Я не сомневалась, что он все это заметил, инвентаризировал и обработал.

Такой уж он был человек.

Но его ничего не выражающие глаза встретились с моими и не отрывались от них.

— Почему ты не защищалась? — Он имел в виду против Даны.

С моих губ сорвался усталый вздох.

— Я не беспокоюсь по пустякам.

Мы оба замерли, услышав мои слова, но подтекст был ясен и висел в воздухе. Я беспокоилась о нем. Он был значимым. В конце концов, мы всегда были на войне, в бесконечной битве, где оружием служили ум и похоть.

Я тосковала по своей постели. Не по моей фальшивой кровати в моей фальшивой квартире. А по моей настоящей. Ту самую, с пятном от вина в углу и запахом кофейных зерен, въевшимся в матрас с тех пор, как тетя приготовила мне свое нелепое органическое средство для удаления пятен от кофе, а у меня не хватило духу сказать ей, что эти вещи вместе не имеют никакого смысла, тем более в средстве для удаления пятен.

Мне хотелось зарыться головой в подушку Tempur-Pedic и проснуться через год, когда унижения наконец-то утихнут, а Бастиано Романо станет лишь воспоминанием, от которого я не смогу избавиться, но с которым не придется сталкиваться.

Я ждала, что он что-нибудь скажет.

Чтобы усугубить мое унижение.

Но он не сказал.

Вместо этого он кивнул головой и повернулся к двери, но прежде чем уйти, повернулся ко мне лицом.

— О, и Ариана?

У меня заныли ладони.

— Да?

Между нами воцарилось молчание.

Он выглядел так, будто хотел сказать что-то важное, но остановился на фразе:

— Ты опоздала.

— Ты пойдешь со мной, — заявил Бастиан, проходя в основную часть бара.

Не вопрос.

А утверждение.

Как будто у меня не было выбора в этом вопросе.

— Прости? — Я продолжала расставлять стулья для последующего открытия, не удосужившись посмотреть ему в лицо.

— Кто на кого здесь работает?

— Ты когда-нибудь был в Брунее?

— Да.

Я тупо моргала несколько секунд, прежде чем пришла в себя.

— Хорошо. Тогда ты сможешь распознать диктатуру.

Он положил руку на стул, за который я ухватилась, чтобы я перестала двигаться.

— Диктаторы тем и хороши, что им все равно, что думают их подданные… Однако они без колебаний наказывают тех, кто не выполняет их приказы. — Его голос понизился. — Вы хотите быть наказанной, мисс Де Лука?

Надо же.

Эти слова действительно прозвучали из его уст.

Вместо того чтобы бороться с ним, я отвела плечи назад и задрала подбородок, чтобы посмотреть на него.

— Ты невыносим. В любой другой компании отдел кадров просидел бы с тобой целый день.

— Хорошо, что я и есть отдел кадров.

Он повернулся и вышел за дверь, не дожидаясь моего ответа. Я едва успела схватить телефон и свитер, прежде чем погналась за ним по улице, бегая за ним, как отвергнутый любовник. Он не смотрел на меня, когда я догнала его, и скользнул в свою машину, не открыв мне дверь.

Я потянула за ручку сплющенного спортивного автомобиля, и вместо того, чтобы открыться наружу, она открылась вверх, едва не ударив меня по лицу. В его глазах светилось веселье, когда он наблюдал за тем, как я пытаюсь забраться в машину в своем коротком платье.

Я не знала, как ему удается затащить сюда свою массивную фигуру и не выглядеть при этом нелепо. Пассажирское сиденье, вероятно, было предназначено для Тесси или кого-то в этом роде, потому что оно было выдвинуто вперед до упора.

Мои колени уперлись в бардачок, когда я уставилась на десятки кнопок перед собой. Бастиан мог бы сжалиться надо мной и отодвинуть сиденье назад, но он этого не сделал. Он завел машину и поехал, остановившись на светофоре, чтобы окинуть взглядом верхнюю часть моих бедер, когда короткое платье приподнялось в моем положении. Мои трусики выглядывали из-под платья, но я ничего не могла с этим поделать, а он не был настолько джентльменом, чтобы избавить меня от страданий.

