— К кастелянше? — он поднял бровь. — А почему не к кухарке?

— А здесь есть кухарка? — оторопела Марина: после доставки продуктов в сыром виде ей такой вариант даже в голову не пришел.

— Разумеется, — кивнул удивленный ее незнанием мужчина. — Иметь личных кухарок — это очень дорого даже для учителей. Так что здесь есть общая кухня Академии.

— А, понятно, — кивнула Марина, быстренько перестраивая в голове первое впечатление от устройства этого учебного заведения.

Похоже, здесь все-таки была столовая, но только для учителей. А студентам предлагалось готовить самостоятельно. Ну, хотя бы продуктами их обеспечили, и то хлеб. А ей, оказывается, вовсе не нужно было беспокоиться об их пропитании и можно было просто спокойно пойти и позавтракать самой.

— Слушай, К… — Марина замялась, споткнувшись на имени, которое напрочь забыла.

— … Ксавьер, — подсказал ей мужчина.

— Слушай, Ксавьер, — благодарно продолжила она. — Я там Крису и Флокси дала задание подготовить все к завтраку. Если тебе не трудно, понаблюдай за ними краем глаза: а ну как пожар устроят.

Мужчина безразлично пожал плечами — быть ее заместителем он явно не горел желанием но и формулировка «присмотри краем глаза» тоже ни к чему не обязывала.

— И… ты не подскажешь, а где, собственно, кухня? — старательно пряча смущение, уточнила Марина: раз уж вышла из корпуса и есть, кому присмотреть за дежурными, так отчего бы не сходить на завтрак? А потом уже, сытой и довольной заниматься детьми. Хоть это и не совсем справедливо, зато рационально.

— Кухня или столовая? — проницательно уточнил Ксавьер.

— Столовая, — слегка покраснев, уточнила Марина.

Он показал на левое крыло центрального здания, снова повернулся к ней и уточнил:

— Но к кастелянше все-таки зайдите.

— Да, точно: надо постельное получить, — спохватилась Марина.

— Нет. Вам бы форму какую-нибудь… поприличнее, — сухо пояснил он, окинув ее многозначительным взглядом.

Марина уже откровенно покраснела. Почему-то именно сейчас она окончательно осознала, что строгая одежда ее родного мира в этом мире может строгой и не являться. А если смотреть объективно, то ее платье мало того, что без рукавов и только до колена, так еще и довольно облегающее.

— Там, откуда я прибыла, это форма учителей, — неловко пояснила она.

— Я так и понял, — кивнул Ксавьер. — Знаком с одной женщиной-иномирянкой, что порой носит нечто подобное. Но ребят Вы повеселили.

Марина кашлянула и одернула свое серое платье. Ей и в голову не пришло, что унылый «офисный» стиль может стать предметом веселья.

— Кастелянша по ту сторону центрального здания, — добавил Ксавьер, заполняя неловкую паузу. — Занятия сегодня будут в первую смену или во вторую?

— Во вторую, — подумав, сказала Марина. — Если вообще будут. Надо бы для начала корпус в порядок привести.

— Понял, — кивнул Ксавьер и, не прощаясь, исчез в густом кустарнике.

А Марина вдруг поняла, почему ректор настаивал, что предмет не имеет значения. Потому что с такой бестолковой организацией и полным отсутствием контроля за детьми уже действительно неважно, про что рассказывать на уроке, необходимость в котором вообще вызывает серьезные сомнения.

***

Рабочее место кастелянши выглядело как вход в преисподнюю. По какой-то причудливой задумке архитектора лестница, ведшая вглубь полуподвального помещения, сверху была намного шире, чем внизу, создавая иллюзию перспективы и чувство, будто посетителя засасывает внутрь.

Под сводчатым потолком клубились потоки пара, по стенам плясали алые отблески пламени. Сильно пахло дымом, подвальной сыростью и хозяйственным мылом, а из глубины доносился клокочущий звук: пожалуй, такое бульканье должны были издавать котлы для грешников.

Марина спустилась вниз, ежась от неприятных ощущений. Ясно было, что это всего лишь игра ее воображения, но все же адреналинчик в крови подскочил. И не зря. Стоило ей завернуть за угол, как она предстала перед самим Сатаной.

