Так что да, я не особенно в восторге от посещения кампуса Академии Эссекса. К счастью, мой телефон вибрирует еще до того, как я ухожу очень далеко.

Джейми: Лора только что пришла.

Джейми: она говорит зайти в библиотеку.

Так даже лучше, учитывая, что это ближайшее здание к тому месту, где я сейчас нахожусь. Вива Лора! Я отклоняюсь от текущей траектории и заглядываю внутрь, где звезды улыбнулись мне, несмотря на мою вульгарную лексику и, возможно, богохульство. Главный библиотекарь в настоящее время помогает кому-то разобраться в тонких деталях десятичной системы Дьюи, поэтому я хватаю со стойки упаковку со скотчем и прилагаю все усилия, чтобы не привлекать к себе внимания, когда убегаю с места преступления и направляюсь на улицу. Останавливаюсь на краю квадрата, пересчитывая. Ладно, десять минут, что у меня есть? Ручка, отлично. На самом деле это более чудесно, чем кажется. Резинка. Бутылка с водой.

Хм, это мысль.

— Ты закончил с этим? — Я спрашиваю какого-то проходящего мимо ребенка. Он смотрит на меня в ужасе, так что я думаю, он первокурсник.

— Это? — эхом повторяет он, указывая на опустевшую бутылку Smartwater, которую он держит в руках.

Возможно, я здесь всего три недели, но я все еще старшеклассница, поэтому мрачно киваю ему как старшеклассница.

— Одноразовый пластик — это крайне безответственно, — говорю я ему, потому что именно такие вещи заставляют людей здесь чувствовать себя виноватыми. — Я просто за переработку отходов.

Если только он не копит пустые бутылки из-под воды, он должен отдать ее мне.

Медленно он протягивает её мне, все еще выглядя так, словно думая, что я могу укусить.

— Спасибо, — говорю я и направляюсь к мусорному баку у квадроцикла. Надеюсь, первокурсник не смотрит, как я достаю еще две бутылочки (ужасно, я знаю, но моя мама — медсестра скорой помощи и она снабжает меня дезинфицирующим средством для рук, всё нормально) и откручиваю крышки.

Я отступаю назад со всеми четырьмя крышками от бутылок в руке и поворачиваясь натыкаюсь на кого-то.

— Внимательнее, — говорит голос, принадлежащий телу, с которым я только что столкнулась. Его зовут Тео Луна, и мне хотелось бы этого не знать, но, к сожалению, все здесь влюблены в него. Любовь настолько невероятная, как и подача заявления в Стэнфорд. Он невероятно загруженный сын какого-то технического бога. Очевидно, в этой школе, полной мутантов, нет подходящего персонажа на роль короля выпускного бала, такого как мой брат Люк, который пьет много протеиновых коктейлей и имеет одну из этих ослепительных мегаваттных улыбок, дополняющих его грудные мышцы. Вместо этого их версия сердцееда проходит полную нагрузку на курсы углубленного изучения и выглядит так, будто он, вероятно, веган «ради окружающей среды» или что-то в этом роде. Конечно, Тео Луна победитель около восьмисот научных мероприятий и у него есть кудри интернет-бойфренда в сочетании с перманентным загаром, так что я думаю, это привлекательно в хипстерском смысле. По моему мнению, он мог бы сместить свое высокомерие на ступеньку выше.

— Прошу прощения, сэр, — говорю я, ненадолго изображая Оливера Твиста после того, как шлепаю его прямо в грудь. Он хмурится, поправляя футбольную майку «Эссекса», которую носит вместо своей обычной сенаторской рубашки, и в ответ я делаю реверанс.

— Ооооокей, — говорит он, намеренно вытягивая его и поворачивается, закатывая глаза.

В общем, пока.

Семь минут. Восемь? Ладно, скорее пять. В упаковке почти закончилась лента, поэтому я срываю то, что осталось, приношу молчаливые извинения инициативе Эссексской академии по переработке отходов за мой отвратительный мусор и оборачиваю резинку вокруг пустого рулона, отламывая кусочек пластика, чтобы он держался крепко. Немного повозившись с пластиковой крышкой от ручки и несколькими крышками от бутылок, у меня получилась вещь, отдаленно напоминающая утку на круглых ножках. Основание будет удерживать его в вертикальном положении, а резинка будет работать как рогатка. Это миниатюрная версия катапульты, но требований к размеру не было. Все, что ему нужно делать, это работать.

