— Прослушка, что ли? — Шойнц по привычке снова изогнул бровь.

— Она, родимая, — не стал отнекиваться Никос. — Только нафиг оно мне надо — прослушивать!? Самому часов в сутках не хватает. Да и вообще я, считай, не участвую и не буду участвовать в местных раскладах. А вещь стоящая, жалко, что не используют люди.

— А я, пожалуй, рискну, — решился Шойнц. Никос улетает — с этим ничего сделать нельзя. Но зато можно получить возможность связаться с ним, где бы он ни находился. Так что амулет взять точно надо, а вот использовать его или нет — подумать можно в другой обстановке, более спокойной.

— Отлично! — обрадовался Никос, достал из кармана горсть серебра и задумчиво на нее уставился. — Так… — пробормотал он, — какой же? Ага! Вот он! — И Никос кинул Шойнцу обычную серебряную монету. — Ты не смотри на нее, как пролетарий на буржуазию, сожми пальцами… Видишь что‑нибудь перед глазами?

Шойнц медленно кивнул.

— Дальше разберешься, как устанавливать и использовать. Там документация есть. Но это так, фигня. Вот лично тебе, — Никос бросил Шойнцу другую такую же монетку, которую искусник ловко поймал. — Это личный энергетический щит. Сжимаешь так же, и тело обволакивает поле, которое позволяет спокойно двигаться, и в то же время защищает от стрел, болтов, удара мечом и так далее. При этом можно спокойно дышать, какое‑то время находиться в огне или под водой. Можно спокойно на дуэль выходить, если боязно. Там тоже есть документация, как пользоваться, как можно переделать активацию.

— Хороший подарок, — Шойнц аккуратно и осторожно положил монетки в маленькую коробочку, которую достал из кармана.

— Что, не угодил? — как‑то догадался Никос.

— В наших запасниках есть такие игрушки, — не стал увиливать искусник. — Археи тоже не любили, когда в них копьями и мечами тыкали.

— А чего нет? — сейчас же полюбопытствовал Никос.

Какое‑то мгновение Шойнц просто смотрел в глаза собеседнику и чуть заметно улыбался. Потом сказал:

— Месяца полтора назад один малый, гуляя в горах, устроил маленькую войну с кордосскими пограничниками. А потом сбежал…

— Нарушитель взял и сбежал от разгневанных искусников? Во дает! — развеселился Никос.

— Точно. Но не потому, что ловили его бездари и лентяи. Совсем нет. Просто они не умели летать — иначе обязательно бы поймали.

— А ты, стало быть, очень расстроился из‑за этого?

— Конечно, расстроился! Лазать по скалам просто так нравится только горным козлам. Только не о том сейчас речь. Было у того парня одно интересное плетение. Звуковое. Вроде простое, но как услышишь, аж жуть берет. Вот такого плетения у нас точно нет, а хотелось бы…

Внезапно раздался тот самый мерзкий звук, так что Шойнц непроизвольно скривился и схватился за жезл.

— Такое? — невинно поинтересовался Никос. Командир лишь кивнул, все еще находясь под впечатлением.

— Уже у тебя в жезле. Хорошему человеку не жалко, — парень снова улыбался.

— Спасибо! — с чувством произнес профессор, украдкой проверяя свою искусную игрушку. — Теперь правила вежливости диктуют сделать ответный подарок.

— А! — махнул рукой Никос. — Не заморачивайся. Мне ничего не надо. Подарил, и на душе приятно. Кстати, хороший у тебя шокер в шпаге! — Никос в знак одобрения поднял вверх большой палец. — Ладно, полетел я. Прощай!

Шойнц тоже встал и пожал протянутую руку Никоса. Мгновение, и Никос буквально взвился в небо, а у Шойнца от порыва ветра слетела модная шляпа. Но он не стал за ней бежать, вместо этого долго провожал взглядом темную точку в небе, в которую превратился Никос.

