Боб с достоинством снёс первый натиск, не отступил ни на полшага. Хотя уже давно держался лишь на адреналине и страстном желании вернуть Дедову книгу. На силу и напор противника отвечал ловкостью и скоростью. Ловко ушел от правого хука, прытко избежал левого ура-маваси-гэри. Воспользовавшись некоторым замешательством соперника, просадил ему в колено. Противник осел. Боб зашел сзади, схватил сумку с книгой, перекинул ремень через шею врага, принялся его душить.

Гидроциклист захрипел, потом засипел, затем закатил глаза — вот-вот отправится вдогонку за «Сократом» с моста.

Боб отпустил захват, вытащил из сумки завернутую в пакет и перемотанную скотчем книгу, отпихнул побеждённого врага. Тот, дико пуча глаза и жадно хватая воздух ртом, повалился на землю.

— Браво, мсье Робер! — эхом разнеслось по ангару.

Боб резко обернулся к выходу и тут же зажмурился, ослеплённый светом множества фар.

00 часов 22 минуты 03 секунды.

Гутуевский остров, Санкт-Петербург, Россия.

Боб так и стоял — в центре ангара, с книгой Буссенара в руках. Стоял и сквозь полуприкрытые веки пытался разобрать: кого ещё сюда принесло?

А народу в ангар набилось немало — человек десять. И все при оружии. У кого нож, у кого пистолет, у кого автомат. У одного вон даже боевой арбалет, и мачете на поясе.

Позади этой миниармии стояло три чёрных джипа — точные копии того, за которым не так давно гонялся Робер. Фары автомобилей и слепили сейчас француза.

От группы вооружённых людей отделился рослый крепко скроенный господин в строгом костюме цвета маренго (остальные были облачены в камуфляжные куртки). Крепыш подал кому-то знак рукой, фары вмиг переключились с дальнего света на ближний. Боб наконец-то смог открыть глаза и хорошенько разглядеть незнакомца в сером.

Перед ним стоял этакий человекообразный шкаф. Прическа «бобрик», узкий лоб, глаза под цвет костюма, нос a-la Бельмондо, то есть свернут набок, на правой щеке — безобразный шрам, напоминающий огромного паука-птицееда. На среднем пальце правой же руки — мощная печатка, инкрустированная красными камнями, по всей видимости, рубинами. Рисунок — пентограмма. Иного, признаться честно, Боб увидеть и не ожидал.

— Ваше благородство, мсье Робер, — на прекрасном французском сказал здоровяк, — достойно всяческих похвал. Вы не убиваете своих врагов. — Плотоядно улыбнулся: — В этом мы с вами расходимся.

С этими словами гигант одним движением вздел тяжело дышащего после схватки с Бобом гидроциклиста, ткнул указательным пальцем в малоприметную точку за левым ухом. Бедняга закатил глаза и поник. Человекошкаф отбросил мёртвое тело, словно ненужную тряпичную куклу, протянул руку к Роберу ладонью вверх, как совсем недавно, на мосту, протягивал её сам Боб.

— Дайте мне, пожалуйста, книгу, — оскалился в добродушно-людоедской улыбке гигант.

Боб помолчал. Взвесил все за и против, понял: шансов у него никаких. Но тем не менее спросил:

— А что будет, если не отдам?

Здоровяк расхохотался:

— Я смотрю, наш галльский петушок распускает хвост! Того и гляди пустит в ход шпоры. — Резко перестал смеяться, ледяным тоном добавил: — Отдадите. Сами. Добровольно. — Вновь сделал жест кому-то в автомобиле.

Дверь среднего джипа распахнулась и из машины вышли двое: Анна и Пушкиндт. К затылкам обоих парни с весьма не располагающими к милой беседе физиономиями приставили стволы пистолетов.

— Ваш ход, гроссмейстер? — подмигнул Бобу гигант в сером костюме. Переход от шутки к угрозе и наоборот занимал у него доли секунд.

Робер сказал:

— Отпустите их.

— Вы не в том положении, чтобы диктовать мне условия, — с холодным спокойствием айсберга, погубившего «Титаник», заявил исполин в сером костюме.

Боб обреченно вздохнул и протянул предводителю бандитов свёрток с книгой.

— Гроссмейстер пошел е-2 — е-4, — пошутил человек со шрамом. Добавил уже серьёзно: — Вы сделали правильный выбор.

