— Тебе не обязательно решать это за меня, Тео. — Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня. — Я имею ввиду я решаю эту проблему, — говорит она, указывая на то место, где мы сейчас запутались на моей кровати.

— Я не думаю, что проблема решена, Бел, — осторожно говорю я ей. — Но я могу помочь тебе с заявлениями, а потом…

Но я останавливаюсь, когда она смотрит на меня.

— Ты действительно просто… делаешь проблемы других своими, не так ли? — тихо спрашивает она меня. — Это должно быть тяжело.

— Что? — Я моргаю, глядя на нее.

— Ты просто… ты никогда не говоришь: «К черту, это отстой», понимаешь? Вот почему ты так тяжело переживаешь поражения, как на региональных соревнованиях. Ты берешь ожидания каждого, его тревоги и страхи и впитываешь их, как губка, а как насчет тебя?

— А что со мной?

Она поворачивается, пока не оказывается надо мной, глядя мне прямо в глаза.

— Тебе не обязательно делать мир идеальным только для того, чтобы люди любили тебя, — говорит она.

Я глотаю.

— Это… дело не в этом, я не…

— Тео — . Она ползет по моей груди, пока мы не оказываемся лицом к лицу, нос к носу.-,Я обещаю, что ты мне по-прежнему будешь нравиться, даже если у меня когда-нибудь возникнет проблема, которую ты не сможешь решить, — говорит она, и, поскольку я не знаю, что еще делать, я поднимаю голову и целую ее так сильно, как только могу.

Она целует меня в ответ, и настроение между нами меняется. Мы настолько поглощены этим моментом, что ни один из нас не замечает чужих звуков в доме, пока не раздаются шаги, поднимающиеся по лестнице.

— Тео! — голос моего отца.

Бел поспешно скатывается с меня, и мне удается привести себя в приличный вид, как раз в тот момент, когда в комнату входит отец.

— Тео. — Рот моего отца раздраженно сжимается, его глаза переводят взгляд с меня на Бел и снова на меня. — Я думал, ты сказал, что будешь заниматься футболом.

— Я был там, говорю я. — Я пошел домой пораньше.

— Почему?

— Папа, это Бел, — говорю я, потому что ненавижу говорить так, будто ее здесь нет.

Естественно, мой отец игнорирует меня.

— Почему ты не на футболе, Матео?

— Мое колено болело, — холодно говорю я ему. — Я подумал, что лучше сейчас отдохнуть, чем усугубить ситуацию.

— И ты так отдыхаешь?

Ладно, я узнаю обвинение, когда его услышу.

— Мы ничего не делали.

Отец переводит взгляд с меня на Бел, лицо которой покраснело от унижения.

— Тео, выйдем. Сейчас, — говорит папа.

Я бросаю извиняющийся взгляд на Бел и следую за ним в коридор.

— Папа, послушай, я знаю, что мне нельзя…

— Вот тут-то оно и начинается, Тео. Ты отвлекаешься. — Папа бросает на меня нетерпеливый взгляд, который он приберегает для своих летних стажеров. — То, как ты поступил, означает, что ты можешь потерять концентрацию. У тебя все еще есть обязанности как у лидера.

— Папа, я не теряю концентрацию…

— Кто она?

— Бел? Она занимается робототехникой со мной. В следующем году она поступит в Массачусетский технологический институт, — добавляю я, что не совсем верно, но достаточно близко. — Она тоже инженер.

Папа бросает взгляд на мою спальню, затем снова на меня.

— Не позволяй этому случиться снова, — говорит он, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Папа, — говорю я, пытаясь остановить его. — Ты можешь остаться на ужин? Потому что я думаю, если бы ты мог просто сесть с ней…

— У меня встреча. И тебе следует отвезти ее домой, — говорит он. — Сейчас, Тео. И если ты не хочешь, чтобы я поговорил с твоим тренером о том, чем ты на самом деле занимался сегодня днем, я предлагаю тебе выполнить несколько упражнений, чтобы наверстать упущенное.

— Папа.

— Тео, позволь мне внести ясность, — резко говорит он. — Твоя мать и я даем тебе привилегию ответственности, потому что мы доверяем тебе. Мы верим, что ты понимаешь последствия своих действий, и ожидаем, что ты будешь вести себя как человек, достойный такого уважения. Если ты решишь вести себя как ребенок, мы будем относиться к тебе как к ребенку, так что забери эту девочку домой и возвращайтесь прямо сюда. Я понятно выразился?

