— Поздравляю! Я уверен, что твои родители очень гордятся тобой.

— Это так, да. — Моя мама определенно гордится, хотя она, вероятно, предпочла бы, чтобы я был защитником или кем-то в этом роде. Ее и мои интересы очень мало совпадают.

— И робототехника идет хорошо?

— Да, в этом году команда выглядит сильной.

— Великолепно. И как дома?

Я моргаю.

— Извини, что?

— Дома все хорошо? С твоими родителями, семьей…?

— Это всего лишь мои родители, и все в порядке, — говорю я, немного обороняясь, несмотря на все мои усилия. — Мои мама и папа не разведены, не ссорятся или что-то в этом роде. Они великолепны.

— Я не имел в виду, что это не так, — уверяет меня Перейра. — Я просто хотел спросить, вдруг ты хочешь о чем-то поговорить.

Хорошо, я знал это. В этом определенно есть что-то странное.

— О чем бы я хотел поговорить? — Спрашиваю я прямо.

Перейра окидывает меня взглядом, прежде чем наклониться вперед.

— Послушай, Тео, я не хочу, чтобы ты чувствовал себя неловко, но некоторые из твоих учителей, кажется, думают, что ты, возможно, перегрузил себя в этом семестре. Ты капитан университетской команды по футболу и робототехнике, в твоём графике занятий почти нет перерывов, он заполнен полностью…

— Это был Морган, не так ли? — жестко спрашиваю я.

— Мистер Морган, — поправляет меня Перейра.

— Мистер. Морган, — говорю я не особенно вежливо. — Это было просто эссе.

— Когда дело касается эссе, не бывает ничего «просто», Тео. Слова имеют огромную силу, — говорит Перейра, поднося мне через стол копию моей статьи по курсу углубленной английской литературы.

— Твой случай не исключение.

Все это смешно.

— Он хотел, чтобы мы писали о мифологии. Я просто делал то, что он просил.

Перейра берет эссе, к которому я не прикасаюсь, и читает вслух:

— Атлас, несущий на своих плечах бремя небес в качестве наказания за то, что повел титанов против богов, во многом похож на любого лидера, которого просят нести бремя небес, последствия личной ответственности…

— Я не имел в виду, что Атлас это я, — вмешался я разочарованно. — Я просто… заданием было выбрать миф и изучить его темы…

— И ты выбрал Атласа, — сказал Перейра, откладывая эссе и глядя на меня.

— Я подумал, что это интересно. Атлас — учёный, и…

— И ты тоже.

— Да, — говорю я раздраженно, — хотя мне не приписывают изобретение астрономии. И вообще, мне просто показалось интересным, что этому чуваку, который любит математику и звезды, пришлось взвалить на себя всю тяжесть…

— Обременен этим, — вторит Перейра. — Интересный выбор слов. — Я подавляю стон разочарования. Честно говоря, я ненавижу литературу.

— Со мной все в порядке, — говорю я, взяв в руки эссе. — И я получил пятёрку за задание.

— Да, я знаю, — говорит Перейра. — Это превосходная статья.

— Спасибо. Извините, я должен, знаете. Футбол, — двусмысленно предлагаю я, указывая на дверь. — Школа и все такое…

— Тео, — вздыхает Перейра. — Ты же знаешь, что ты всего лишь ребенок, да?

Нет ничего, что я ненавижу больше, чем когда мне говорят, что я всего лишь ребенок.

— Да, спасибо, — говорю я и поворачиваюсь, чтобы выйти из офиса, скомкав эссе в руках.

* * *

Глава четвертая

ПАДЕНИЕ

ТЭО

Раздаётся общий вздох, когда я распахиваю дверь в класс.

— Ох, как бы там ни было, — говорю я, закатывая глаза. — Для вас, ребята, есть место получше.

— Уже больше четырёх часов вечера пятницы, а мы еще в школе, — раздраженно замечает Аким. — Буквально где угодно будет лучше, чем здесь.