Приняв сверток, он с легкостью разорвал скотч (ну и силища!), сорвал пакет, проверил: не намокла ли книга? Не намокла. Словно только что из Дедовой библиотеки. Кабы ещё не это безобразное пулевое отверстие…

Шкафообразный главарь полистал книгу, посмотрел рисунки, хмыкнул. Затем поднял руку.

«Сейчас он опустит руку, и его янычары прикончат Аннет и Пушкиндта», с ужасом подумал Боб. Поспешно сказал:

— Книга не работает без карты, — поспешно сказал Боб. Он решил тянуть время. Может быть удастся выторговать жизнь Анне и Пушкиндту. В конце концов, они не виноваты в том, что оказались в ненужное время в ненужном месте. Это он втянул их в передрягу. Ему и отвечать.

— Без карты? — пошевелил бровями здоровяк. Затем изящным движением выудил из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист, помахал им перед носом у Боба. — Без этой? Мы нашли её в вашем рюкзаке вместе со старинной французской газетой.

У Боба всё похолодело внутри. Неужели он проиграл? Сейчас главарь отдаст своим цепным псам приказ на устранение свидетелей. Ведь теперь в руках у преступников и книга, и карта, и журнал. Зачем им Робер? А уж тем более Аннет и Пушкиндт. Самое время читать молитву.

А может прыгнуть и попытаться достать исполина? Вот он — совсем рядом, только руку протяни. Шансов, конечно, негусто, но уж лучше погибнуть в открытом бою, нежели бесславно сгинуть, стоя на коленях…

Боб внутренне собрался, настроился на смертельную схватку. Прыгать решил на счёт три.

Раз…

Два…

Два с половиной…

(Главарь не спешил отдавать приказ на уничтожение пленников, Боб не торопился прыгать).

Два с четвертью…

Ровным счётом будет…

— Стойте! — на весь ангар истошно заголосил крикливый Пушкиндт.

Шкаф в костюме цвета маренго повернулся к владельцу «Порфирия Петровича».

— Вы что-то имеете мне сказать?

— Имею, — кивнул старик. Затарахтел: — Уж право не знаю, что вы задумали (наверное, какую-нибудь гадость), но без нас вам ни за что не отыскать сокровищ Буссенара.

— Это почему? У нас в руках книга, карта, газета, в конце концов. Зачем нам вы?

— А вы повнимательнее посмотрите на карту? — съехидничал Пушкиндт.

Главарь посмотрел. Задумчиво хмыкнул. Поднял взгляд на старика в смешной бандане.

— Согласен. Координаты могли бы быть и поточнее. — Поочередно обвел пленников пристальным взором. — И кто нам поможет?

Слово вновь взял говорливый Пушкиндт:

— По отдельности никто.

Тут даже Боб удивился. Но не подал и вида. Знать, русский ведает, что говорит.

Главарь нахмурился:

— А немного конкретнее?

— А конкретнее, — нагловато ухмыльнулся Пушкиндт (вот это выдержка!), — мсье Робер знает широту (и то — только градусы), я — долготу (опять-таки лишь градусы), а вот мадмуазель — как раз в курсе о минутах и секундах. Так что по отдельности точных координат местонахождения клада не знает ни один из нас.

— Вывод? — спросил гигант.

— Мы нужны вам все трое, — просто ответил Пушкиндт.

«Во даёт! — восхитился придумкой Пушкиндта Боб. — Врёт и не краснеет. Может и впрямь у него в предках были господа сочинители? Я бы до такого ни за что не догадался».

Предводитель камуфлированной братии потрогал безобразный шрам на щеке. Тоном Марлона Брандо в роли Великого инквизитора Томаса де Торквемады полюбопытствовал:

— А если я прикажу вас пытать?

— Попробуйте, — без намека на дрожь в голосе ответил Пушкиндт. — Вот только где гарантия, что под пытками кто-нибудь из нас — естественно, не нарочно, а совершенно случайно — не перепутает пару циферок? А ведь ошибка даже в одну минуту широты на карте дает погрешность в пару километров на местности. Уже молчу о градусах. Ведь километров в каждом градусе широты — примерно 111 с копейками. С долготою, насколько вы понимаете, дело обстоит и того хуже… Так вот. Вы готовы перелопатить несколько сот гектаров австралийской пустыни?

Главарь улыбнулся: