– Эзра полетел в Предгорье вместо тебя… Темная ночь не могла не состояться.

Резкая боль от плохого предчувствия заставила схватиться за ворот и потянуть завязки.

– Он посчитал, что это его долг – заменить отсутствующего брата, который даже не соизволил выйти на связь, чтобы предупредить о задержке.

– Амора…, – прошептал я, то ли моля молчать, то ли взывая продолжить.

– Люди Зено в этот раз хорошо подготовились. Гарпун вошел прямо в незащищенный живот… Трайвин, Эзра умирает.

Трайвин

Я был знаком с отчаянием не понаслышке. В тот день, когда потерял своих мать и отца, мой мир раскололся на миллион осколков. Они ранили меня так глубоко, что я не надеялся восстановиться и продолжить жить. Я хотел отправиться в Пустоту. Но… У меня рядом всегда был Эзра. Мой младший брат. Кровь крови моей. И я не мог предать его. Не мог оставить на произвол судьбы, как это сделал наш отец. Я готов был нести ответственность за жизнь другого, хотел подарить и показать ему все прелести мира, лишь бы трагедия никак на нем не отразилась.

И вот теперь, спустя столько лет, когда я уверенно стоял на ногах, когда мог назвать себя хорошим каном для своего народа, я подвел единственного человека, в чьих венах бежала моя кровь.

В лазарет зашел с твердым ощущение, что пойду на все, лишь бы спасти Эзру.

– Кан Вирилант, – лекарь низко поклонился, но я прошел мимо, туда, где лежало неподвижное, почти серое тело моего брата.

– Эзра, – прошептал, становясь на колени возле его кушетки. – Братишка.

Ухватив холодные руки, прижал их к своим губам и начал обогревать, словно это могло помочь.

– Он вас не слышит…

– Трайвин, – невеста подошла ближе, положив свою ладонь на мое плечо, но сейчас я настолько был эмоционально напряжен и нестабилен, что сбросил ее руку, даже не соизволив обернуться.

Злость внутри росла с геометрической прогрессией. По большей части на самого себя – это я допустил, чтобы с Эзрой случилась беда. Однако я еле сдерживался и не переходил на крик лишь потому, что понимал – делу это не поможет.

– Как ты могла его отпустить? – спросил вкрадчиво и, наконец, посмотрел на Амору. Мне необходимо было видеть ее глаза.

Аморанта физически ощущала исходящую от меня ауру негодования. Прижав к груди сжатые кулаки, будто обороняясь от невидимого противника, сказала тихо:

– Я не знала, Трай. Ты действительно думаешь, что если бы мне были известные его планы, я бы просто осталась стоять в стороне? Так ты все это видишь?

– А как должен? – подскочил, сжав кулаки. – Мой брат прикован к кровати, он без сознания, он…, – о последнем даже думать было страшно, не то что вслух говорить. – Как прикажешь все это понимать?

Почувствовав напор моего дракона, Аморанта инстинктивно сделала пару шагов назад и опустила голову, однако, когда она заговорила, голос ее лишь с натяжкой можно было назвать покорным:

– Ты хотя бы немного должен доверять своей невесте, –  стрельнула она глазами из-под ресниц. – Я знаю Эзру столько же, сколько и ты. Он близкий для меня человек, родной. Я бы никогда не отпустила его одного в Предгорье, но он уже достаточно взрослый, чтобы принимать некоторые решения вопреки нашим указаниям. Он ничего мне не сказал. Просто улетел… Я думала, что он обижен на тебя, что просто хочет проветрить голову.

Я знал характер брата и это вполне вписывалось в его обычное поведение. После ухода родителей мне частенько приходилось искать Эзру по всем уголкам замка, находя его в таких местах, что и в голову не придет.

– Он так сильно хочет походить на тебя…

– То есть, это моя вина?

Аморанта покачала головой:

– В том, что Эзра лежит здесь, вина всего одного человека – кви Зено. Только он повинен в тяжких ранениях нашего Эзры.

Дракон внутри меня зарычал, полностью соглашаясь со словами Аморанты. Если бы мог, то дал ему волю навестить Зено и его людей, но…

– Ты должен отправиться в Предгорье, Трайвин. Ты же кан. Пусть люди вспомнят, кто в Снежной пустоши хозяин, – словно прочитав мои мысли, заявила невеста. – Они должны понести наказание.

