Скучно.

Я положил руку на плечо Тесси и бросил беглый взгляд на Ариану.

— Ты ходила на занятия по обзывательствам в Дегори?

Она проигнорировала меня, склонив голову на досье в моей руке.

Любопытная, любопытная девчонка.

Имя Грэма было напечатано в углу. Шрифт был мелким, но я не сомневался, что она сможет его разобрать, поэтому небрежно сунул досье под мышку, сузил глаза и спросил:

— Не вернешься?

Она вскинула подбородок, как всегда, вызывающе.

— Не вернешься? Сколько нам? Восемь?

Тесси повернула голову к Ариане, ее волосы хлестнули меня по бокам.

— Эй!

— Ты права, милая. — Она похлопала Тесси по руке. — Ты гораздо взрослее своего брата.

Я закатил глаза.

— Пора идти, Тесси.

— Я Контесса. Ты не можешь называть меня Тесси. Это детское имя.

В последнее время Тесси вбила себе в голову, что прозвища — это для детей. Тот факт, что она все еще была ребенком, видимо, был упущен.

— Забавно. Я пропустил, когда тебе исполнилось восемнадцать. — Я закатил глаза. — Ты позволила Ариане называть тебя Тесси.

— Это другое дело. Она классная. — Ауч. — К тому же, она разрешает мне называть ее Ари, и она сделала для меня кресло-единорог.

Чертово кресло-единорог.

Кто может с этим конкурировать?

— Ладно, Контесса, пошли.

Она повернулась, обняла Ариану и выскочила из комнаты. Я последовал за ней, но остановился на пороге.

И только потому, что Ариана была права — Тесси была намного взрослее меня, и я, возможно, немного завидовал ее отношениям с Тесси, я повернулся, сказал:

— У тебя правая смена, — и ушел.

Правая смена отвечала за тяжелую работу, отнимающую силы, например, за пополнение запасов алкоголя и льда, и обычно доставалась более мускулистым барменам. Было ли это мудачеством? Возможно. Но я не возражал против того, чтобы мой маятник качнулся в сторону зла.

Я в темпе Тесси вышел за дверь и сел в городскую машину.

Усевшись на свое место и пристегнув ремень безопасности, она повернулась ко мне.

— Мне нравится Ари. Она не разговаривает со мной как с ребенком.

— Просто будь осторожна, малышка. Она — Де Лука.

Если быть честным, то я не возражал против дружбы Арианы с Тесси. Моя проблема была не в Ариане. Дело было в том, что, возможно, скоро наступит момент, когда Тесси уедет в Калифорнию или Ариана перестанет работать в L'Osuritá, и чем ближе эти двое будут друг к другу, тем сильнее будет разбито сердце Тесси.

А этого я хотел меньше всего.

Тесси встретила мой взгляд.

— Она не из тех Де Лука.

— И что?

Она пожала плечами.

— Ну, в любом случае, она мне нравится.

Всю оставшуюся дорогу до дома она смотрела в окно.

Иногда мужество означает.

что самые трудные задачи ложатся на ваши плечи,

а они оставляют самые большие шрамы.

С. Дж. Редвин

АРИАНА ДЕ ЛУКА

— Я серьезно. У меня нет ничего на Романо. Ничего.

Мне было неприятно это признавать, но это была правда. Меня спасло только то, что передо мной была Дженн, а не Уилкс или Симмонс. К тому же, чего она ожидала? Прошло не так уж много времени. Она не должна была выглядеть такой потрясенной.

Она пожала плечами, положила ручку и блокнот, откинулась на спинку кресла и закинула ноги на кофейный столик.

— Справедливо. Все равно прошло не так много времени. — Ее умные глаза изучали меня, и после знакомства с Бастиано Романо ее обычно напряженный взгляд стал гораздо более спокойным. — Ну, как ты?

— Отлично.

— Кто-нибудь доставляет тебе неприятности?

В памяти мгновенно всплыло лицо Бастиана, и я заставила себя не вздрогнуть.

— Ничего такого, с чем бы я не справилась.

На самом деле Бастиан был удивительно рассеянным в течение всей моей недельной подготовки. Он даже не закончил мое обучение. Дана закончила, и это было, мягко говоря, неловко и неудобно.