Сатана был женского пола, имел торчащие клыки и массивную челюсть. Хлопковое платье в мелкую «матрасную» полоску сидело на нем нелепо, и куда гармоничнее смотрелись грубо закатанные рукава, открывающие мускулистые руки. На Сатане был кожаный фартук мясницкого вида, а за спиной у Сатаны чадила и трещала сырыми поленьями печь сложной конструкции, подогревающая огромные котлы.

Наученная опытом общения со своим новым классом, Марина сразу поняла: перед ней представитель магиков. Причем в ее классе таких было аж двое: брат и сестра — Еж и Кассандра. Уточнять расовую принадлежность учащихся она не стала — это было примерно так же неловко, как если б она в родном мире начала допытываться, кто тут армянин или таджик: вызывает подозрения в отсутствии у учителя толерантности. И теперь оставалось только гадать, как называется эта раса. Может, орки?

— Чего надо? — грубо спросила женщина-монстр и прилепила чугунный утюг к чьим-то мокрым панталонам. Раздалось шипение, и к потолку устремилась новая удушливая порция пара. А женщина тем временем смерила Марину презрительным взглядом, особенно задержавшись на одежде, чем еще раз подтвердила несоответствие внешнего вида нового учителя местным требованиям.

— Простите, это Вы — кастелянша? — уточнила девушка. Других претендентов на эту должность не наблюдалось, а обстановка вокруг больше ассоциировалась со словом «прачка».

— Ну, я, — прищурилась на нее женщина, с таким садистски-медленным движением перемещая утюг по ткани, что мокрая вещь не только запарИла, но и как будто принялась дымиться. — Что опять испачкали?

— Нет-нет! — торопливо открестилась Марина. — Ничего. Я очень аккуратный человек.

Взгляд женщины-орка немного смягчился. По крайней мере, разошлись суровые складки между бровей. Но о приятном выражении лица и речи не могло идти.

— Так чего надо? — снова спросила она, бухая утюг на чугунную платформу печи, от которой нестерпимо веяло жаром.

«И как она работает в таких адских условиях?» — полюбопытствовал внутренний голос.

— Я — новый учитель, — пояснила Марина, стараясь держаться подальше и от печи, и от кастелянши. — Мне сказали, у Вас можно получить постельное белье.

— Хм, — кастелянша снова нахмурилась, а потом неожиданно двинулась на девушку. Марина со сдавленным писком шарахнулась назад. Но женщина всего лишь подошла к стеллажам, рядами располагавшимся справа. Взяв оттуда большую стопку чего-то молочно-белого, она бухнула ее перед Мариной. Стопка покосилась, как Пизанская башня, но не упала.

— А это — для учителя, — сказала женщина, пришлепывая «башню» комплектом чего-то шелкового, бордового цвета.

Марина сразу представила, как застилает этим свой диванчик… и как посреди ночи скатывается на пол по скользкому шелку.

— Ой, а можно мне обычные простыни — как у учащихся? — тут же попросила она, готовясь получить очередной мрачный взгляд от кастелянши. Но та, напротив, отреагировала положительно и сменила комплект без всяких пререканий.

— И еще один вопрос хотелось бы решить, — смущенно добавила Марина, не торопясь взваливать на себя гору тряпок. — У Вас не найдется запасной формы для учителя? У меня совсем нет одежды.

Кастелянша снова надулась, как жаба. Видно, жаба ее и душила. Марина поежилась. Вообще-то по роду деятельности она привыкла общаться с совершенно разными людьми. Но кастелянша вызывала у нее подспудный страх, и Марина продолжала общение только по необходимости и только потому, что раз уж начала, то надо идти до конца.

«Но второй раз мы сюда сунемся только под страхом смертной казни», — безапелляционно заявил внутренний голос.

Женщина-орк еще раз оглядела ее, примериваясь, прокряхтела что-то неразборчиво, но пошла вдоль стеллажей, выискивая «заказ». Вернулась она со стопкой коричневых тряпок, увенчанной профессорской шапочкой.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Марина, принимая дар, а затем, преодолев желание рвануть отсюда со всех ног, уточнила: — А можно я где-нибудь у Вас переоденусь?