– Это начальница стражи! Не злите её! А ну по постелям! Потом поблагодарим Ласточку!

Старшина юстициаров переглянулась с ничего не понимающей девушкой и повела её в соседнее помещение. На лестнице внизу уже раздавалась ругань, кажется, наверх спешили целители.

В хозяйственной коморке было два маленьких оконца, выходящих на главный корпус. Ови посмотрела наружу и поняла, что академия мирно спит, а стражи нигде не видно. Она попросила Лёдериц рассказать о произошедшем, та присела на табурет у окна и начала:

– Всё началось из-за меня. У нас, юстициаров, есть система связующих чар. Мы запускаем в небо столп из искр, чтобы передать сослуживцам какое-то сообщение. Я выпустила три серии искр, что означает сигнал «к оружию». За последние два дня до столкновения юстициары префектуры замучили моих людей, и мои стали таить злобу. Всё шло к этому. Слава архимагу Паристо, никто не погиб, но многие уже написали рапорты об увольнении. Включая Кирицаса.

– Чья-то жизнь начнётся с чистого листа... – прошептала девушка, стоя у окна. – Вы благодарите ректора?

– Подождите, атессира выпускница. Полурослики, узнав о происходящем, сразу же созвали своих соплеменников и присоединились к нам. Мы начали задерживать юстициаров префектуры и связывать их, однако вскоре во дворе появился коннерат Вильцеар. Моих людей стало разбрасывать по сторонам, наконец, появились раненые и контуженые. Сами стены академии пошли ходуном, а козырьки пристроек и черепица крыш срывалась ураганом, который вызвал верховный юстициар. Только затем в дело вмешался Паристо. Его обездвиживающие чары были более мирными, думаю, вы помните это по ситуации у кабинета магистра Хольберица.

– Помню, мессира.

– Архимаг остановил столкновение и, мне показалось моментом, – ледяной взор в свете лампы померк, – чуть не устроил дуэль с коннератом. Однако между ними возникла фигура вашей сокурсницы и, кажется, старосты.

– Винесцора...

– Она успокоила двух умудрённых возрастом мужей и призвала к порядку. Юстициары разошлись по разным корпусам. Вильцеар, его офицеры, Паристо с заместителями и я долго беседовали о произошедшем. И тогда в кабинет архимага ворвался ваш наставник. Он и принёс весть о том, что вы поймали убийцу, но сами едва не пали в бою.

– Значит... Кроме вас, мессира, никого не допустили ко мне?

– Я, Кирицас, профессор Кенциль и ваш друг Илес вытащили вас и мастера Алерица оттуда. Изъятые записи, где описывались все тёмные мысли обезумевшего инженера, мы передали людям префектуры. Никто из посторонних не видел эту лабораторию, а ваш друг полурослик вытащил ключ из выемки.

– Вы обнаружили только мастера Алерица, кроме меня и его записей?..

– Ещё забрали клинок и несколько реактивов в качестве дополнительных доказательств его вины. Однако в записях упоминалось создание какого-то странного человекоподобного голема... Кроме стального единорога, мы не нашли там ничего. Его голова покоилась отдельно от тела, потому мы и покинули лабораторию.

Волшебница задумалась. В нескольких окнах главного корпуса мелькнул свет.

– Он собрал голема по подобию своей умершей дочери и... моему подобию. Я обрушила на неё люстру и оторвала голову от тела.

Лёдериц многозначительно кивнула, но отмолчалась. Ови продолжала:

– У него был подельник. Вы знаете, что я собирала осколки мозаики, верно? – старшина кивнула. – Значит, нет смысла скрывать. Первый осколок Алериц оставил своему другу, который попал в немилость архимага. Второй – передал с помощью девы-голема, разрушенной мною, на завод своего друга.

– Кирицас рассказал мне о своих догадках.

– Но последний осколок оставил на границе его компаньон... Тот, без кого бы безумный мастер не начал претворять свой план в жизнь. Мне нужно прочесть журнал посещений академии. Осталась последняя деталь пазла.

– Отдохните, вы пробыли без сознания больше суток. Коннерат Вильцеар ожидает услышать информацию из первых уст. Только потом его люди покинут эти стены. И мы тоже...