Только вот она не знала главного: я так и не вернул свой ветер и малого даже не приблизился к этому.

– Не сейчас.

– Что? – воскликнула Амора. Глаза ее горели яростью и непониманием. – Не хочешь же ты сказать, что оставишь все как есть?

– Этого я не сказал.

– Тогда почему… О-о-о, – глаза невесты расширились и наполнились осознанием. – Ты ничего не исправил, верно? Поэтому эта ави вернулась с тобой?

– Это не имеет никакого отношения к Эзре!

– О нет, милый, еще как имеет! И я с уверенностью могу сказать, что на ней тоже лежит огромный пласт вины. Не появись она, ты бы не улетел из замка, не оставил брата без присмотра…

– Грах, Амора! – взревел я.   – Он остался с тобой. Ты уверяла меня, что все под контролем. Ты ведь будущая хозяйка Гарданаса! Или я в тебе ошибся?

Сказал и сразу же пожалел. Лицо Аморанты изменилось, исказилось гримасой боли и обиды, отчего она, подхватив подол платья, быстро вылетела из лазарета. Но я не думал догонять ее: драконнице, как и мне, следовало остыть. Поэтому, потерев переносицу, я вновь повернулся к постели брата:

– Кани Луэрт, найдите Гарвиса и приведите сюда. Если начнет упираться, скажите, что я его жду. Пусть бросает любые дела. Это ясно?

– Будет сделано, кан Вирилант.

– Гарвис, я не понимаю. Он ведь сильный дракон, молодой… Почему не восстанавливается. Кани Луэрт не дал мне никакого ответа… Ты провидец, ты должен знать! – напирал на гоблина, желая добраться до сути.

Тот, в свою очередь, совершенно не обращал на меня внимания, осматривал Эзру, водил над ним руками, прощупывал пульс, а потом и вовсе снял повязку с раны, дабы оценить ее состояние.

– Хм…

Гоблин задумался на секунду, повернулся к тумбочке у койки, взяв с нее щепку с ватным концом, и провел по краям поврежденной кожи, что не желала заживать. Внутри меня все сжалось, потому что это действие отразилось на лице брата гримасой боли. В себя он так и не пришел, но стало ясно, что Эзра продолжал мучиться и в забвении.

– Ну что? – не выдержал я затянувшейся паузы.

– Яд, – Гарвис посмотрел на меня с налетом печали и тревоги. – И не обычный. Не удивительно, что Луэрт не смог его выявить… Белокрыльник болотный. Безвредная трава для человека и смертельная для дракона.

– Зено! – зарычал я, в отчаянии взмахнув руками. – Гархов выродок!

Осмотревшись по сторонам, нашел подходящую цель для вымещения гнева. Быстро направился к стоявшему в углу стулу и пнул его. Дождался пока он упадет на бок, и стал разламывать уверенными ударами, с наслаждением отмечая хруст древесины под своими ногами.

– Кан Вирилант…

– Не сейчас! – отмахнулся от провидца, продолжая свое нехитрое дело. И только тогда, когда от стула остались одни щепки, вернулся к кровати брата. Тяжелым, взвинченным роем кружились в голове мысли. Одна другой не давали засиживаться, толкались, смешивались, исчезали и моментально возникали вновь. Я словно не мог зацепиться за суть и понять, что мне делать дальше.

– Гарвис, есть ли лекарство?

– Нет… Да… Есть… Я не могу быть уверен в его эффективности. И это не лекарство, а ритуал…

– Без разницы! – вскинул я голову и весь встрепенулся. – Рассказывай все. Не томи. Я сделаю, что в моих силах… Я должен! Ну же, говори!

Провидец только открыл рот, чтобы ответить, но его перебили: в лазарет вошел Роман. Осмотрев помещение и завидев неподвижного Эзру, застыл.

– Как это случилось?

Я же махнул на него рукой: успею еще все рассказать своему телохранителю, успею еще придумать достойную месть… Но сейчас были дела и поважнее.

– Гарвис, продолжай.

Гоблин посмотрел сначала на кани, потом на меня и тихо произнес:

– Кровный дракон должен вытянуть на себя яд. Разделить отраву, разжижить ее консистенцию и тогда… Возможно… Только лишь возможно, – сделал Гарвис акцент на последнем слове. – Дракон кани Вириланта справится.