— Бел, — говорю я, потому что чувствую, как разговор принимает другой оборот. Забавно, как это работает: ты чувствуешь, что погружаешься все глубже и глубже, но это похоже на какой-то мультяшный зыбучий песок, из которого ты не можешь выбраться.

— Ты не думаешь, что я смогу попасть туда самостоятельно? — спрашивает она меня, и даже я знаю, что это ужасный предупреждающий знак.

— Я этого не говорил. Я просто подумал…

— Это как будто ты хочешь чтобы я была той, кем я не являюсь.

— Что? Нет, Бел, послушай меня…

— Ты думаешь, что я такая же, как все остальные в робототехнике, не так ли? Что я не смогу действовать без твоей помощи? — говорит она, и я слышу это, мой голос эхом возвращается ко мне, мои собственные слова внезапно меняют смысл и искажаются. — Я слышала, как ты солгал своему отцу о том, где я собиралась учиться. И я слышала, как ты сказал Маку, что поступление в Массачусетский технологический институт было для тебя самым важным.

— Бел, это было неправдой. Я просто говорил это, чтобы отбросить его от себя…

— А ты? — Она звучит скептически и нетерпеливо, и это усиливает мое разочарование. — ты всегда пытаешься подтолкнуть меня.

— Это потому, что если бы я не подталкивал тебя, ты бы даже не начала двигаться — огрызаюсь я. В машине царит гробовая тишина, и хотя я знаю, что облажался, ничего не могу поделать.

Я псих.

— Я не пытаюсь тебя изменить, — говорю я ей, — но я пытаюсь заставить тебя реализовать свой потенциал. Неужели это так неправильно с моей стороны? Хотеть, чтобы ты хотела стать лучше?

— Потому что, если я этого не сделаю, то я никто, — категорично говорит она. — Это оно?

— Я действительно верил, что ты попадешь, Бел. Я правда думал, что ты собираешься это сделать. Это не была ложь, потому что я честно, искренне, на сто процентов думал, что мы оба туда поедем…

— Значит, ты действительно не задавался вопросом, что бы случилось, если бы я этого не сделала? — говорит она. — Тебе никогда не приходило в голову, что тебе, возможно, придется оставить меня?

Я знаю, что правильный ответ — нет. Я знаю, что лучшее, что я могу сказать, это то, что я бы никогда не оставил ее; что я планировал, что мы будем вместе, независимо от того, где мы будем в это время в следующем году. Я открываю рот, намереваясь заверить ее, что, конечно, не имеет значения, что она будет делать дальше или куда пойдет учиться, и на секунду я абсолютно уверен, что имею в виду именно это.

Но мне бы хотелось, чтобы она не видела того, что видит на моем лице.

— Вот и ответ, — говорит она и смотрит на свои руки. — Ты можешь отвезти меня домой?

— Бел. — Нет нет нет. Этого не может быть. — Бел, — пытаюсь умолять ее я, — мы еще не закончили с нашим ботом. У нас еще есть…

— Не беспокойся об этом. Мы по-прежнему можем вместе работать и учиться, это нормально. — Она не смотрит на меня. — И послушай, люди будут говорить, так что, возможно, нам просто не стоит об этом упоминать.

— Ты серьезно? — Ладно, теперь я злюсь. — Ты хочешь, чтобы я просто притворился что все в порядке, когда ты по сути говоришь мне, что даже не хочешь пытаться?

— О, это такая отговорка, — раздраженно говорит она. — Послушай, мы оба знаем, что ты не захочешь заниматься чем-то на расстоянии, когда будешь в Массачусетском технологическом институте, а я все еще здесь. Так какой смысл притворяться?

— Так для тебя все это пустяки, — говорю я, чувствуя тошноту — Ты просто выбрасываешь это, весь последний месяц?

На этот раз Бел говорит не то.

— Да, — говорит она.

Наверное, лучше всего, что мы уже в машине. Когда я везу ее домой, я даже не могу смотреть на нее.

Я не знаю, как смириться с тем, что рядом со мной сидит девушка, которую, клянусь, я даже никогда не встречал.