Ледяная дева провела чародейку на третий этаж и проследила, как она легла в постель. Ови вспомнила, что забыла узнать о своей ласточке, но картинная в свете настенной лампы улыбка старшины растворилась в дверном проёме и вновь смешала мысли Ласточки.

***

Утром за молодой чародейкой прибыли два юстициара в масках. Люди префектуры приказали девушке собираться и, узнав от лекарей, что она способна сама ходить, сопроводили её из лазарета в главный корпус.

Бродящие по коридорам студенты и редкие преподаватели были более живыми, чем по приезде. Овроллия услышала смех и колкие шутки – то, чего лишилась каких-то две недели назад.

В приёмной архимага, кроме секретаря, стояли те самые золотые големы с крохотными синими глазами. Юстициары приказали девушке войти в кабинет архимага.

Она прервала какую-то спокойную беседу, которую вели ректор, верховный юстициар, наставник Кенциль и старшина Лёдериц. Коннерат Вильцеар повернулся к чародейке вполоборота и жестом пригласил сесть между старшиной и профессором. Паристо же приказал поведать обо всём, что произошло.

Ови рассказывала недолго, остерегаясь лишних деталей. Поведала о том, что мозаичное панно в подземелье скрывает всего лишь крохотную выемку, а само столкновение с мастером Алерицем и сотворённым им големом произошло в одной из тупиковых зал, которую после ухода Лёдериц и остальных засыпало камнем. Молчаливый верховный юстициар слушал, смотря прямо в усталые глаза Ласточки, и она чувствовала, как этот тяжёлый взор опутывает и пленяет её. Казалось, будто Вильцеар владеет гипнозом и способностью внушения, для которых ему не требуется произнесение чар.

Закончила девушка рассказ на пробуждении в лазарете, опустив тот факт, что с ней была старшина. Овроллия демонстративно пригладила шрам на лице и спросила не у коннерата, а словно у любого, кто мог ответить:

– Что ждёт мастера?

– Он не в нашей власти, а предполагать – неблагородное дело, – сказал Паристо. – Главное, что все обвинения с тебя сняты, Овроллия. Коннерат Вильцеар может возвращаться в префектуру на доклад совету. Верно, мессир?

Широкоплечий служилый кивнул, продолжая всматриваться в лицо чародейки. Она не почувствовала облегчения.

Уладив оставшиеся вопросы, верховный юстициар покинул кабинет архимага. Старшина Лёдериц, переглянувшись с академиками, спросила:

– Вам требуется моя помощь? Вечером вы возвращаемся в городские казармы. На следующей неделе, нессир архимаг, ратуша пришлёт в академию счёт за нанесённый нами ущерб. Как вы помните, коннерат согласился разделить его пополам. Вдобавок к этому, мы пришлём возмещение за пропитание.

– Мы ценим отношения с Северным Дозором Квольцетара, мессира старшина, – сказал Паристо. – Но больше академия не нуждается в поддержке корпуса юстициаров.

Лёдериц, поклонившись академикам и одарив вниманием на мгновение оттаявшим взглядом Овроллию, покинула кабинет. Девушка утёрла лицо руками, тяжело вздохнула и спросила:

– Нессир архимаг, я не нашла последнюю зацепку. Боясь, что юстициары останутся здесь ещё на какое-то время, мне пришлось недоговорить и приврать.

– Мы не на экзамене, – отвечал Паристо. – Никто не спросит с тебя за это. Полагаю, и нам лучше не быть вовлечёнными в финальный акт твоей симфонии. Скажи, что тебе требуется, мы...

– Не называйте имён, прошу вас, – она обратилась глазами и к Кенцилю. – Скажите, в академии ведь есть человек, который имеет право по закону префектуры покидать здешние стены даже во время комендантского часа?

– Есть, – кивнул ректор. – И если ты знаешь, кто это, то осмелюсь тебя огорчить: префектура будет защищать его до последнего.

– Пусть. Мне уже плевать на восстановление справедливости. Если позволите, мессир профессор, нессир архимаг, – Ови поклонила голову, – я почерпну знания об этом человеке в башне канцлера.

– Мне подписать верительную грамоту для тебя? – спросил Паристо, и тон голоса его всё больше смягчался.