— А скажи-ка, с кем это ты уже успел сделать шиш-бакшиш?

— Какой такой шиш-бакшиш?! — заюлил старик. — Уже все, ты слово свое сказал! Не верну!

— Ладно, — капитан усилием воли взял себя в руки. — Разберемся. Хорошо. Что ты хочешь за такую связь?

— Дохтур отдашь? — хитро прищурился старик.

— Что?! Никаких дохтуров! Тьфу, врачей. И вообще — люди не товар! — забагровел лицом Игорь Анатольевич.

— Да?! — натурально удивился старик. — Это так сейчас, да? Плохо! Такой товар пропадет! — он снова почесал свое пузо. Лицо его выражало вселенскую грусть. Потом скинул тапок с загнутым наверх носком и почесал грязную пятку, заросшую толстым мозолем. — А что у тебя тогда есть?

Капитан задумался. С одной стороны, у него ничего личного не было. С другой — целый корабль под его началом. С одной стороны, все государственное, а с другой, если дело того стоит, а постоянная мгновенная связь, пусть и с сыном (а там и не только с ним), и есть такое дело, вполне может окупить траты и никто и слова не скажет.

Посмотрев на старика, капитан улыбнулся.

— Отдам тебе РОКОМа, настроишь его — будет тебе пятки чесать.

— Пфффф! — пренебрежительно ответил старик. — Не надо големов, у меня уже есть такие.

Капитан снова начал наливаться кровью:

— Кто это такой Гаврош, что толкнул тебе государственных РОКОМов!

— Э-э-э… дорогой! Так ми не дагаваримся! — укоризненно покачал головой старик, откуда-то из-за спины достал кальян. Дыхнул. Пыхнул. — Я свои источники не сдаю. А то так никакой шиш-бакшиш не сделаешь!

— Ладно, чего вы хотите? Я не знаю, что вам предложить. — Игорь Анатольевич устало откинулся в кресле.

— Пффф! — пыхнул старик. — Совсем ты, хозяин, торговаться не умеешь! Ладно, я добрый сегодня. И хороший шиш-бакшиш в твоя корабль-изба уже сделал. Сделаю тебе подарок в счет будущих шиш-бакшишей. Главное, чтобы ты добро не забывал!

— Я добро помню, — мрачно ответил капитан, прикидывая, во что ему уже обошлось присутствие на его корабле старика и еще обойдется.

— Хорошо. — Кивнул старик. — Дай мне какой-нибудь ваш слуга, который вы таскаете у себя в голова, только чтобы он был не в голова.

Игорь Анатольевич удивился.

— Это УНИК что ли?

— Уник, шмуник, мне все равно. Тот мертвый слуга, что на далекие расстояния может говорить.

Капитан подумал немного и связался с ГлавГлазом:

— Петр?

— Да? — мрачно ответили с того конца.

— Что случилось?

— Еще не знаю, но кажется кто-то у нас с корабля выпустил ракету, а я не могу найти концов — кто отдал такой приказ.

Капитан подозрительно покосился на старика попеременно выпивающего из кувшина и попыхивающего из кальяна. На лице его разливалось блаженство.

— Ладно, продолжай разбираться. Я сейчас по другому вопросу. У нас есть обычные УНИКИ без привязки к человеку и… ну как для общего пользования?

Петр немного помолчал.

— В принципе есть технические. Складские. Штук пятьдесят. Десять на складах, остальные — про запас.

— Хорошо. У них есть модуль связи? То есть они могут выходить в обычную сеть?

— Да, конечно. По-моему, других сейчас и не выпускают.

— Хорошо. Принеси мне в каюту штук десять… Нет, двадцать… Нет, тридцать! Торговаться, так торговаться, — про себя буркнул капитан.

— Сейчас пришлю.

Через пять минут, которое присутствующие потратили на то, чтобы еще выпить и перекусить неизвестно откуда появившейся едой (капитан уже ничему не удивлялся), пшикнула дверь, и в комнату вкатился полуметровый белый шар, который остановился рядом с капитаном и за пару секунд разобрался (так это выглядело) и превратился в стол, на котором лежали стопочкой тонкие стеклянные (так они выглядели) пластинки. Капитан переложил их на стол с едой.

— Вах! Это я себе забираю в счет оплаты! Красивый голем! Будет мне тапочки носить! — сказал старик и обнял почтово-транспортный РОКОМ. Мгновение, и с легких хлопком тот пропал. Капитан тоскливо посмотрел на пустое место. Он и так не поверил, что ему сделают подарок, и вот оно — первое подтверждение.