С ним нет смысла спорить.

— Да, папа. — Я выдыхаю. — Я понимаю.

— Хорошо. Твоя мать скоро вернется домой.

Затем он поворачивается и уходит, оставляя меня в недоумении, как я собираюсь объяснить все это Бел.

— Все в порядке, — говорит она позади меня, и я вздрагиваю, понимая, что она, должно быть, все слышала. Думаю, это неудивительно, поскольку мой отец не удосужился это скрыть. — Я буду готова, когда ты соберешься.

Я тянусь к ней и притягиваю ее к себе, опуская голову для поцелуя, но теперь между нами нет того же чувства. Кажется, я сделал что-то не так, но опять же, не знаю, как это исправить.

— Мне очень жаль, — говорю я, и она качает головой, слегка улыбаясь мне.

— Не извиняйся, — говорит она мне, отстраняясь, но я пока не могу ее отпустить. Еще нет.

* * *

Глава тринадцатая

ОТВЕРЖЕНИЕ

ТЭО

Послушай, Луна, когда-то я был молод, хочешь верь, хочешь нет, — говорит Мак. Не исключено, что я смогу понять, почему в наши дни ты находишь другие вещи более интересными, чем робототехника.

Я перекладываю рюкзак с одного плеча на другое.

— Дело в том, что твои товарищи по команде полагаются на тебя. Джастин не смог связаться с тобой вчера днем, чтобы рассказать об изменениях в управлении Седьмого, и вашей команде неприятно видеть, как их капитан отвлекается на другие вещи.

— Я не отвлекаюсь, — говорю я. — Я работал над Battlestar Chromatica.

— Конечно, конечно, — уверяет меня Мак с таким видом, будто не верит ничему, что я говорю. Справедливости ради, я работаю над нашим меньшим ботом… с Бэл. «Пусть кто-нибудь другой разберется с этим для разнообразия», — сказала она, когда Джастин написал, и в тот момент я был вполне убежден, что она права.

Очевидно нет.

— Я уверен, ты понимаешь, почему остальных беспокоит то, что они не могут тебя найти. Кай — развалина, — говорит Мак с ухмылкой, поскольку мы оба знаем, что Кай в любом случае потерпит неудачу, — а Дэш всегда первый, кто тебя защитит, но любой может видеть, что у него другие дела.

— Брось. — Я даже не знаю, что на все это сказать, потому что Дэш мне ничего не сказал. — Неужели я действительно пропустил что-то настолько важное?

— Я просто хочу убедиться, что ты сосредоточен, — говорит Мак. — У тебя впереди блестящее будущее, Тео. Если только твои планы не изменились…

— Конечно, нет. — Я собираюсь в МТИ. Это был план с тех пор… типа, навсегда, и ничего в этом не изменилось. — Бел не склоняет меня…

— Я не говорю, что так оно и есть, — быстро говорит Мак. — Я просто говорю, что видел таких детей, как ты, вовлеченных в отношения и делающих выбор, который в противном случае они бы не сделали. — Он кладет руку мне на плечо. — Послушай, Луна, ты знаешь, какой ты особенный, — говорит он мне. — Ты самый умный ребенок, которого я когда-либо учил, без исключения. У тебя есть возможность стать кем-то по-настоящему великим, и я говорю это не только потому, что я твой учитель.

Я даже не знаю, что на это сказать. Часть меня чувствует, что я должен защищать Бел. Честно говоря, нечестно осыпать меня всякими похвалами, когда я знаю, что делал все это не один. Даже зная, что Дэш, Кей или Эммет не входят в мнение Мака обо мне, я чувствую себя виноватым.

Но в то же время я понимаю, что что-то изменилась во мне. Я всегда был парнем, который приходит первым и уходит последним. Я тот, кто выигрывает трофеи на национальных чемпионатах, тот, чья работа — держать всех остальных на правильном пути. Образно говоря, я тот, кто бьет, когда базы загружены. В случае кризиса вы звоните Тео Луне. Это тот человек, которым я был еще до того, как понял, что значит играть роль.