Монастырский егерь, есть у нас тут и такой, четыре дня назад обнаружил со своими помощниками в смешанном лесу возле речки Стремянки поставленные без ведома или указаний монахов силки на зайцев. Устроил там засаду и поймал двоих крестьянских парней из подаренной монастырю моей мачехой деревни Гутово.

Любителям зайчатины должны были бы сегодняшним утром отрубить по кисти рук, но я уже решил этот вопрос по другому. Жалко стало парнишек, всего-то на три года постарше меня нынешнего. Кому они потом станут нужны, увечные-то?

Сослался на военное время и что на ремонте укреплений нужны рабочие руки, желательно здоровые. Через четыре-пять часов браконьерам объявят о переводе их в рабы сроком на два года по приговору настоятеля.

Так, парни, вы мне больше не интересны. Сделал вам доброе дело, ну, как смог, а дальше уж сами как-нибудь. Другие люди в данный момент больше интересуют. Кажется, здесь у нас Люсильда? Тихо в её камере. Не померла ли, часом?

Нет, расслышал через окошко её прерывистое дыхание. Я вернусь скоро, шлюха ты подзаборная. Попробую использовать тебя в своих интересах, а для этого совсем чуть-чуть подлечу, чтобы не окочурилась.

Надо ещё три двери наощупь отсчитать, чтобы оказаться у камеры, где содержится брат Леопольд, да только можно этого не делать. Боров пыхтит в углу как паровоз перед отправлением. Кстати, паровоз в его рабочем варианте я не только в кино видел, посчастливилось однажды наблюдать и воочию.

Так. Все спят. Смело активирую в коридоре светильник и приступаю к плетению заклинания отложенной смерти. Тёмно-фиолетовый жгутик восстановился ещё не полностью, но мне его длины уже хватает.

Да уж, умаялся, пока сплетал, сильно. Вроде не мешки на сортировочной станции разгружал, но не терять сосредоточенность на протяжении получаса, получилось ничуть не легче. Сложное плетение, только нет такой задачи, которая не была бы по плечу комсомолу. Зря я что ли в той организации успел побывать?

Медленно встаю, держа вниманием созданное заклинание. Направляю свет магического светильника внутрь камеры, где в углу на куче соломы, вижу дрыхнет кверху пузом брат Леопольд. Надо же, подстилки для скотины не пожалели. Интересно, кто распорядился? Поди баронет Михаил. И выяснять не станешь, сразу же зададутся вопросом, откуда настоятелю о том стало известно.

Осторожно выдохнув — сейчас был самый ответственный момент, если боров проснётся, считай, вся моя секретность пойдёт псу под хвост — отправляю плетение на врага. Миг, и оно впиталось в его тело, будто накогда и не было.

Быстро отхожу от оконца и с чувством глубокого удовлетворения направляюсь к выходу, уже не деактивируя светильник. По пути наложить на Люсильду самое простенькое и слабенькое исцеляющее плетение оказалось делом пары минут. Переломы, как и ожоги, оно не заживит, вырванные ногти и порванные ноздри не восстановит, но его энергии вполне должно хватить на укрепление внутренних органов и небольшое общее оздоровление организма потаскухи.

Выход там же, где и вход. Старая истина. Возвращаюсь заметно быстрее, чем спускался. Оказавшись у своей верёвки, посмотрел наверх и застонал от досады.

— Старый осёл. — вырвалось.

Проделанное мною отверстие своей идеально круглой формой кричало на весь свет: я создано с помощью магии, и такое мог сделать лишь сильный одарённый!

Чёрт бы всех побрал, и меня тупицу в первую очередь. Было же — правда, в другом манускрипте — описание более простого заклинания пролома и при этом грубого — образовывало неровные края и материал препятствия не уничтожало, а выламывало с шумом. О последнем я подумал, потому и не стал использовать то плетение, а вот про внешний вид отверстия не сообразил.

И что теперь делать дураку? Нет, разумеется, моё участие в проникновении на склад не доказуемо, но осадочек, как говорится, у братии останется.

Приучали меня давно, что, раз есть проблема, то имеется и её решение. И какое решение может быть сейчас? Думай, голова, думай, куплю тебе на зиму шапку меховую, а то и причёску вместо ёжика отращу с начёсом.

