Александра, как и детей, будто бы подхватила какая-то волна, дарившая тепло и нежность, отчего хотелось оставаться в этом потоке бесконечно. В самой глубине того, что люди называют Мирозданием, горели ярким светом пять звездочек, образуя созвездие. А люди одной с Майей расы вдруг почувствовали внутри себя неожиданное тепло. Желавшее наказать Майю высшее существо внезапно ощутило себя ребенком, стоящим в углу. Казалось бы, возникшее чувство, эта волна тепла, волна нежности, волна чего-то, чему Майя названия просто не знала… и вот именно эта волна начала изменять всю вселенную, людей и разумных, более не деля их на высших и низших.

      Когда наваждение схлынуло, Майя обнаружила себя в объятиях Александра, рядом стояли обнимавшие их дети… И на душе женщины было так светло, как никогда еще не было. «Жалко, что только во сне», — услышала она мысли мальчика, полные печали. Казалось, он сейчас заплачет, но Гарри, конечно же, держался, у них было еще немного времени, чтобы побыть… с ней.

      Наверное, именно в этот момент Майя поняла, что рационализм ничто, ибо эти объятия, эти полные тепла слова, души, этот взгляд ее… возлюбленного? — это все гораздо важнее и вечной молодости, и могущества, и даже бесконечной скучной жизни. Женщине оставалось только оформить свое решение в те самые слова, которыми пугали ее в далеком детстве. Сумеет ли она? Хватит ли у нее силы духа?

      В этот момент сон изменился, изменилась обстановка вокруг, заменившись Залом Испытаний, куда никто при ее жизни не решался вступать. И вот теперь они пятеро стояли на ступенях зала, которого боялся каждый представитель разумных рас, ибо здесь можно было потерять даже жизнь, но можно было и обрести…

      — Это Зал Испытаний, — проговорила женщина, обнимаемая тем, кого она всем своим существом ощущала самым близким. — Одно из самых страшных мест во Вселенной… Дети! Ну-ка, мне за спину! — приказала Майя, готовясь встретить испытания, готовясь защитить то, что было ей так дорого, а рядом с ней стоял мужчина. Настоящий мужчина медленно, но верно, задвигал женщину себе за спину.

      — Ты готов защитить тех, кого считаешь семьей, это похвально, — равнодушный голос, казалось, звучал со всех сторон. — Но что тебе эта женщина? Отдай ее мне, и я подарю тебе вечную жизнь.

      — Зачем мне жизнь, если ее не будет? — спросил готовый к бою Александр.

      — А если я заберу взамен твоего ребенка? — поинтересовался тот же голос, заставив Аленку кивнуть и решительно шагнуть вперед, но женщина остановила девочку.

      — Ты этого не сделаешь, — твердо произнесла Майя. — Это запрещенный способ, детская душа не может быть предметом обмена.

      — Ты права, женщина бездушного народа, — голос внезапно приобрел эмоциональную окраску. — Ты обрела душу, познала тепло… Я спрошу тебя лишь один раз, подумай, что ты мне ответишь, — в этот момент женщина все поняла. Она поняла и приняла те чувства, что бурлили в ней, нашла им название и теперь просто улыбалась своему избраннику. Теперь она знала, как правильно.

      — Я люблю тебя, Саша, — каждое ее слово будто тяжелым звоном отдавалось в самом зале.

      — Я люблю тебя, Майя, — повторил свое признание Александр, но не успели его слова затихнуть в гулкой пустоте Зала Испытаний, как дети хором сказали своей новой маме самые главные слова.

      — Ты понял наш ответ? — спросила Майя, ощущавшая буквально единение с Сашей и детьми.

      — Вы сильны, — констатировал голос. — Я отпускаю вас, ибо против вашей силы другой силы быть не может. Ты прошла свое испытание, девочка бездушного народа, подарив и ему свой шанс, как и дети твои подарили шанс другому народу, устремившись к вам. Когда вы примете решение, случится то, что должно было случиться, — с этими словами зал померк, исчезая, как пропал и сам сон. Проморгавшись, Гарри увидел высоко стоявшее солнце, улыбнувшись ему. Хоть он и не мог понять, не привиделось ли ему произошедшее во сне, но на душе было светло и радостно… мальчик повернулся и как мог нежно поцеловал свою просыпавшуюся Миону.

