Урок прошел быстро и интересно, после чего дети отправились в Большой зал, чтобы поесть. Гарри повторил уже однажды выученные чары, удивившись, после чего проверил стоявшие чуть дальше блюда, улыбнулся и предложил Гермионе пересесть. Ему было интересно, что за добавки были в еде, но ставить опыты на себе мальчик был не готов.

      — Странно это все, — объяснил он Гермионе. — Давай поедим и отправимся в библиотеку, уроки сделаем и подумаем.

      — Давай, — улыбнулась уже вполне отошедшая девочка, принявшись кушать, а Гарри запомнил тех, кому досталась еда, стоявшая ранее перед ними. Эксперимент требовал контроля.

      Поев, дети отправились в библиотеку, но Гарри, будто что-то вспомнив, завернул в пустующий класс, Гермиона последовала, разумеется, за ним, ничего не спрашивая и ни о чем не говоря, хотя ей было, конечно, интересно. В класс за ними никто не зашел, а те, кого мальчик принял за соглядатаев, прошли мимо, старательно кого-то ища глазами. Два ученика и профессор. «Интересно», — подумал Гарри, после чего обернулся к девочке.

      — Поговорить надо, — объяснил он. — Без лишних ушей, согласна?

      — Ты необычно говоришь, — девочка улыбалась, усевшись на выглядевший сравнительно чистым стол. — Давай поговорим.

      — Эксперимент в гостиной показал, — мальчик начал рассказывать подмеченные странности, — что упоминание слизеринцев начисто отключает мозг у старших курсов, начиная с третьего, и вызывает крайнюю агрессию.

      — Это ты о рыжих? — поинтересовалась Гермиона. — Согласна, они вели себя странно, а потом и весь факультет, даже девочки.

      — Ну вот… Потом декан — ей нравится тебя пугать, это видно, — продолжил свою речь Гарри. — Но это ненормально. А ты что-то заметила?

      — Мне страшно от взгляда директора, — призналась девочка. — Так страшно, что в туалет хочется.

      — А тебе постоянно страшно? — поинтересовался мальчик, обнимая Гермиону, отчего девочка расслаблялась.

      — Часто страшно, — ответила она. — А потом сильно спать хочется… Хотя с тобой совсем не страшно.

      — Ничего, мы что-нибудь придумаем, — проговорил задумавшийся мальчик. — Пойдем, уроки сделаем, а потом еще поговорим.

      — Как скажешь, — Гермионе не хотелось покидать объятий Гарри, но она понимала, что уроки сделать надо, а то будут проблемы, а проблемы для нее означали боль.

      Гарри вел девочку по направлению к библиотеке, наблюдая за окружающим пространством. Его мучило ощущение, что за ними наблюдают, и предчувствие чего-то нехорошего.

***

      — Значит, девочку пугают, — задумчиво проговорил дядя Саша. — Медики говорят, что вариантов всего два, но оба могут закончиться ее смертью.

      — Как ей помочь? Ведь есть же способ? — спросил мальчик, в этот момент разбиравший автомат британского производства.

      — Надо снизить стресс, придумать, как добраться до кардиолога, — объяснил мужчина. — Возможно, пассивизировать родителей. До каникул время есть, подумаем.

      — Хорошо, дядя Саша, — кивнул Гарри, с натугой пытаясь выдернуть какую-то пружину. — Есть странности еще — в еде появляются какие-то добавки, причем съевшие еду с добавками, становятся более агрессивными, но… — мальчик задумался, формулируя. — Более фанатичными, что ли…

      — Есть такие вещества, ребенок… — Березкин принялся рассказывать ребенку про психоактивные вещества и возможности современной органической химии. Глаза мальчика становились все больше и больше.

      — Теперь уже и мне хочется убежать, — признался Гарри. — Желательно, подальше. И окопаться.

      — Насколько я понимаю, особенно тут не сбежишь, — проговорил товарищ майор, задумавшись о том, что можно предложить этим детям. — Вас могут выслать домой, поэтому надо будет подумать летом более предметно, а это значит, что?

      — Значит, надо постараться пережить год, — кивнул мальчик, отлично поняв, что хотел ему сказать дядя Саша. — Надо, значит, сделаем.