Чтобы соответствовать эстетике автомобиля, ни на одной платформе не было кнопок. На дверях тоже. Я повернула случайную ручку, и из центральной консоли выдвинулся экран. Я нажала на кнопку, и в лицо мне ударил холодный воздух.

Наконец, Бастиан нажал на прямоугольную кнопку, ближайшую к моей руке. Его костяшки пальцев соприкоснулись с моими. Я втянула воздух и убрала руку так быстро, как только могла, чтобы не показалось, что я бегу от его прикосновения.

Сиденье отодвинулось. Вытянув ноги, я подавила стон.

— Я ненавижу твою машину, — сказала я ему.

— Принято к сведению.

Мы остановились перед зданием. Высокое, блестящее и дорогое — как и все в Нью-Йорке. Бастиан выскользнул из машины, передал ключи парковщику и открыл мне дверь. Я взяла его протянутую руку, ожидая, что он воспользуется ею, чтобы толкнуть меня или что-то в этом роде.

Но он этого не сделал. Он просто поднял палец, давая знак парковщику подождать, а сам поднял передний багажник машины, достал пару "Лабутенов" и протянул их мне. Шестидюймовые туфли цвета нюд с фирменной красной подложкой. Я бы упала в них, если бы не опыт работы стриптизершей на высоких каблуках.

— Надень их.

Еще один его приказ.

Я бросила на него настороженный взгляд, прежде чем надеть их на ноги. Он схватил меня за локоть, чтобы поддержать. Это было похоже на какую-то чертову сказку. Только вместо прекрасного принца, который надел ей на ноги стеклянную туфельку, Золушке достался придурок диктатор, который приказал ей надеть "Лабутены", наблюдая за тем, как поднимается юбка ее платья. По крайней мере, они были идеально подогнаны.

Когда я выпрямилась, став на несколько дюймов выше, рука Бастиана нашла мою спину. Он повел меня в вестибюль здания, пока я пыталась убедить себя, что это не странно. Блондинка с фигурой модели встретила нас с улыбкой. Она протянула руку, но Бастиан проигнорировал ее, проходя мимо.

Я послала ей извиняющийся взгляд, пока она пыталась догнать нас. Она проигнорировала меня. Невежливо. Лифт пискнул и открылся, как только Бастиан нажал кнопку "вверх". Поездка на лифте на верхний этаж, зажатая между ошарашенной блондинкой и настороженным Бастианом, была похожа на пытку.

Держа руку на моей спине, Бастиан провел нас троих в кабинет в конце коридора. Люди смотрели на нас расширенными глазами, когда мы проходили мимо их кабинок, а блондинка бежала за нами, чтобы не отстать.

Открыв дверь, он не постучал. За столом сидел мужчина. Когда мы вошли, он выглядел невозмутимым и закончил разговор, не попрощавшись.

— Как всегда, очень приятно, мистер Романо. — Мужчина откинулся на спинку кресла, выглядя мощно благодаря своему крепкому телосложению и солено-персиковой джентльменской стрижке. Его взгляд окинул мое тело, пока мы приближались, прочертил дорожку по моим ногам и остановился на ступнях с заинтригованным блеском в глазах.

Значит, у Диктатора Чарминга была причина для каблуков. Он хотел, чтобы этот человек отвлекся, и ему это удалось. Я была пешкой Бастиана и не ожидала от него ничего меньшего.

— Простите, мистер Беннетт, — начала блондинка позади меня.

— Уходи, Фелиция. — Мистер Беннетт махнул рукой в сторону двери. — У меня нет времени на твои заикающиеся извинения.

Она ушла, и мне стало немного жаль ее, хотя она и проигнорировала меня. Мистер Беннет встал и, вместо того, чтобы предложить нам сесть, обогнул стол и прислонился к нему. Интуиция подсказывала мне, что он хочет быть ближе ко мне.

Меня привел волк в логово льва.

— Ты поймешь, если я перейду сразу к делу. — Рука Бастиана опустилась на мою спину, так что оказалась прямо над моей задницей. — Мое терпение нынче на исходе.

Глаза мистера Беннета изучали положение руки Бастиана на моей спине. Он не мог видеть, насколько низко она была опущена, но я была уверена, что он знал, когда говорил:

— Ты хочешь, чтобы моя компания снизила цену за баррель пива, ничего не получая взамен. Ответ — нет.