      — Пусть это не будет сном, — попросила еще даже не открывшая глаза девочка.

      — Представляете, вот мы сейчас поднимемся, оденемся, умоемся, пойдем в столовую… — откликнулась Аленушка.

      — И там будет мама, — прошептала Гермиона. — Настоящая…

      — Как-то все-таки быстро все, — хмыкнул ничуть против настоящей мамы не возражавший Гарри. — Как будто кто-то подтолкнул и нас, и папу, и… маму…

      — Значит, так было нужно, — твердо сказала кудрявая девочка. — Поднимайся, мой рыцарь, пришло время воевать!

      — С кем воевать? — не понял еще не полностью проснувшийся мальчик.

      — Ну как с кем? — удивилась девочка. — С волосами моими, войной на расческу идущими.

      — Эк тебя с утра-то, — хихикнул Гарри, оценив слог возлюбленной.

      Дети одевались, умывались, перебрасывались шутками, спеша в столовую и до дрожи боясь не увидеть там ту, которую им обещал равнодушный голос в белом гулком зале их сна…

Часть 25

      Майя чувствовала какую-то странную слабость, диагност не отозвался, также как не отозвался ни один слуга дома. В первый момент женщина испугалась, даже слегка задрожала, но внезапно почувствовала тепло, тепло, смывшее все страхи. Мягкие, теплые руки обнимали ее, даря ощущение покоя и еще какое-то незнакомое пока Майе. Мягкие губы коснулись ее губ, и мир исчез, сконцентрировавшись в ощущениях только вокруг этих губ.

      — Здравствуй, душа моя, — произнес самый лучший голос на свете, заставив глаза распахнуться, чтобы увидеть того, ради кого она, как сейчас помнила Майя, отказалась от своего мира.

      — Здравствуй, Саша, — прошептала женщина, обнимая этого человека. — Ты не помнишь, как я здесь оказалась?

      — Ну почему сразу не помню? — хмыкнул мужчина, поглаживая ее лицо, отчего глаза норовили закрыться. — Ты появилась в метре над кроватью, совершенно обнаженной, и упала вниз, почти на меня, но при этом сладко спала. — Ощущения руки, скользившей по ней, были, с точки зрения Майи, совершенно необыкновенными. — Ну что? — поинтересовался Александр. — Валяемся в кровати или идем к детям? Только в первом варианте, скорее всего, они придут к нам.

      — Ладно, давай вставать, — улыбнулась Майя, чуть подаваясь навстречу мужчине, как-то очень необыкновенно погладившему ее. — А то, боюсь, еще немного, и мы займемся тактильным изучением друг друга.

      — Это мы можем, — кивнул Александр, успокаиваясь усилием воли. — Встаем?

      В столовую взрослые люди шли медленно, держась за руки и не сводя взгляда друг с друга. Под ноги они не смотрели, по сторонам тоже, отчего дважды чуть не протаранили стену, но все-таки сумели дойти. На пороге столовой они и встретились — дети и родители. Полный счастья громкий крик детей Майя вспоминала каждый раз, когда по какой-то причине становилось грустно. Потерянные возможности женщину больше не беспокоили, она была дома, со своей семьей.

      — Все-таки, мама, зачем мы здесь? — поинтересовалась Аленушка за завтраком. — Жить мы здесь не сможем, значит, запремся в крепости… А смысл?

      — Вы должны принять решение, — улыбнулась Майя. — Пытаться ли менять будущее, или же оставить все как есть.

      — Если менять будущее, то как бы хуже не было, — вздохнула Гермиона. — Мало ли как оно изменится.

      — Ну на Слизерина можно посмотреть, — задумчиво произнес Гарри. — А если сильно изменится и мы не встретимся с Мионой, что тогда будет?

      — С Мионой вы обязательно встретитесь, — женщина внимательно посмотрела на ставших едиными детьми. — Это будет другой мир, но Гарри и Гермиона в нем обязательно встретятся, а вот будут ли вместе, это будет зависеть от мальчика Гарри и девочки Гермионы…

      — Ну, тогда можно, — улыбнулась поглаживаемая мальчиком Гермиона. — А что будет потом?