Есть ли у меня время проверить это?

Звонок звонит, так что нет. Нам просто придется назвать это «Радуйся, Мария». (С другой стороны, любая «Радуйся, Мария» могла бы действительно понравиться моей маме.)

Джейми: и что?? ты совсем облажалась??

Бел: еще нет, мой друг

Бел: еще нет

ТЭО

Кажется, снова настал день катапульты. Это не мой любимый прошлогодний проект по физике, но определенно лучше, чем все, что мне приходилось делать на любом другом уроке. Я возьмусь за создание чего-то с нуля на основе реконструированного по литературному анализу в любой день недели, поэтому углубленный курс физики был первым, на что я подписался в выпускном классе.

Кроме того, у меня не было возможности использовать полные две недели, которые нам дали на катапульту, но в этой школе на меня возлагают большие надежды. Для меня важна каждая деталь, поэтому я позаботился о том, чтобы заработать каждый балл оценки 5+. Эти новые катапульты… Ну.

Не хочу показаться придурком, но выглядят они ужасно. Кажется, я только что видел, как подросток шел с катапультой, состоящей на 80 процентов из рулонов бумажных полотенец и на 20 процентов из неадекватных материалов.

Разочаровывает. Если бы у меня была возможность найти нового члена команды на этой неделе, я бы хотел, чтобы это был человек, способный создавать интересные конструкции. Хотя, судя по всему…

В кармане гудит телефон, прерывая мои мысли.

Дэш: ты видишь это?

Он сидит через четыре места от меня, как обычно, но конечно, ладно, давай напишем. Я оглядываюсь вокруг, чтобы понять, о чем он говорит, но понятия не имею.

Тео: вижу что?

— Луна, — говорит Мак, учитель углубленного курса физики, и я внутренне стону. Технически, он мистер Макинтош, но мне кажется забавным называть его как компьютер Apple. Это не так интересно, как он думает, но после трех лет работы с ним в области робототехники я практически невосприимчив ко всему, что Мак считает забавным. Это 87 процентов его каламбуров.

— Должен ли я напомнить вам, что никаких телефонов? — говорит он, выгибая бровь. — Убери это. — Я поворачиваюсь и смотрю на Дэша, который пожимает плечами.

— Будь почтительным — высокомерно говорит он мне.

Иногда я ненавижу его, клянусь.

— Хорошо, сегодня мы рассматриваем кинематику, — говорит Мак, проецируя экран своего iPad на доску во время сегодняшнего тренировочного упражнения. Мак любит рисовать мультяшного персонажа, которого он называет Чадом, который делает со своими друзьями всякие ужасные вещи; например, сбрасывать наковальни им на головы с крыш зданий. Нам нужно только разобраться в вычислениях, но я думаю, совершенно очевидно, что у Чада есть некоторые нерешенные проблемы. Наверное, из детства.

Сегодня Чад бросает в кого-то мяч: скорость, расстояние, ускорение, время. Есть причина, по которой это разминка. Я кладу ручку на бумагу и записываю уравнения примерно с тем же вниманием, с которым завязываю шнурки на ботинках.

— Тео, — шипит Дэш, бросая мне в голову комок бумаги. — Привет. Тео. — Я игнорирую его.

Настоящее имя Дэша — Дариуш, но в первом классе ни у кого из нас не хватило на это терпения, отсюда и уменьшительное имя. Мне нравится, что это означает¹, что он что-то в меру незаконченное. Ты ставишь черту между словами. Он просто занимает место, раздражает вас в классе и медленно снижает вашу волю к жизни.

— Ма-тэ-о, — говорит Дэш, закрывая рот ладонями. — Тео. Привет.

— Дэш, Господи, останавись.

— Готово, Луна? звонит Маку, и я поднимаю глаза.

— Гигант! Нарисуй это на доске, — говорит он, указывая подбородком через плечо. Он смотрит на меня с заговорщицким выражением, как будто мы с ним оба участвуем в моем наказании. Мне бы хотелось сказать ему, что быть лучшими друзьями с Дэшем — это уже достаточное наказание.