«Бесполезно», — мысленно вздохнула она и тяжело развернулась, чтобы пойти в корпус. Свинцовое одеяло моральной усталости снова вдавливало ее в землю, делая каждый шаг пыткой. Ей захотелось прилечь и пару часов поглядеть в одну точку. Какой смысл был менять один мир на другой, если она не поменяла себя? Как в прошлом мире была посредственностью, так и здесь, похоже, никого своим талантом удивить не могла.

У валькирий она даже останавливаться не стала — просто молча прошла мимо, ежась от болезненного озноба. Ей остро не хватало теплой пуховой шали, какие бывают у старушек.

— Мы все поняли, — неожиданно подала голос Бристел, обращаясь к ее спине. — Не надо на нас так молчать.

Марина только вяло фыркнула, даже не обернувшись. Сил на разговор не осталось.

— Да, мы поняли, — подтвердила Кристел. — Хотите, генеральную уборку сделаем?

— Можем чердак разобрать — там хлама еще дофигища, — тут же подключился Шерман.

— Я могу сиденье для туалета сделать с мягкой обивкой, — пообещал Персик.

— Крышу над купальней починить, — предложил Шессер.

На этом поток предложений иссяк, и над двором снова повисла звенящая тишина. Марина замерла на крыльце, понимая, что они ждут ответа. Обернулась, окинула их взглядом… махнула рукой и ушла к себе. Не было у нее больше сил бороться.

***

Этой ночью Марина не пошла на обход — слишком сильно расстроилась. Легла спать. И — о, чудо! — и правда выспалась. По крайней мере, поднявшись утром, она не чувствовала себя больной. Хотя, некая разбитость еще сохранялась, да и кожа еще была тусклой. Но это, пожалуй, было последствием слишком долгого сна.

Голова почему-то была совершенно пустой, Марина все никак не могла собраться и понять, что надо делать. Привычные ей утренние ритуалы в последние пару дней были неприменимы, а новые она выстроить еще не успела.

Она бродила по комнате, не понимая, за что сначала хвататься. С одной стороны, хорошо было бы сбегать по нужде — хотелось очень сильно. Но выйти в коридор в таком виде было нельзя: судя по солнцу, утро было не раннее, а вполне себе зрелое. А если одеваться, то и причесываться. А если причесываться, то и умываться. А где вода?

Потихоньку, понемножку она расходилась и начала соображать. По крайней мере, нашла свои вещи и оделась. Затем прихватила полотенце, зубную пасту, щетку, вышла в коридор… и обомлела.

«Ты двери не перепутала? Кажись, мы в другой реальности», — восхищенно заметил внутренний голос.

Коридор просто сиял. Ни на люстре, ни на лепнине, ни на шелковых обоях в рекреации — нигде не было ни пылинки. Даже потолок магики неведомым образом вычистили, а щели будто зубной щеткой драили. Правда, было у Марины подозрение, что они нашли какой-то свой, читерский метод. Но нашли же!

— Вау, — не сдержалась Марина, ступив на пушистый коврик, в отличие от предыдущих — целый и чисто выколоченный. Похоже, ребята разгребли чердак и нашли там еще вещи.

На пробу она заглянула в одну из комнат. Чистота! С пола хоть ешь — ни пылинки. Заглянула в другую — то же самое.

Не веря собственным глазам, Марина зашла в кухню.

— Утро доброе! — весело отсалютовал ей Крис в переднике и помахал испачканной в каше ложкой.

— Доброе, — невольно подтвердила Марина.

— Завтрак почти готов, — сказал демон, старательно делая вид, что это не его вчера привезли в полицейской карете. — Госпожа Эгнерция сказала, надо кашу сразу после варки еще немного потомить под полотенцем.

— Кто? — не поверила своим ушам Марина.

— Госпожа Эгнерция, — подтвердил Крис. — К ней Ёж ходил и Шерман. Отнесли грязное белье, извинились за прошлый раз. А она удивилась и пришла сюда проконтролировать, с чего вдруг такое рвение. И здорово нам тут помогла в разных местах. Чумовая тетка! Но рука тяжелая, конечно.

Он поежился и потер ухо.

«Может, ты спишь? — предположил внутренний голос. — Заболела и бредишь?»

«Вполне возможно», — мысленно согласилась девушка.