— А ты говорил, что не умеешь делать шиш-бакшиш! — укоризненно покачал головой старик, глядя на стопку УНИКов. Взял один, покрутил в руках. — Стекло? — недоуменно спросил. Потом демонстративно разжал пальцы, и УНИК шлепнулся на пол. — Ой! Проклятый артрит! — пробормотал он, поднимая невредимый УНИК. Капитан с усмешкой смотрел на него. Но улыбка его быстро слетела, когда он услышал: — Два штуки сделаю!

— Тридцать! — набычился капитан.

— Ти не умеешь торговаться! — возмутился старик. — Ты должен был сказать: «двадцать пять». А я тогда бы сказал: «пять»!

Капитан подумал немного:

— Двадцать девять!

— Пять с половиной! — возмутился старик.

— Какие пять с половиной? — удивился капитан.

— А какие двадцать девять? — тоже удивился старик. — У тебя тут только двадцать!

— Как двадцать?! — капитан судорожно стал пересчитывать пластинки. — Четырнадцать… Пятнадцать… Это последняя, — Игорь Анатольевич усилием воли подавил тремор в руках.

— Вот теперь правильно сказал — пятнадцать, — довольно пыхнул старик. — А я говорю — десять!

— Ты жульничаешь! — вскричал капитан.

У старика из руки выпала трубка кальяна:

— Кто? Я? — он ткнул в себя пальцем и его глаза расширились так, как просто не могут расширяться у людей. — Еще никто никогда не называл аль Багдади жуликом! — закричал старик, вскочил и стал ходить по комнате, размахивая руками: — Да чтобы я, да чтобы с космонавтами еще вел дела!!!

— Ну ладно, ладно, извини, — Игорь Анатольевич поймал старика за рукав и насильно усадил его в кресло. — С языка сорвалось. Но куда делись еще пятнадцать?! — он требовательно посмотрел на старика.

Тот немного успокоился и ответил:

— Утруска и усушка!

— Что?

— Усушка и утруска! — гордо повторил старик. — Это меня русичи научили, что без утруски и усушки не бывает торговли!

Капитан шлепнул себя ладонью по лицу и медленно повторил:

— Усушка и утруска… Я тоже русич, но не знаю такого!!! — закричал он и потряс кулаками.

— Да? — удивился старик. — Значит, ты не правильный русич. Или не торгового племени. Поэтому и не знаешь. Это секретное знание!

Капитан часто-часто задышал, успокаиваясь.

— Ладно, пусть будет десять.

— Пятнадцать, — покачал головой старик.

— Что?! Ты отказываешься от своих слов!? Сам же сказал — десять!

— А сейчас передумал! Пятнадцать, и ни одним меньше!

— Черт-те что! — капитан вскочил и размахивая руками нервно начал ходить по каюте. — Совершенно невозможно вести торговлю!

— Надо было сразу соглашаться на пять, а теперь пятнадцать! Инфляция называется. Тоже секретное знание — учись! — старик довольно запыхал дымом.

— Ладно, старик, — Игорь Анатольевич успокоился. — Сколько это будет стоить?

— Для тебя бесплатно! — старик довольно пыхнул.

— ЧТО?!! — взревел капитан. — В долги вгоняешь?! Не бывать этому!

— А ну все сюда, у кого что есть ценного, тащите в мою каюту! Государство возместит! — капитан так сильно рявкнул по общей сети, что никто даже возражать не стал. Разве что Светлана в камере диагностики, где она задремала, вяло подумала, что все ценное, что ей принадлежало, уже отдала своему мужу, причем еще до свадьбы, поэтому перевернулась на другой бок досматривать безумный, но такой интересный сон.

Ник

С легким чувством сожаления я покидал корабль. Как я уже говорил — люди мне там понравились. Добрые, отзывчивые, с открытой душой и карманами. Я уж и так и эдак отнекивался от подарков — для меня сделать так, чтобы УНИКи держали постоянную мгновенную связь с Землей, было нетрудно. Я так уже делал — телепортировал приемо-передающую часть системы по известным мне координатам на Землю — и все дела. Думаю, правда, Артемовск или Артемьев, как его там, скоро будет довольно оживленным городом от понаприехавших ученых или спецслужбистов, но это их дела.