Я была крайне озадачена странным поведением библиотекаря. Сначала огоньки заболели, потом у них карантин?

У кого бы спросить?

Утром меня перехватил Хаим.

— Имрай, можно поговорить с тобой, — он жестом предложил отойти в сторону фонтана, расположенного перед столовой. В чистой воде плескались разноцветные рыбки, а разлетающиеся от ветра брызги приятно освежали.

— Давай поговорим.

— Для начала хочу представиться, я Хаим Тон, сын правителя Ритаскии, — слегка поклонился таск.

— Подожди, — я не успел остановить его. — Зачем ты говоришь мне это? Мы в академии, здесь запрещены имена.

— Мы больше никому ничего не скажем, но мне нужен этот разговор, хотя бы потому что я поступил сюда из-за тебя.

— Из-за меня? — я очень удивился, то есть этот таск знает, кто я такой.

— Если точнее, из-за того, что узнал о твоём поступлении.

— Ну хорошо, — я сложил руки на груди и приготовился слушать. — И какая причина?

Хаим немного помолчал, кусая губы, видимо, обдумывая дальнейшие слова, присел на бортик фонтана. Я, увидев это, тоже присел.

— Ситуация с хатсами критическая. Они нападают на поселения, таски умирают, как и демоны, — невесело сообщил Хаим то, что я и так знал, однако стала понятна тема разговора. — Отец ничего не хочет слышать о сближении с твоей страной. Мы даже повздорили из-за этого, и я уехал из дворца. Поселился недалеко от столицы, решил остыть. И очень удивился, когда на меня вышел, знаешь кто? Ни за что не угадаешь? На меня вышел младший сын правителя орков, его зовут Зарк Хын. Он отправился в Ритаскию, несмотря на риск быть узнанным, хотя про них уже сто пятьдесят лет никто ничего не слышал. И знаешь, хатсы убивают и их тоже. Он предложил мир, сказал, что в Даркану он поехать не решится. Говорит, демоны точно сразу убьют. Попросил меня передать предложение о мире. У них оказывается открылся коридор в другой мир, и оттуда приходят гоблины, говорит на войну с ними тоже много сил уходит.

— М-м, неожиданно. — Что говорить, я, и вправду, удивился. Из-за проклятых хатсов все позабыли про орков. А ведь для борьбы с ними и были выведены эти звери. — Я не против союза ни с тасками, ни с орками, нужно лишь убедить отца. Но что мы можем здесь, в академии? Нам здесь ещё год учиться, — я развёл руками.

— Ничего, — подался вперёд таск. — Этот год можно потратить на наших отцов. Я намереваюсь каждую неделю отправлять ему по письму, чтобы он прислушался ко мне. Расскажу ему про орков, про Зарка. И ты своему рассказывай, пусть меняются, хватит придерживаться старых предрассудков. Согласен?

— Уже сказал, что не против, — я пожал протянутую мне руку.

— Это просто отлично, — покивал Хаим. — Я велю передать этому орку послание.

— Подожди, а куда открылся коридор? Какой другой мир? — вспомнил я слова Хаима, на которые сразу не обратил внимание.

— Они сами не знают, — пожал плечами таск. — Говорит, сами они лезть к гоблинам не решаются. Гоблины приходят, пограбят и уходят. А чтобы преследовать их, нужно обладать достаточной силой и знаниями о том, другом мире. Зарк говорит, что пока они не видят смысла идти в переход. Тут хоть бы здесь справиться.

— Ладно, давай, ты будешь держать меня в курсе. Хочу знать, что там у орков. Ну и об отце подумаю, как ему это лучше рассказать. Пойдём на завтрак, — сказал, я поднимаясь с бортика фонтана и направляясь в столовую.

Только зашёл, как сразу увидел скопление демонов. Они стояли толпой и радостно гоготали, стало интересно, над чем они там смеются. Пробрался к середине скопления, расталкивая всех, и сразу услышал голос главного на этом представлении.

— Неужели? Да зачем ты вообще полез на водопад? Ты и ходить-то не умеешь! — Демоны снова засмеялись удачной, как им казалось, шутке Нарина. — А может, твои родители считать не умеют? И тебе сейчас всего лишь пятьдесят лет? Ты просто подросток. Может, тебе надо домой, подрасти, — демон издевался, не собираясь замолкать.