Конечно, мы с Бастианом несколько раз сталкивались, но только потому, что я была потрясена количеством отходов, которые производил его ресторан, а разговаривать с ним, подавая ужин, было невозможно.

Сегодня был последний день тренировок перед моей завтрашней первой официальной сменой, и, насколько я знала, Бастиан в ней участвовать не будет. Среди персонала уже ходили слухи, что он проводит больше времени, чем обычно, в баре "L'Oscurità", — слухи, которые почему-то приписывали мне, хотя я подозревала, что время моего найма и его более активного присутствия — совпадение и не более того.

Дженн сцепила руки и сложила их на животе.

— Ты что-то не договариваешь.

Моя грудь сжалась, и я заставила себя сохранять спокойствие. Дженн ничего не знала о моей нездоровой привязанности к Бастиану. О моей нездоровой, непрофессиональной привязанности, которая просто кричала о неопытности. А поскольку бюро обычно склонно поощрять медовые схемы, я хотела, чтобы все так и оставалось.

Но Дженн была экспертом в чтении языка человеческого тела. Неприятно иметь психолога в качестве лучшего друга. Еще хуже, когда ты хочешь рассказать лучшему другу-психологу о человеке, который доставляет тебе проблемы, но она также является твоим куратором в ФБР, и этот человек — одна из твоих целей.

Для человека, предпочитающего простоту, моя жизнь была чертовски сложной.

Я вздохнула, чтобы ответить.

— Девчонки немного сучки. — Правда. — Мальчики чересчур флиртуют. — Двойная правда. — Работа… утомительная. Клянусь, я не чувствую своих рук. — Тройная правда.

На самом деле, моя спина убивала меня, ноги болели от того, что я весь день была на них, а рук я не чувствовала со вчерашнего дня во время тренировки, когда меня второй раз за день попросили нести сто пятьдесят фунтов льда по самой крутой лестнице, которую я когда-либо видела в своей жизни.

Не очень забавный факт: средний американский бар продает пятьсот напитков за ночь.

L'Oscurità продает пять тысяч.

Спросите меня, сколько это льда.

Спросите меня.

Я. Блядь. Бросаю. Вызов.

— На пятой улице есть хороший массажный салон.

— Ты имеешь в виду тот, который берет четыреста долларов в час? — Я оглядела шикарный офис Дженн. — Я должна была получать зарплату бармена, а даже если бы это было не так, моя зарплата в ФБР в сочетании с зарплатой в L'Oscurità тоже не так уж хороша. — Я села, поморщилась от резкой боли в спине, покопалась в сумочке и бросила ей свою новую страховую карточку. — Если уж говорить о моем прикрытии, то ты можешь включить эти сеансы в мою новую шикарную страховку, предоставленную медицинским планом L'Oscurità.

Она опустила взгляд на карточку, и ее осанка немного ссутулилась.

— Не могу поверить, что они заставили тебя зарегистрироваться под своим настоящим именем.

Я уставилась на докторскую степень в рамке на стене позади нее, на фотографию ее и ее мамы под ней, затем на ряд толстых энциклопедий по психологии на ее книжной полке. Мои глаза продолжали путешествовать по комнате, бросая взгляд везде, где не было Дженн.

— Ну, они это сделали. Теперь уже слишком поздно.

Перевод: Почему ты не предупредила меня? Ты знала? Ты возражала против их решения? Ты боролась за меня? Почему ты ничего мне не сказала? Почему?

Перевод перевода: Мне все еще было горько. Наверное, так будет всегда.

Тяжесть ее глаз обжигала мою кожу.

— И что ты чувствуешь по этому поводу?

Клише.

Даже для нее.

Я села и собрала свои вещи, радуясь, что у меня осталось всего минута и тринадцать секунд до конца сеанса.

— Это имеет значение?

— Да.

Я наконец-то посмотрела ей в глаза.

— Для кого?

— Для тебя.

Для тебя.

Она должна была сказать:

— Мне.

Мы были друзьями с тех пор, как я пришла в бюро шесть лет назад, и вот мы здесь, между нами такая большая пропасть, что я уже почти не видела ее. Так почему же мне казалось, что я могу видеть только пропасть? Почему мне казалось, что я здесь одна?