Есть! Придумал! Где тут у нас в талмуде плетение ледяного копья? Вот оно. Красивое. Что по жгутикам? Используются совсем короткие. Так что, на три заклинания вполне мне хватит до ожидания восстановления.

Треск, ещё раз треск и ещё. Магические атаки, тем более, когда бьёшь в упор, сильная вещь. Камень складского потолка растрескался и обвалился вокруг отверстия в разных местах, ну, куда я и целился ледяными копьями. Вот, совсем другое дело. Теперь надо собрать осколки и спрятать в тёмном углу, чтобы не заметили.

Однако, сначала выглядываю в длинный коридор, не услышал ли караульный тюремщик там у себя на улице и не спускается ли в подземелье, чтобы узнать, что за странный треск отсюда донёсся.

Стою, нет, никто ничего не услышал. Да спит, наверное, сволочь безответственная. И к лучшему. Торопливо собираю с ларя и пола осколки, отшвыриваю их за амфоры с маслом. Не расколотить бы одну из них, смеху-то будет. Да уж.

Минут за десять справился, даже кое-как подмёл мелкие камушки ногами, обутыми в войлочные чёботы, раз уж веник не предусмотрел. Затем взобрался по верёвке — вот и скалолазом побывать пришлось — и поспешил по чёрным ходам к своей постели. Когда накрывался одеялом, за окном уже наступил рассвет. Часа два у меня до побудки есть, поэтому с чистой совестью от осознания вполне себе неплохо проделанной работы быстро уснул. Что значит молодость!

Проснулся от шуршания возле своей кровати. Сначала подумал, что мышь, однако, нет, Юлька принесла выстиранную и выглаженную одежду и раскладывала её на одёжной тумбе.

— В чём у вас боты, милорд? — спросила недоумённо, увидев, что я открыл глаза. — И штаны в пыли перепачканы. Вы куда-то ночью ходили?

— А здравствуйте сказать, Юль? Учишь тебя, учишь, всё бес толку. — потягиваюсь, даже не думая отвечать. Пусть сама придумает, где я мог шляться. — Милорда Монского, если встал, позови. — пока служанка бегала, я принялся умываться в подготовленном ею тазу с тёплой водой. Уже вытирался, когда та вернулась с Карлом. — Привет. — встречаю вассала улыбкой. — Не выполнишь просьбу? Так сказать, не в службу, а в дружбу, сходи к маркизе, узнай, когда она готова будет меня принять.

Приятель просьбе обрадовался так, что едва дослушал, и поспешил в гостевые апартаменты.

Три дня, которые прошли с отъезда маркизы Агнии, у меня были заняты делами монастырского хозяйства. Даже выехать с Карлом на полигон для тренировки в применении магических заклинаний получилось лишь один раз. В спешке собираем урожай и переезжаем. Куда? Убираем всё что можно и что нельзя под защиту стен обители.

Злость на виргийцев разбирает конкретная. Столько всего придётся побросать на разрушение, поджог и грабёж, что кулаки сжимаются. Я вообще по жизни мужик прижимистый, и когда представляю, как потом по новой придётся отстраивать монастырское поселение с его лечебницей, гостиницами, маслобойней, хозяйственными и жилыми строениями, во сколько это всё обойдётся, так настроение сразу же портится.

Может супостат ко мне всё же не заявится? Зачем ему моя скромная обитель, когда рядом богатый Готлин? Господи, я что, кого-то уговариваю? Придёт вражина, обязательно придёт. Эх, а что делать с пасеками?

С крестьянами брат Георг уже разобрался, наши крепостные, кто не задействованы в завершении уборочных и иных работ, грузят свой убогий скарб на телеги и отправляются к Реймсу, где братья Наказующие их временно разместят у себя на землях.

Лишь бы не забыли потом вернуть мне моих людей. Шучу. Конкуренция между орденами есть, но она не отменяет взаимной поддержки. Своего рода местный вариант корпоративной солидарности. Узнал тут недавно, что четыре с половиной года назад Наказующие к нам отправляли своих крепостных с той же целью уберечь от увода их в полон. Долг платежом красен.

Судьба же крестьянских хибар, сложенных из глины, соломы, палок всего чего попало, мало кого интересует. Сожгут, так отстроят новые.