— Ты хотел, а я боялась, что мы попадем в «Сироты»! — подхватила замысел Ида. Возможно, действительно сбежать на какое-то время в прошлое было выходом. Это легко, когда тот, с кем связаны лучшие воспоминания, сейчас рядом.

— Кхе, да-а, я вспомнил! Точно! — усмехнулся Ишас, медленно отстраняясь. Он стер следы слез с ее лица, поправил выбившуюся прядь и отпустил ее.

— Ты и сейчас считаешь, что я преувеличиваю?

— Нет, я так не считаю. Но и объяснений у меня нет. Может, это кошмары? Ты ходила к Месидас, может, у нее есть объяснение таким снам? На зря же ее некоторые ведьмой считают, — ухмыльнулся Ишас.

— Не знаю, я боюсь, что она даст мне опять свои горькие отвары и все прекратится, — Ида потупила взгляд, начав перебирать в пальцах выбившуюся нить из вышитых на платье цветов.

— Ты разве не хочешь прекратить? Или падать в обмороки и просыпаться в холодном поту весело? Я бы попробовал, представь, — и он наигранно упал в обморок, подсматривая одним глазом на реакцию Иды.

— Ишас! Ну хватит, вечно ты со своими шуточками, — не удержалась от улыбки Ида, хотя глаза все еще выдавали ее грусть.

— Прости, — Ишас поднялся, отряхнул штанины и виновато посмотрел на нее.

— Нет, наверное, ты прав, если б не твои шуточки, я б вообще с ума сошла от этого давящего чувства, что упускаю что-то важное. Я не могу объяснить, но чувствую, что это не просто так.

— Слушай, может тебе к Сар-Микаэлу пойти?

— Не знаю, думала об этом, но чем он мне поможет? Скажет, «это от Создателя, дитя, покорись, смирись и научись обращать во благо», — произнесла Ида, занизив голос, подражаю священнику.

— Хорошо, если не скажет, что это козни Младшего сына.

— Ой, постучи по лбу два раза, с ума сошел! — Ида резко подскочила к Ишасу и сама постучала кулаком ему по голове.

— Да ладно, не можешь ты во все это верить! — отстраняясь от ударов, чуть громче сказал Ишас.

— Ишас, ты же сам веришь в Создателя! — оторопело спросила Ида.

— В Создателя я верю, в Откровения верю, но то, как их толкуют каждый раз по-разному, в зависимости от того, кому как выгодно, — я не верю. Ты сама прекрасно видишь, что все давно забыли основы и наделяют смыслом то, что не должно иметь значения. Вот пожар тебе в пример. Кто-то сутками трудился, чтобы привести в порядок, а кто-то сидел сутками за стенами храма и якобы молился Создателю о помощи и благодарит его за то, что ему есть сейчас, что есть и где жить. Не нас, кто сутками не спал и все восстанавливал. Ну и Сын бы с ними, но они еще и себя считают спасителями, что нам все удалось, потому что они хорошо молились, — на одном дыхании выпалил Ишас и на его лице уже не осталось той легкости, с которой он мгновение назад утешал Иду.

— Да, не поспоришь. Они действительно уверены, что это их молитвы помогли восстановить все. Отец сказал, что двое из прихода даже просили прибавить им пайки за это.

— Знаешь, что я думаю. Я думаю, что Создатель такого большого мира даже не заметил нашего маленького пожара. Если вообще следит за тем, что происходит в мире, — фыркнул Ишас.

— Ты начинаешь говорить, как Плакальщики: Создатель покинул нас, мы предоставлены сами себе, иначе бы несправедливость не поразила бы этот мир и нечестивые не стали бы править.

— Теперь ты постучи себя по лбу. Нет, я не считаю, что он покинул, просто наблюдает, но не придает значения. А может те или иные события есть часть какого-то замысла, который нам неведом, — выпалил Ишас и вдруг резко засмеялся, не ожидая от себя таких речей. Ида тоже улыбнулась, но решила продолжить тему.

— Знаешь, что еще говорят? Что мы сами рушим свои жизни, а ответственность перекладываем на его замыслы, — задумчиво произнесла Ида, опуская взгляд.

— Слушай, — Ишас отошел к очагу, присел и принялся мешать угли. Те вскинулись снопом искр, будто возмущенные, что их покой был нарушен. Ишас подкинул поленья, словно подношение, чтобы умилостивить и загладить вину за прерванный покой засыпающего огня. — Мы с тобой как-то увлеклись, если кто-то услышит, решит, что перепутал кузницу с храмом.