Когда я, наконец, вышел в центр, то увидел, как невысокий Тай со всей своей невеликой силы толкает Нарина двумя ладонями в грудь. Равновесие, конечно, противник не потерял, но удивился сильно. А главное — наконец, заткнулся. Он удивлённо переводил взгляд со своей груди на ладошки, которые потирал мелкий таск. А как только опомнился, сразу же угрожающе выдал:

— Я тебе покажу, как надо бить. Костей не соберёшь!

Тай испугался, напрягся, но даже и не думал бежать. Кажется, он надулся, чтобы произнести проникновенную речь. Нет, Тай, этим тебе его не успокоить.

Неожиданно эта ситуация безумно разозлила меня. И я, действуя почти неосознанно, встал между ними и загородил Тая спиной. Мышцы напряглись, хвост нервно забил по полу, из горла раздалось утробное рычание. Нарин побледнел, увидев меня. А потом и вовсе отступил на шаг назад.

— Кто он тебе? — спросил он. — Почему защищаешь?

— Тебя это не касается! — прогрохотал я, сдерживая желание разорвать гадёныша в клочья. — Уноси отсюда свой хвост!

Я и сам не мог понять, почему заступился за Тая. Защитить демоницу — это понятно. Но чтобы заступиться за таска — может такое и бывает, но я не видел. Нарин смотрел исподлобья и, несколько раз нервно дёрнув хвостом, поспешил покинуть столовую. За ним следом, постоянно оглядываясь и косясь на меня, потянулись его прихвостни.

Так почему мне стало небезразлично? Может быть, это началось ещё там, у водопада, — просто пожалел его? Я никак не мог разобраться в своём поступке. И думал об этом, даже тогда, когда мы с Хаимом и Таем сидели за столом и завтракали. Алькарти так и не пришёл.

Сегодня на завтрак дали мои любимые мардины. Вид у них, конечно, не очень — чёрные шарики с множеством усиков, но вкуснотища необыкновенная!

— М-м-м, как же обожаю их, — облизнулся я. Мардины можно поесть только один месяц в году, они слишком долго растут и быстро портятся. — А что ты там ищешь, Тай? — спросил я, видя, как тот опасливо ковыряется в своей тарелке.

— Да вот смотрю, не хочет ли в моей тарелке кто-нибудь пискнуть, — пробубнил Тай и быстро поднял на меня взгляд.

Хаим после этих слов чуть не подавился.

Да, этот парень очень странный. Я, вопросительно изогнув бровь, медленно проговорил:

— Ты знаешь, мардины и при жизни не особо разговорчивы, а уж после того, как их сварили, тем более молчат. — И добавил через паузу: — Это овощ.

Тай покраснел, опустив глаза, неожиданно признался:

— Э-э… Хочу кое в чём признаться вам... Я… Однажды упал в овраг… И после этого плохо всё помню… И… Имрай, спасибо, что заступился, — он посмотрел на меня, и я вмиг забыл о вкусных мардинах.

Разве могут быть у таска такие изгибы и такая нежная кожа?

Перевёл взгляд на Хаима: таск, настоящий мужик, грубая кожа, рога посечённые, поцарапанные от лезвий меча. Впрочем, как и у меня. Так рассматривал Хаима, что он занервничал. Снова посмотрел на Тая. Может быть у тасков есть разные виды. Ну… мало ли… Может быть, Тай из какого-то отдалённого поселения?

— Понятно. И не за что, я не сделал ничего особенного, — произнёс я, потому что Тай ждал ответа. Приступил к мардинам, и неожиданная мысль пришла в голову. Почему Хаим при такой, казалось бы, заметной дружбе между ним и Таем даже не попытался защитить его? Если он испугался Нарина, то это характеризует его не лучшим образом. Конечно, таску против демона не выстоять, но тут, скорее, вопрос принципов. Но нет, он даже не приближался. Почему? Почему он вежливо, можно сказать, уступил мне место на пути к Таю?

— А… Раз уж вы всё знаете, скажите, огоньки могут болеть?

Я снова опешил. Такого даже в сказках для детей не было. Огоньки болеют? Как такое можно придумать?

— В твоей комнате заболели огоньки? — спросил Хаим.

— Нет, просто… Ладно, забудьте. Я наверное какую-то глупость сказал. Просто я упал…

— В овраг, мы помним, — кивнул я.