      — Молодец, — похвалил его тот, кого мальчик давно про себя называл папой. Заботливый мужчина из снов не был похож на Гарри, но никем, кроме папы, по мнению мальчика, он быть не мог.

Часть 4

      Повторив несколько раз в разных ситуациях мысль о том, что оскорбляющий девочку — настоящий слизеринец, Гарри добился закрепления этой мысли в умах гриффиндорцев. Правда, добился он этого за считанные часы, что дяде Саше совсем не понравилось, но вот почему, мальчик не понял, подумав о том, что надо будет расспросить дядю Сашу подробнее о том, что такое «критическое мышление». В укреплении мысли о том, что оскорблять девочек — это признак слизеризма, сильно помог Драко Малфой.

      — Да какая ты избранная, — произнес белобрысый прилизанный индивид, подойдя к Гермионе почти сразу после того, как Гарри объяснил свою мысль старшекурснику. — На тебя же смотреть противно!

      — Ах ты, змея слизеринская! — закричал какой-то мальчик, имени которого Поттер не помнил, ибо всех еще не запомнил. — Бей слизней!

      Дело происходило в Большом зале, клич подхватил весь факультет, доставив немало интересных минут профессорам, а сжавшаяся Гермиона во все глаза смотрела на то, как один факультет нападает на другой. Смотрела она на это из-под стола, будучи утянутой туда мистером Поттером, инстинкт самосохранения которого был очень хорошо развит школой и Дурслями. Собственно, из первого курса только они и остались на ногах, ибо первачки решили решить дело кулаками, так как заклинаний просто не знали, по крайней мере, гриффиндорские. Но дело происходило в Большом зале, поэтому прилетело всем, кто не успел спрятаться, с точностью наведения у обоих факультетов было все грустно.

      — Сто баллов с… — возмущенно закричала профессор МакГонагалл, однако закончить фразу не смогла, обзаведясь хоботом, роскошными рогами и утеряв ротовое отверстие. От этого вида профессор Снейп чуть было не уронил щит, которым отбивал детские чары, большая половина которых почему-то летела в него.

      — Сомнус, — произнес Филиус Флитвик, накрыв оба факультета. Дети и подростки попадали на пол, как кегли, включая вцепившихся в волосы друг другу девочек.

      Чары не задели Гарри и Гермиону, ибо мальчик заблаговременно отмигрировал с девочкой сначала под стол воронов, а потом и барсуков, где обнаружился весь барсучий факультет.

      — Вы чего здесь? — удивилась староста, увидев двоих львят.

      — Жить очень хочется, — пояснил Гарри, обнимая дрожащую Гермиону. — А там сейчас такое, что зашибут и не заметят.

      — Логично, — кивнула девушка, и обратилась к софакультетникам. — Дайте поесть львятам с неожиданно прорезавшимся мозгом.

      — Кушайте, — барсуки протянули Гермионе и Гарри тарелки с картошкой и отбивными, давая обоим возможность перекусить, пока профессора растаскивали получившееся после площадных чар. Минерва МакГонагалл при этом была отправлена в Больничное крыло, что радости женщине не добавило. Через некоторое время в Зале стало тихо и спокойно…

      — Хафллпафф, можно выходить, — послышался голос профессора Спраут, отчего факультет выбрался из-под стола, чтобы обозреть разруху в зале, с которой сейчас очень быстро справлялись странные лопоухие существа, возникавшие то здесь, то там.

Эпическую битву дядя Саша оценил, похвалив подопечного. Но сон пролетел на этот раз как-то очень быстро, а наступившее утро принесло новые испытания. Основным испытанием были зелья, ибо полеты ожидались к концу недели. Делая зарядку и умываясь, Гарри думал о том, что он узнал за ночь.

      — Возможно развитие аритмии, сердечной недостаточности, — на этот раз во сне присутствовал не только дядя Саша, но и еще один мужчина, которого дядя представил врачом. Именно доктор рассказывал, что у Гермионы может быть… ну… когда часто хочется в туалет, голова кружится и кажется, что нечем дышать.

      — А как с этим бороться? — спросил Гарри.