Майор рассказывал внимательно слушавшим его друзьям об очень нелегкой жизни двух детей, о том, как они тянулись к нему, готовые даже на смерть, потому что в своем мире не имели никого и ничего. Как в снах появилась Аленушка и они стали наконец семьей, разделенной сном. Несмотря на всю фантастичность рассказа, друзья понимали, что выдумать все это Березкин не смог бы, в такую фантазию друга они не верили. Слишком оно было детализировано, в этом-то офицеры разбирались более, чем хорошо — работа такая.

      — Ритуал, который они проводили, был испытанием для всех нас, — продолжил Александр свой рассказ. — Причем, для Гарри и Гермионы он был гораздо тяжелее, чем для нас с Аленкой. Кстати, надо детей кардиологам показать будет, лучше нашим.

      Выслушав подробности, рассказ о появлении Майи, о том, как она изучала чувства, ощущения, все сильнее принимая и детей, и Сашку, ну и чем все закончилось, конечно, товарищи офицеры приняли историю за правду. Теперь была необходимость семью залегендировать, создать документы, начиная от свидетельств о рождении. Единственное что…

      — Березкин, ты Гермиону и Гарри переименовать не хочешь? — поинтересовался Василий. — Очень уж имена у них специфические.

      — Они и сами хотят, — хмыкнул офицер, вспомнив просьбу детей. — Так что надо будет… Ну что, идем знакомиться?

      — Дядя Вася, — радостно улыбнулся Гарри, стоило им только войти в комнату отдыха. От искренней радости, смешанной с узнаванием в глазах мальчика, Василий запнулся, только потом вспомнив то, что говорил друг об испытаниях.

      — Привет, пацан, — улыбнулся ему подполковник. — Есть мысль сменить вам с Мионой имена, вы насчет этого как?

      — Мы бы очень хотели, — тихо произнесла жмущаяся к мальчику Гермиона. — Потому что смеяться же будут.

      — Тогда выбирайте, — улыбнулся Березкин-старший, с интересом глядя на отразившуюся на лицах работу мысли.

      — Гарри пусть будет Георгием, — вдруг произнесла Аленушка, задумчиво глядя на мальчика. — Он наш защитник, ему подходит.

      — А я тогда буду Машей, — очень тихо произнесла кудрявая девочка. — Потому что очень ласковое имя получается, а я… — она всхлипнула, была обнята Аленушкой и Гарри, к ним шагнула и Майя. Глядя на эту семью, товарищи офицеры понимали, что несмотря ни на что, дети травмированы и легко не будет.

      — Итак, — Василий переглянулся с друзьями и заключил: — Аленка и Сашка — понятно, из новых документов… Майя Березкина, Мария и Георгий… хм… Слушай, они же жениться захотят, как тогда? - мужчина этих нюансов не знал.

      — Запишите меня не Березкиным, а как-то иначе, — задумчиво проговорил Гарри. — Или… хм… Не знаю…

      — Пока пишем Березкиными, а потом я в документах подшаманю, — решил Александр, задумавшись на минуту, ЗАГС-то обычно не возражал, только вот на документах детей гриф же стоять будет. — Пропишем детей, как спасенных по нашей линии. Ну, помнишь…

      — А! — дошло до подполковника. — Точно!

      На базе надо было пожить недельку, пока оформлялись документы и прописывалась история семьи. Кроме того, им надо было где-то жить… Александр решил сделать проще, просто сменив район города, а значит, и школу, соседей, но это все еще следовало правильно оформить, поэтому десяток разных людей, поминая незлым тихим словом Внешнюю разведку, занимались делом, а Березкины просто надеялись на то, что «приключения» наконец закончились.

***

      Со словами «а чего тянуть», товарищ полковник вызвал из самой Москвы выездную бригаду врачей соответствующей квалификации, так что дня через три, всех троих детей тщательно обследовали. Гарри и Гермиону, то есть Жорку и Машку — очень тщательно, а Аленку — за компанию и на всякий случай. Совершенно внезапно оказалось, что Миона, то есть Маша, если по-новому, без мальчика к врачам не согласна. Она в принципе не согласна никуда, где нужно хоть как-то обнажаться перед посторонними людьми, а для обследования нужно было…

      — Дети были эвакуированы, — объяснил начавшим задавать вопросы врачам офицер внешней разведки. — Там, где они жили, они были, практически одни против всех, оттого и такие реакции.