Ник

Больше мне в принципе не с кем было прощаться, да и желания такого не было. Кроме…

Школа старого големщика встретила меня тишиной и пустотой. Не знаю когда тут присутствуют ученики, но сейчас как и в прошлый раз, практически никого тут не было. Долетел быстро, но удовольствия от процесса не получил. Все ж таки надо будет еще поработать над своим воздушным двигателем. В стиле вингс летать хорошо в скоростном режиме, не отрицаю, а вот для неспешного воздушного передвижения с зависаниями в воздухе с минимальными антигравитационными воздействиями нужно что‑то вроде пропеллера или крыльев, как у колибри или стрекозы. Ну или чисто на антигравитацию упор сделать. Но мне это почему‑то не очень нравится, наверно люблю переусложнять все…

Приземление оказалось немного жестковатым, и вокруг меня поднялась пыль, которую я тут же разогнал воздушным потоком. "Плюх" получился не потому, что до сих пор не могу наладить правильные алгоритмы, а именно потому, что решил кое‑что проверить. Ну да ладно, не об этом речь.

Все ж таки мое появление не осталось незамеченным. От дверей дома ко мне спешила фигура престарелого хозяина.

— Приветствую вас, уважаемый Стоунун де Хомини! — я вежливо поклонился. Почему‑то в отличие от Лулио, этот старик вызывал у меня странное чувство почитания и желание уважить его своим отношением.

— Никос! Очень и очень рад, что ты пришел! — радостно приветствовал меня старик. — Я надеялся, что ты сразу после выступления появишься, но забыл, что молодости свойственны свои интересы и заботы, никак не связанные с желаниями и думами старых пеньков вроде меня!

— Ну что вы! — я постарался загнать чувство стыда глубоко вглубь. Ведь действительно даже не подумал навестить старика. Да и кто он мне, или я ему? Странно, что он что‑то там надумал в отношении меня. — Я о вас и не забывал. Достаточно сказать, что вы оказались одним из немногих людей, с которыми я решил лично попрощаться перед отъездом.

— Уезжаешь, значит? — немного погрустнел лицом старик. — Зайдешь в дом?

— Может, здесь? — спросил я. — Вон и скамейка есть.

— А и верно! Чего в духоте сидеть? — согласился со мной големщик.

— Значит, уезжаешь? — еще раз спросил старик, когда мы расположились на лавочке. — Надолго?

— Не знаю. Скорее всего, надолго. Может, навсегда, если судить по словам одного известного нам обоим Видящего.

— Это Лулио, что ли? — Стоунун погладил бороду.

— Ага. Да и вообще напророчил он мне чуть ли не смерть. Не прямыми словами, конечно, сказал, но, мол, не видит он меня нигде в будущем.

— Наплюй, — спокойно ответил големщик. — Причин может быть множество, и смерть — лишь одна из них.

— Например?

— Может, поднимешься на новый уровень. То, что видящий не может ощутить тебя в грядущем, совсем не значит, что тебя там нет. Просто тебя нынешнего там нет, а другой ты — вполне. Не падай духом. Лучше будь готов к чему‑то эдакому, что может разорвать все связи с прошлым.

— Хм… Спасибо, — я не очень поверил старому големщику. Это как же надо измениться, чтобы Лулио не распознал? Да и перспектива потерять себя такого, какой я есть, тоже не радует… Хотя это все же лучше, чем последняя жирная точка в нити судьбы. — Я в общем‑то и не расстраиваюсь, — ответил я с напускной бодростью в голосе. — Наоборот, меня ждет долгожданная встреча с потерянным другом. Так что…

Мы немного помолчали.

— Ты, наверно, хотел попрощаться и со Скаллом?

— Вы его уже так зовете?

— На это имя он охотнее реагирует. Поэтому я все же решил использовать его.

— Вы правы. Попрощаться. Ну и посмотреть, как идет процесс адаптации к изменившемуся телу.

Старик заулыбался.

— Хорошо все идет. Нарадоваться не могу. Кстати, вон он сам! Видно, почувствовал тебя.

Я оглянулся. По дороге быстрым шагом шел молодой парень, ничем не отличающийся от обычного человека. Ни плаща, ни других скрывающих одежд — все по — простому и открыто. Рубашка, холщовые штаны, босые ноги.

Скалл остановился рядом с нами и улыбнулся.

— Ну, над улыбкой ему еще надо поработать, — сказал я, мысленно содрогнувшись. — Но в целом, молодец.

Бывший скелет вдруг стукнул себя по груди и… медленно сказал:

— Я Скалл!

— Ай, какой молодец! — восхитился я. — Ну‑ка, садись рядом. — Я подвинулся, освобождая место, и мысленно полез ему во внутренности.