За несколько дней, прошедших после нашего возвращения, я толком не удосужился послушать (посмотреть, почитать — какая разница?) новости. Два дня, проведённые в Королёве и Москве перед отъездом в Свердловск были заняты уймой текущих дел, по большей части, связанных с Проектом; в дороге, мы с Юлькой обсуждали встречу с Юркой и Мирой, говорили о Диме, строили планы на ближайшее будущее. В поезде, ГГ рассматривает пачку газет и журналов, купленных в дорогу. В Свердловске, понятное дело, было не до того; так что уже перед тем, как загрузиться в поезд, я накупил в киоске «Союзпечать» на привокзальной площади пачку газет и журналов. И вот — привычный перестук колёс, за окошком вагона проплывают уральские пейзажи; Моя спутница с ногами забралась на свою полку и листает подаренную Крапивиным «Колыбельную для брата» — книга только что вышла в одном из уральских издательств и досталась нам с автографом автора. Я же, сдвинув в сторону стаканы с недопитым чаем, разложил перед собой прессу (благо, назад мы ехали тоже в СВ, и некому было протестовать по поводу столь бесцеремонной узурпации общего пространства) и с головой ушёл в мир большой политики.

Так уж вышло, что я следил за прессой лишь на раннем этапе своего попаданства, когда пытался понять, в каком, собственно мире я оказался. Потом область моих интересов плавно переместилась на недавнюю историю, потом на космонавтику — а потом мне и вовсе стало не до новостей, исключая, разумеется, новости Внеземелья. В Королёве, в общаге, где поселили «юниоров», я и телевизор-то не смотрел, и уж тем более, не интересовался текущей политикой во время своего пребывания на «Гагарине», «Ловелле» и прочих объектах Внеземелья. Я был, конечно, в курсе того, что творится в мире — но только в самых общих чертах, не вдаваясь в подробности. Сообщения о разработке новых образцов космических буксировщиков или строительстве очередного орбитального «бублика» занимали меня куда сильнее, чем репортажи о международных событиях, даже самых важных.

Помните старую дурацкую телерекламу — «А мужики и не знали?» Вот и я обнаружил, что мало что знаю о том, что творится на дне гравитационного колодца нашей маленькой планеты…

А творится тут много чего. Разворот человечества от собственных дрязг в космос поставил земную политику буквально с ног на голову. Почти прекратились войны и сколько-нибудь серьёзные конфликты; промышленность, наука, мировая торговля развиваются невиданными темпами, и телерепортаж об открытии новой станции где-нибудь на орбите Марса проходит по разряду повседневных новостей. Проект «Великое Кольцо» движется семимильными шагами — к нему, кроме СССР, США и Франции, присоединилось множество стран: Китай, ФРГ, Италия, Аргентина… всех и не перечислишь.

Однако — есть и исключения. Несколько стран в кооперации создали свой, альтернативный проект развития «батутной» космонавтики и весьма успешно его развивают. Возглавила это начинание — ну, конечно же, Англия! Обитатели, и в особенности, политики Туманного Альбиона почувствовали себя обиженными из-за того, что их с самого начала не позвали в Проект, и пошли своим путём. Конечно, научно-техническую информацию об «орбитальных батутах» поначалу секретили, даже приняли временную конвенцию о нераспространении этих технологий. Но — шила в мешке не утаишь; чем больше ширилось космическое строительство, чем больше стран, научно-исследовательских институтов, международных организаций и частных фирм, подключалось к освоению Внеземелья и всему, что с этим связано, тем шире расходилась информация — и, разумеется, технологии. Запреты со временем сняли, и вскоре после этого на британских островах был построен первый собственный «батут». Его возвели где-то в горах Шотландии; следующий был построен на другом конце планеты, в австралийской пустыне Виктория; третий же разместили на японском острове Хонсю, в горном районе префектуры Тохоку. Таким образом, состоялся новый космический проект, в который вошли Англия, Австралия и Япония. Спустя год к этой троице присоединились Новая Зеландия и Южная Африка, а ещё через два месяца — Израиль. К тому моменту Содружество (так прозвали эту организацию журналисты, усмотрев с ней некоторое совпадение с контурами Британского Содружества) уже располагало двумя собственными станциями на орбите Земли и спешными темпами возводили большой центр космических исследований в Намибии.