      — Товарищ майор, это ненормально, — сообщил один из специалистов. — Девочка заякорена намертво, да и мальчишка, оба ведут себя так, как будто из концлагеря.

      — Скажем не «ненормально», а «необычно», — задумчиво проговорил психиатр. — Тот факт, что они жених и невеста, им, конечно, добавит остроты ощущений, но проблему я лично не вижу — дети друг другу доверяют и не смущаются. Осматривайте вдвоем.

      — Но… хм… — специалист-гинеколог задумалась, а потом кивнула. — Заодно и лекцию прочитаю.

      — Что кардиология скажет? — поинтересовался Александр, беспокоившийся по поводу сердец детей.

      — Аритмия у Алены, но мы ее компенсируем, — начал докладывать кардиолог, заглядывая в свои записи. — Ничего серьезного. Пацан реагирует выбросом адреналина на попытку близко подойти к девочкам, что не очень хорошо с точки зрения сердечно-сосудистой, рекомендации мы дадим, а вот со старшей, Марией, все очень непросто. У девочки довольно редкое по нынешним временам нарушение ритма, из-за чего возможна гипоксия мозга… Рекомендации мы дадим, от физкультуры освободить, да и вообще, осторожнее с девочкой. У пацана некоторые симптомы есть, пока ничего особенного я не вижу, поэтому наблюдаем.

Часть 31

      Взглянув на крупные камни и золото, Василий только тяжело вздохнул, объяснив своему другу, что именно тот ему показал, после чего вызвал группу спецхрана. Камни оказались редкой чистоты и достаточно большого размера, о чем Александр, естественно, и не подозревал, ибо все знать нельзя. Соответственно, не знал и о их реальной стоимости, оказавшейся очень высокой, поэтому следовало действовать осторожно.

      — Так, дом мы тебе купим, — сообщил Сашке товарищ подполковник. — Вот в этом поселке. Тут охрана своя, ну еще и наша будет, конечно. Девчонок и пацана в школу будет возить транспорт поселка, в результате будут как бы в городе, и как бы нет. Соседи друг друга через прицел видели, поэтому повышенного интереса не будет, а там посмотрим, что и как.

      — Имеет смысл, — кивнул Александр, задумавшись. — Но, Вась, там дома должны ж миллионы стоить?

      — У тебя пять лимонов в руке, — сообщил ему старый боевой товарищ. — Поэтому имеет смысл — лимон на дом, лимон на счет… Сам понимаешь.

      — Да, тогда имеет смысл, действительно, — кивнул товарищ майор, соглашаясь с другом. — Но и одежду тогда надо будет, чтобы не выбиваться.

      — Не волнуйся, все учтено могучим ураганом, — хмыкнул подполковник. — Машину проведем, как купленную, но на деле из вашего гаража будет.

      — Понял, спасибо, — кивнул майор, знавший, что дело не только в том, что он сотрудник, а еще и в том, что они теперь все секретоносители. — Когда?

      — Не терпится? — понял его Василий. — В понедельник, я борт зарезервирую, полетишь, как человек.

      — То есть не выпнут над точкой на парашюте? — рассмеялся Александр, вспоминая старую шутку своих друзей.

      Пока старые друзья общались, Герми… Маша боялась. Ей было страшно ожидающей впереди неизвестности, очень непонятно, что происходит, поэтому дети и Майя сидели с девочкой и успокаивали ее. Несмотря на то, что русский язык они получили в полном объеме, английский и латынь никуда не делись, что сулило интересные возможности, по мнению Аленушки, ибо раньше у девочки с английским были… хм… нюансы.

      Гар… Георгий пытался привыкнуть к своему новому имени, уговаривая себя на ту тему, что привык же он после «урода» к имени «Гарри», значит, и тут ничего страшного не будет. Кроме того, мальчик допрашивал Аленку о том, что принято и что не принято в школах, не подозревая даже, что его слышит мрачнеющий начальник базы. Для Палыча факт готовности пацана к бою секретом не был, но не нравилось это ему просто жутко, отчего мужчина думал, как избежать ненужных жертв в случае, если в школе кто-то хоть словом заденет девочек.