— Послушай, я же говорил тебе, что был… неважно, не имеет значения. — У меня едва было время принять душ после футбольной тренировки, которая была ужасной: спринт для самоубийц, упражнения на ловкость — в общем, все, что, как вы думаете, могли бы делать люди, если бы они были клинически невменяемыми, как, возможно, и я. У меня есть дополнительные капитанские обязанности, а также обязанности атакующего полузащитника (Кай, который играет на позиции нападающего, смог уйти пораньше, чтобы успеть в класс вовремя, пока наше нападение провело несколько дополнительных упражнений), поэтому все остальные в комнате явно раздражены, им пришлось сидеть и ждать меня.

— Все претенденты здесь? — спрашиваю я, взглянув на время. Я опоздал всего на семь минут, и, судя по выражениям их лиц, можно подумать, что это конец света.

— Ты не видел их в коридоре? — спрашивает Нилам особым голосом, который она использует, когда думает, что кто-то идиот. Обычно я.

— Я торопился. — Это заведомо проигранная битва. — Думай, что угодно, просто приведи их.

Я выбираю место в первом ряду рядом с Дэшем, который листает Инстаграм, просматривая аккаунты с едой. Я подталкиваю его, и он вздрагивает, как будто я вывел его из комы.

— Ты готов к этому? Спрашиваю я его.

— Хм? О да, конечно.

В дверь класса входит несколько человек, некоторых из которых я узнаю. Лора уже подключила ноутбук к проектору и, к счастью, собирает некоторых из наиболее растерявшихся на вид первокурсников, чтобы они открыли свои учетные записи в Эссексе.

— Всем привет! — говорит Лора, улыбаясь так ярко, что некоторые кандидаты заметно расслабляются. (Вот почему она наш бизнес-менеджер.)

— Хорошо, если бы вы все могли просто… о, Бел, привет! — она почти визжит, когда кто-то вбегает с растерянным видом.

— Да, эм. Привет, Лора, — говорит Новенькая, которую, как я узнал сегодня, на самом деле зовут Бел. Она устроила из этого большое шоу в классе углубленной физики, когда Мак назвал ее Изабеллой. «Да, простите, мистер Макинтош? Я предпочитаю Бел» — сказала она, а затем быстро: типа, как в бельканто, а не принцесса Белль. Я понятия не имел, о чем она говорит, но Мак, как обычно, ответил каламбуром. Я заметил, что Бел не засмеялась.

На ней её обычные странные украшения — это ожерелье из резных деревянных бус, — которое звенит, когда она садится. Ее волосы не связаны теми эластичными шнурами, которые, кажется, носят все девочки (и моя мама) в наши дни. Вместо этого из них торчит шариковая ручка.

— Ты хотела просмотреть свою электронную почту или что-то в этом роде? — спрашивает Лора, глядя поверх головы первокурсника, который, судя по всему, не способен вспомнить собственный пароль. (Он выходит).

— Эммммм, нет? — говорит Бел, прочистив горло. — Нет… не сейчас.

Странный ответ. Я хмурюсь, и Дэш наклоняется ко мне.

— Эта девушка сегодня повсюду, — комментирует он голосом, не похожим на Дэша. Я пожимаю плечами, и Лора начинает.

Задание гораздо проще, чем все, что нам на самом деле пришлось бы создавать для команды, но, поскольку многие из кандидаты должны пройти, это самый простой способ с первого взгляда определить, кто на самом деле знает, что он делает. Моделирование простое: программное обеспечение заранее запрограммировано (мною) на приложение одинаковой силы к каждой капле, а конструкция, спроектированная кандидатом, либо разобьет яйцо (яйца, очевидно, очень хрупкие), либо нет. «Сломается» или «не сломается» — это действительно простой способ определить, может ли кто-то что-то построить, а затем мы сможем определить дополнительные моменты мастерства.

Если конечно, здесь можно найти какую-то утонченность, в чем я очень сомневаюсь.

Лора представляет меня как руководителя группы, а затем зачитывает список имен в алфавитном порядке, начиная с первокурсника по фамилии Аббаси. Его яйцо не разбивается, но оно подвешено в каком-то кубе, который, похоже, не выдержит большего давления. Это могло быть точное попадание, если бы он использовал меньшее количество материалов, чтобы выдержать только точную высоту падения, но это была посредственная конструкция. Учитывая, что мы не установили никаких ограничений на то, как можно строить, я не уверен в его лидерстве. В любом случае, я не думаю, что он нужен команде.