От мрачных мыслей трюкача отвлёк голос Аннет:

— А мы не заблудимся здесь ночью?

— Нет, — коротко ответил Боб.

— А как вы ориентируетесь?

— По звёздам, — оставался верен лакедемонскому стилю общения Робер.

— По звёздам? — удивилась девушка. — Да здешнее небо совсем не похоже на наше — российское.

— Скажу больше: оно не только на российское не похоже, но и с французским имеет мало общего. Да и вообще — звёздное небо южного полушария коренным образом отличается от звёздного же неба полушария северного. Например, здесь мы не увидим столь привычных ковшей Большой и Малой Медведиц. А соответственно — и Полярной звезды тоже.

— Но вы же сказали, что ориентируетесь по звёздам. А как без Полярной звезды понять, где находится север?

— Север находится с противоположной стороны от юга.

— Не держите меня за дурочку, — надула губки Аннет. — Это я понимаю и без вас. Но как узнать, где находится юг? Только не рассказывайте мне про мох, годовые кольца и муравейники, ничего подобного я здесь не увидела.

— Я же говорю, по звёздам. — Боб остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов, указал рукой на созвездие, напоминающее распятье. — Это Южный Крест. Своей вертикальной перекладиной он указывает прямиком на южный полюс. А зная, где находится юг, отыскать север сможет и дошкольник.

— Откуда вы всё это знаете? Вы уже бывали в южном полушарии?

— Нет, Дед рассказывал. Я любил вечерами слушать его байки о дальних странах и удивительных приключениях. Но вырос и стал каскадёром, а не путешественником. — Хмыкнул: — Но знать, Судьба решила мне отомстить за своевольный выбор — закинула на край Земли: без спичек, без ножа, да ещё со сломанными рёбрами.

— У вас сломаны рёбра?! — ахнула Анна.

— Ничего, — с показушной небрежностью махнул рукою Боб, — прорвёмся. Однажды я со сломанной рукой целый день трюковал. Не станешь же подводить команду, срывать съёмку по пустякам… А рёбра… что рёбра. Это, право, такой пустяк в сравнении со всем остальным. — Обратился к Пушкиндту: — Кстати, мсье Мишель, коль скоро разговор зашел о южном полюсе, южном полушарии и Южном Кресте, что вы там мне хотели рассказать о Южной Америке?

23 часа 12 минут 33 секунды.

— О Южной Америке? Ах да! — Пушкиндт мгновенно переключился с режима «паническое отступление» на режим «болтаем без передышки». — Меня в очередной раз озарило!

— Кто бы сомневался, — усмехнулся Робер.

Пушкиндт не обратил внимания на неприкрытую насмешку, затараторил:

— Вот мы с вами зациклились на Австралии.

Боб хотел было сказать: «Не мы, а вы», — но решил благоразумно промолчать: зачем обижать старика?

Русский же продолжал:

— А кто нам сказал, что сокровища Буссенара следует искать именно здесь — в стране вомбатов и ехидн?

— Так вы же и сказали? — Аннет, в отличие от Боба, не хватило тактичности. — Все уши нам прожужжали, ещё в Питере. Мол, сокровища моего прапрапрадедушки зарыты именно в Австралии. Между прочим, именно по этой причине мы и находимся сейчас здесь. Ведь вы не только нас, но и господина Гудвина в этом убедили.

— Хорошо, хорошо, — без боя сдался Пушкиндт, переиначил латинское изречение на славянский манер: — Моя кульпа, с кем не бывает. Я вот, помнится, один раз, когда вел расследование насчет последней дуэли Лермонтова…

— Не отвлекайтесь, — вернул на землю расхорохорившегося литературоведа Боб.

— Согласен. Вернёмся к нашим баранам, то есть к Буссенару. Ведь чем он известен в первую очередь?

Боб и Анна промолчали. Ответить им было нечего.

— Я вам скажу, — назидательно рёк Пушкиндт. — Писатель, прежде всего, известен своим путешествием в Южную Америку, совершенным им в 1880-м году. А теперь, когда мне удалось доказать, что Луи Буссенар и Анри Летюрк — одно и то же лицо, я не уверен, что это путешествие в страну анаконд и пираний было единственным.

— Что, ещё одно тайное путешествие? — не выдержал Боб.

— А почему бы нет?!

— Да зачем простому писателю, автору приключенческих романов для юношества, нужно было таиться? От кого он скрывался? Он что, какой секретный агент?