Бел

Хотела бы я сказать, что проснулась утром после ссоры с Тео и обнаружила, что экран телефона заполнен сообщениями с извинениями и смайликами в виде сердечек, но я не спала всю ночь, так что я уже знаю, что там ничего нет. Не то чтобы я виню его. В конце концов, это я сломала его, но в мою защиту скажу, что это было для его же блага. Я не считаю себя отвлекающим фактором, каким, кажется, считают меня все остальные, и не думаю, что было бы справедливо говорить так, будто у Тео есть какой-то магический «потенциал», которого нет у меня, только потому, что это потребовало от меня больше, чтобы понять, в чем я хороша — я также не хочу его сдерживать. Я знаю, что он за парень, даже если я действительно чертовски разочаровалась в нем вчера вечером, и я знаю, что нет смысла подвергать его стрессу, пытаясь наладить отношения.

Лучше нам обоим просто… идти дальше.

Бел: мы с Тео расстались

Бел: я не хочу об этом говорить

Бел: я в порядке

Бел: я просто хотела сказать тебе,

Джейми:

Джейми: девичник?

Бел: да

Джейми: окей, девочка, просто оставь это мне

Джейми: люблю тебя хх

* * *

В школе Тео не смотрит на меня, и я не смотрю на него. Я не могу решить, будет ли хуже видеть его грустным, или я могу сломаться наблюдая, как он ведет себя так, как будто ничего не произошло, поэтому вместо этого я просто не смотрю в его сторону.

Мне очень хочется узнать, рассказал ли Тео что-нибудь Дэшу (он грустит? Скучает ли по мне?), но я также готова прийти в ярость, если он это сделает (Дэш мой друг тоже!).

Я хочу, чтобы все знали, что мы расстались (если кто-то попытается заставить меня поговорить с ним прямо сейчас, я буду ругаться) но я также не хочу никому ничего не говорить, потому что, может быть, если я буду держать это в себе, все это просто исчезнет. (Он позвонит мне и попытается помириться… верно? Верно??? Это не может быть концом!)

Сердце болит. Я не ненавижу его, я хочу, чтобы он был счастлив, но я злюсь и хочу, чтобы он почувствовал то же, что и я, немного пострадал, потому что он причинил мне боль, а я причинила ему боль. Я знала, что это произойдет — я знала.

Мне никогда не следовало связываться с ним, но я не могу перестать переживать наши старые моменты, перечитывая его сообщения только для того, чтобы наказать себя, будто тыкая пальцем в синяк.

В конечном счете, хуже всего то, что жизнь продолжается как обычно. Что все остальное по-прежнему, поэтому мне приходится скучать по нему, хотя он тут же.

Внешне ничего не изменилось, но почему-то все по-другому. Песни, которые нам нравились, испорчены. Места, куда мы ходили раньше, теперь для меня как призраки. Хотела бы я вообще никогда с ним не встречаться или никогда не заниматься робототехникой? Иногда да, но чаще всего нет. Я скучаю по нему, но мне нужны эти вещи, эти воспоминания о том, что я чувствовала и как он смотрел на меня, потому что без них я чувствую себя пустой. Я абсолютно ничего не чувствую.

Часть меня хочет позвонить ему и сказать, что я была неправа — что мне никогда не следовало делать то, что я сделала, и что я не имела в виду то, что сказала, — но какой в этом смысл? Я имела это в виду. Я не ошиблась. Наши проблемы не изменились, и мы тоже. Как бы хорошо это ни казалось в то время, я знаю, что маленькая игра в притворство, в которую мы играли, не сработает в будущем. Мисс Восс права насчет меня, как и Тео, хотя я пока не могу его за это поблагодарить. Они оба видели во мне одно и то же: я никогда не знала, как добиться того, чего хочу.

Мне нужно занять свое личное пространство. Мне нужно быть самой собой. Есть тайная, отчаянная часть меня, которая хочет следовать за Тео Луной куда угодно, позволить ему все исправить за меня, чтобы мне никогда не пришлось пошевелить пальцем, но я знаю, что не могу жить в этом заблуждении.