То, что поначалу выглядело как сугубо научно-техническое и отчасти экономическое объединение, довольно быстро стало политическим союзом. Наращивать военные мускулы новый блок не стал, сосредоточив силы на исследовательских и проектно-конструкторских работах, вкладывая в новые технологии освоения Внеземелья громадные средства. Свидетельства этих усилий я и обнаружил в первой же газете — большой репортаж о строительстве в пустыне Намиб, где Содружество спешными темпами возводило новый, особенно крупный «батутодром» и объединённый центр космических исследований.

Были и другие новости, куда ж без них? И, самое, пожалуй, главное — ООН с подачи СССР и США, Франции и Китая готовит большой договор о разоружении, включая туда всеобщий отказ от ядерного оружия. Что ж, этому можно только порадоваться — термоядерные ракеты, которыми великие державы ощетинивались ещё с шестидесятых, сыграли свою роль, предотвратив Третью Мировую. Но теперь мир изменился, и необходимости в этих пугающих средствах сдерживания больше нет. А значит — обитатели нашей маленькой зелёной планеты смогут, наконец, вздохнуть спокойно.

Состав затормозил и, лязгнув сцепками, остановился — точно напротив вокзального здания с колоннами и надписью «Сергач» на голубом, изрядно обшарпанном фасаде. «Стоянка десять минут!» — заголосила проводница в коридоре. Я отложил газету и встал. Надо бы размять ноги и, заодно, прикупить у местных бабусь главное российское дорожное угощение — жареную курицу и варёную, с укропом и сливочным маслом, картошку.

На календаре — отрывном, старомодном, который висит у нас на кухне рядом с рубчатой коробкой радиоточки — двенадцатое апреля, День Космонавтики. С тех пор, как мы с Юлькой ступили на бетон «батутодрома» прошло почти два месяца. Родители окончательно переселились в Королёв, поближе к работе; я мотаюсь туда-сюда, деля чересчур короткие сутки между учёбой, работой в Проекте и нашей квартирой на улице Крупской. Хотел бы я проводить здесь побольше времени — Юлька, наконец, перебралась ко мне, и теперь мы живём вместе. Бабуля, которую мы навещаем раз в неделю, кротко намекает, что пора бы уже узаконить наши отношения. Мы пока думаем.

Сегодня особый день — главный, наверное, праздник для нас двоих и самых близких наших друзей. Почти все они сегодня здесь — наша прежняя «юниорская» группа, скрипачка Мира. Дима Ветров доехать не смог — после санатория его направили на курсы повышения квалификации при Проекте, и сейчас он в Центре Подготовке при космодроме Куру, во Французской Гвиане — осваивает новые модели орбитальных буксировщиков. Безумный побег «зайцем» из системы Сатурна никак не повлиял на его карьеру; у иных работников Внеземелья случались срывы и покруче — ничего, лечились, восстанавливались и снова покидали Землю…

Отсутствует Шарль — он, наконец, дорвался до нового десантного бота и несколько дней назад первым из людей ступил на поверхность Титана. Об этом мы узнали из вечернего выпуска программы время — и порадовались за нашего гасконца. А заодно и за его законную супругу, Лену Титову (ныне мадам д’Иври), ожидающую пополнения семейства. Так что на Землю Шарль вернётся уже отцом.

Ещё здесь Серёжка Лестев — мальчишка, с которым мы познакомились во время первого нашего визита в «Каравеллу». Он-таки исполнил свою мечту — поступил в «юниорскую» программу Проекта, учится в Королёве, и даже занимает в тамошней общаге мою старую комнату. Месяц назад Серёжка вернулся с первой своей орбитальной практики на «Гагарине», и с тех пор не раз навещал нас в Москве.