — Вы не могли бы раздеться? Донага.

Марина ожидала взрыв возмущения со стороны магиков, но увидела лишь их досадливо-гадостные выражения лиц. В воздухе отчетливо прозвучало слово «Опять!».

Ксавьер на мгновение прикрыл глаза. Марина услышала нервный вздох, как будто мужчина сдерживает эмоции. Но на его лице ничего не отразилось. В следующее мгновение Ксавьер спокойно открыл глаза и без всяких эмоций начал расстегивать сорочку.

— Что вы делаете? — возмутилась Марина, хватая господина Годье за руку. — Это бесчеловечно! Неприлично! Возмутительно!

— Госпожа Калина… — поморщившись, начал Мэйгрин.

— КАЛИНИНА! — рявкнула она, разворачиваясь к нему резко, будто разъяренная львица. — Для Вас — леди Калинина и никак иначе.

— Марина Игоревна, не надо, — ее плеча коснулась подрагивающая рука Персиваля, что потянула ее назад. — Хуже будет.

Девушка подавилась порцией воздуха, которую набрала для новой тирады.

— Да, хуже будет, — печально подтвердила Флокси, приникая к ее боку с другой стороны. — Лучше пусть сами увидят: нам скрывать нечего.

— Нечего, — кивнул Персик.

— Но… — Марина растерянно оглянулась на класс. На нее смотрели печальные, давно уже смирившиеся с этой ситуацией лица. И девушка вдруг очень хорошо вообразила, как выглядят местные тюрьмы.

— Мы поставим для девочек какую-нибудь ширму, — пообещал господин Годье, стараясь не смотреть ей в глаза.

Марине оставалось лишь отступить. Точнее — отвернуться вместе с остальными девочками, пока «полицейский» обследовал одежду и обувь мужской половины класса, оставив парней абсолютно голыми. Ожидаемо, ничего не нашел.

Спустя несколько минут для девочек вынесли старую ширму. Девчонки зашли за нее и принялись выбрасывать наружу свою одежду — все вплоть до белья. А когда разделись, полицейский, извинившись, заглянул, чтобы убедиться, что на девочках действительно ничего не осталось.

Марина прижала ладонь ко рту при виде этой картины. Для нее все это было неизмеримо гадко. А для магиков, судя по выражению лиц — привычно до оскомины.

Вещи девочек проверили, ничего не нашли и покидали их обратно за ширму. К этому времени из корпуса вернулись мрачные подручные господина Годье.

— Ну? — нетерпеливо спросил их господин Мэйгрин.

— Чисто, — ответили «полицейские». — Не фонят ни личные вещи, ни алхимическая утварь, ни даже стены или пол.

— Ищите лучше! — возмутился аристократ.

— Кхм-кхм! — вежливо напомнил о субординации господин Годье. — Вы меня извините, господин Мэйгрин, но имперские накопители, а также прочие им подобные по силе предметы излучают магию на расстоянии метра вокруг себя, а то и дальше. Если мои ребята ничего не нашли, значит, ничего такого здесь и нет.

— А на чердаке искали? — уточнил Мэйгрин. — В подвале?

— Мы смотрели везде, — ответил один из полицейских, тоже недовольный тем, что им командует кто-то посторонний, хоть и «голубых кровей». — Даже крышу и, простите, нужник осмотрели.