— В общем, Вы погуляйте пока, — предложил он. Подумал и добавил: — Пожалуйста. Я сейчас посуду подготовлю и буду накрывать.

— Х-хорошо, — растерянно ответила Марина и вышла из кухни.

Попав в их импровизированную прихожую, она узрела ровные ряды тапочек разного размера и качества. Они выстроились, точно солдаты. И даже все были развернуты в одну сторону, чтобы удобнее было надевать. В углу возле двери появились две колоды: видимо, скамеечка для удобства смены обуви.

Все меньше веря своим глазам, Марина уже с настороженностью выглянула наружу. Но тут, к счастью, никаких чудовищных изменений не произошло: крыльцо было все такое же рассохшееся, трава — такая же густая, хоть и примятая, а баня все также представляла собой кучу сгоревших бревен.

А вот мусор отсутствовал. На крыше конюшни ругались Шессер и Бристел, обсуждая, чем и как ее лучше крыть. У колодца Ёж с Горой пытались соорудить новый сруб. Причем из сырого и явно свежесваленного дерева, судя по наличию у него веток, коры, и даже корней.

«Поморника припрягли», — тут же сделал вывод внутренний голос.

— Доброе утро, Марина Игоревна! — проскандировала Флокси, появившись так неожиданно, что Марина аж подпрыгнула на месте и уронила пасту. — Извольте опробовать новый нужник. Ребята как раз закончили. Будете первой?

— Эм-м, — Марина смутилась. Вообще-то, в туалет ей хотелось очень даже. Но возле креативной и слегка кривенькой будочки собралась такая толпа, что не хватало только торжественной ленточки и ножниц.

— Мы отойдем, — сразу поняла суть ее сомнений Флокси, повернулась к своим и крикнула: — Ребят, она проснулась!

К счастью, от необходимости торжественного открытия деревенского туалета Марину избавил крик уже Криса:

— Так! Кто руки не вымоет — жрать не будет!

И толпа ломанулась в сторону конюшни и колодца, где была вода. А Марина тем временем скользнула в освободившуюся будочку.

Ребята и правда постарались на славу. Основу — дыру в земле — выкопал Амадеус еще в качестве первого наказания. Потом над туалетом без особого желания трудились Персиваль, Денеба и Уильям. Они, будто лебедь, рак и щука, со своей задачей справились из рук вон плохо: каркас-то соорудили, но кривой и страшный.

А сегодня, похоже, трудовой энтузиазм пробудил в магиках креатив. С одной стороны косоватое строение подперли тонким бревнышком — коряво, но надежно до такой степени, что Марина расшатать не смогла. С другой стороны поверх работы команды «Наглость» набили свежих досок. Длинными, ржавыми гвоздями. Как только не на веревки привязали?

Впрочем, в одном месте недоделку и правда перетянули ленточкой и завязали бант — то ли для красоты, то ли по техническим причинам. Развязывать и проверять Марина не стала: а ну как отвалится что-нибудь важное?

Для защиты от ветра и, видимо, эстетики ради, изнутри будочку обили старыми коврами. А сиденье… Ну, сиденья тут, собственно, не было. Только возвышение с дыркой, на котором можно было сидеть. Зато его-то обили аж шкурами. Точнее, как подозревала Марина — той самой побитой молью шубой.

«М-да, — подумала она, оглядывая творение изнутри. — Надо похвалить как-то. Хорошо постарались. Неужели и правда совесть проснулась?»

«Проснуться-то проснулась, — ответил внутренний голос. — Но ты же знаешь, как это у детей бывает: сегодня у них совесть, трудовой энтузиазм и пионерские замашки. А завтра они тебе этот же туалет демонстративно спалят, протестуя против «учительского произвола».

«И то верно, — вздохнула Марина. — А как хочется, чтобы хоть раз без «отката»! Чтобы научил чему-то — и ничего не забылось».

«Размечталась! — фыркнул внутренний голос. — Иди, паши, «пидагог». Глядишь, свезет, и еще на день сумеешь продлить это чудо».

Марина фыркнула. Потянулась смыть с унитаза и пшикнуть освежителем… Вспомнила, где находится, вздохнула и пошла мыть руки, чистить зубы и завтракать.

***

— Марина Игоревна, — обратился к ней за завтраком Леам.

— М-м? — отозвалась она.