— Да, наверное, — Иду немного расстроило, что Ишас так просто дал понять, что не хочет больше продолжать разговор. Возможно, он устал от ее проблем, учитывая, что у него своих хватало. Ида поймала себя на мысли, что никогда они не обсуждали его тревоги, в основном поддержку искала только она. — Да и мне уже пора. — Ида встала, расправляя платье, но не торопясь уходить. Несмотря ни на что, ей хотелось, чтобы он ее задержал. Но Ишас не ответил, лишь продолжал сидеть и раздувать огонь. — Слушай, а почему ты один? Где твой угрюмый помощник? — предприняла последнюю попытку задержаться Ида.

— Не знаю, ушел куда-то… — Ишас резко встал и повернулся к Иде, тень от взявшегося огня отразилась на лице. — А ты почему интересуешься? Зачем он тебе? — громче, чем собирался спросил он, и в его голосе послышалась злость.

— Да просто, не интересуюсь я им, просто спросила! — растерянно проговорила Ида, не ожидая, что невинный вопрос вызовет столько эмоций у Ишаса.

Но он, видимо, понял, что был резок и, взяв себя в руки, вернул самообладание и в своей привычной манере решил все перевести в шутку. Так легче.

— Влюбилась, что ли? — усмехнулся Ишас.

— Ишас! Не говори ерунды! — теперь злилась Ида, то ли на сам вопрос, то ли на то, с какой легкостью Ишас скрывает то, что чувствует на самом деле. Поэтому она схватила лежащую рядом на столе тряпицу и стала скручивать из нее жгут.

— Ладно, ладно, но если вдруг что… ай! Больно бьешь! Я пошутил, просто правда, — Ишас перехватил жгут в руках Иды, притянув ее слегка к себе и глядя в глаза, уже серьезнее произнес: — если что, выбери кого другого, он тебе не подходит.

— А кто подходит?.. — не отрывая взгляда, Ида тихо спросила. Но не получив ответа, продолжила уже громче: — Да мне никто не нужен, зачем вообще об этом заговорили? — Ида отпустила жгут и сделала шаг назад.

— Ясно. Да не знаю, просто… — Ишас замялся, и борьба, происходившая в его душе, отразилась смятением на лице. — Просто я, что, не могу за тебя беспокоиться? Не чужая же.

— Да, не чужая. Ладно, пойду.

— Это, ты как? Справишься? Дойдешь сама? Не планируешь закатывать глаза и пронзать пространство и время?

— Ты невыносим! — Все-таки Ида не умела на него обижаться. Ну как злиться на того, кто способен рассмешить ее одной фразой.

— И бесподобен! Знаю! — подмигнул Ишас.

— Не волнуйся, я в порядке. Провожать не надо, буду сегодня дома, может, дочитаю уже наконец вторую часть сборника скучнейших легенд.

— Пот снова мучает тебя «Книгой эпох»? — скривился Ишас.

— На напоминай. Вот первая часть замечательная была, наизусть выучили. А вторая… Но мне осталась последняя, что-то про затонувший город. — Закатила глаза Ида.

— Да это же интересно! — приняв наигранно серьезный вид, проговорил Ишас.

— Вот сам и читай! — фыркнула Ида, запустив в него кисточкой.

Ишас увернулся, посмеиваясь. Он, пожалуй, уже привык, что обиды и злость Ида всегда выражает одинаково: либо лупит, либо кидает всем, что попадет под руку. И ему это нравилось. Та легкость, с которой они выходили из любых ситуаций. Несмотря на то, что недоговоренности все равно продолжали давить на него, он понимал, что так лучше для нее. Да, они становятся все дальше друг друга и скоро это приведет к пропасти между ними. Но он сможет это пережить. Ради нее. — Ой, я же совсем забыл про огонь, опять потухнет! А мой угрюмый помощник станет еще угрюмее. Иногда кажется, что это я его помощник, — хмыкнул Ишас.

— Не давай себя в обиду!

— Не буду! Но если что, запомни меня молодым и красивым!

— Нет, ты неисправим! — улыбнулась Ида и покачала головой. — Пока, Ишас! — она махнула рукой и направилась к выходу.

— Ид!

— Да? — резко развернулась Ида, надеясь, что он попросит остаться.

— Расскажешь потом про город под водой, а то я так далеко не ушел, где-то между «Блуждающей звездой» и «Ангелом, полюбившим человека».