Пушкиндт возликовал. Свет, источаемый его выпученными глазищами, казалось, затмевал мерцание луны (даром что в небе сиял полный диск, слегка сточенный с правого бока).

— Сами не ведая того, вы, мил человек, попали в яблочко! Я всё более и более склоняюсь к версии, что Буссенар, помимо всего прочего, также являлся и тайным агентом французского правительства!

— Вот так поворот событий! — Боб аж остановился. — Наш Буссенар — этакий ОСС 117[35]. Никогда бы не подумал.

— А что тут думать? — взвился Пушкиндт.

— Ну да, думать нам совсем не надо, — подковырнул русского литературоведа французский каскадёр.

— Я совсем не в этом смысле, — надулся Пушкиндт. — Я говорю, ничего удивительного здесь нет. История знает массу примеров совмещения двух этих ремёсел: писательства и шпионажа. Кристофер Марло, Даниэль Дефо, Грэм Грин, Сомерсэт Моэм, Лоуренс Аравийский, Ян Флеминг, Стела Римингтон. И это только британцы! А возьмем вашу Родину — Францию. Бомарше! Сам великий Бомарше, автор, не побоюсь этого слова, гениального «Севильского цирюльника», не брезговал примерить на себя роль тайного агента короля. А другой ваш соотечественник — Шарль Лессота?… Да и Россия в данном вопросе, хоть и не впереди планеты всей (чай, разведка — не балет), но всё же, всё же. Есть мнение, что и автор «Горя от ума», Александр Сергеевич Грибоедов, был причастен… ну, вы понимаете. И Иван Сергеевич Тургенев не так просто приударял за Полиной Виардо. А мой великий пращур, Пушкин?! Случайно ли он водил знакомство с руководителем криптографической службы МИД России бароном Шиллингом фон Канштадтом? А непомерно высокая денежная компенсация, полученная вдовой пиита после его трагической гибели на боевом посту? А тайная миссия Александра Сергеевича на юг? А неразбериха с титулованием? А…

— Довольно, — жестом остановил словесный селевый поток Робер. — Идти нам, конечно, далеко, но хотелось бы поболее о Буссенаре и его сокровищах, а не о Пушкине, Дефо и Флеминге. — Чтобы уж совсем не огорчать не в меру говорливого старика, добавил: — А ваши сверхпознавательные и мегаувлекательные лекции по истории литературы мы послушаем как-нибудь в следующий раз. Где-нибудь в уютном кабинете, сидя в кожаных креслах, попивая кофеёк, и похрустывая свежим круассаном.

— Хорошо, — несколько поостыл наследник «пиита тайного фронта». — О Буссенаре, так о Буссенаре… Вот как вы думаете, какое ведомство посылало Буссенара с миссией в Гвиану?

— Ну, раз вы утверждаете, что Буссенар-Летюрк являлся по совместительству и «рыцарем плаща и кинжала», то, наверное, Второе бюро, — предположил Боб. — Или кто у нас, во Франции, в XIX веке разведкой занимался[36]?

— А вот и не угадали, — съехидничал Пушкиндт. — В Гвиану нашего романиста направило министерство народного просвещения.

— Ого, серьезная контора, — отплатил сарказмом за ехидство Боб. — Покруче вашего КГБ, наверное, будет. Да и американскому ЦРУ с британской МИ-6 нос утрёт.

— Зря вы смеётесь, молодой человек. Именно министерство народного просвещения ведало в Третьей республике географическими исследованиями. А что такое географические исследования в эпоху колониального раздела мира, надеюсь, объяснять не придется. Да каждый третий (если не второй) профессиональный путешественник в те годы — кадровый военный! Приведу в пример только русских — мне это ближе (хотя вам, конечно, более интересны земляки — французы). — Пушкиндт принялся загибать пальцы левой руки (в правой он сжимал палку: na vsyakiy pozharniy): — Пржевальский (аж целый генерал-майор!), Козлов, Булатович, Леонтьев, Арсеньев… И всё это — далеко не случайно! Ведь мало было стереть с географических карт «белые пятна». Требовалось сделать всё возможное, а порою и невозможное, чтобы упрочить на открытых территориях влияние именно той державы, которая снаряжала данную экспедицию. Всякое географическое открытие имело прежде всего военное значение. Это не просто история с географией, это история с политикой. Это…