Чуть позднее Алисино внимание привлекла безапелляционная строка: «Наибольшей бдительности требуют следующие индивидуумы: 1. Неудачники. 2. Молчуны. 3. Психопаты. 4. Курильщики. 5. Энтузиасты. 6. Принципиальные. 7. Дураки. 8. Особо услужливые». Она отогнала от себя неприятную мысль, что пятая категория характеризует Эдика, четвёртая и седьмая — ретивую подружку, а шестая и восьмая — её нерешительную персону. Да разве нормальный человек отправится в отпуск в лесные дебри?! Поколебавшись, решила, что энтузиаст, дура и принципиальная будут следить друг за другом поочередно. В таком опасном предприятии, как кладоискательство, никому нельзя доверять, даже себе.

Музыкальные переливы дверного звонка оборвали тревожные думы. Хотя лучше вот так лениво размышлять перед ноутбуком, чем впускать непрошеных гостей. Однако, как бы они попросились, если телефон был отключён ночью. И всё-таки она очень сомневалась, что потомки знаменитого Чингисхана прятали Золотого Коня в лесах Центрального Казахстана, если они вообще существовали эти легендарные кони.

Звонок перешел в грохот. Колотили в четыре руки и, если сложить два и два, добавить к итоговой сумме наглость, помноженную на ослиное упрямство, то в дверь к ней ломятся Громовы. Она подумала, что отсидеться взаперти, не выйдет. Эти «двое из ларца» будут день и ночь караулить под дверью.

Через минуту в квартиру, где царил натёртый дубовый паркет, стеклянные хрупкие безделушки и образцовый порядок, ворвались Эдик и Дашуня. Младшенький заволок в гостиную габаритный баул — Алиса едва успела отогнуть ковер — и оставил его посреди комнаты. Старшая Громова тянулась следом, чудом удерживая в руках распадающийся сноп занозистых палок.

— Шуйская, ты когда-нибудь видела настоящую палатку? — прозвучал с порога интересный вопрос.

— По телевизору видела.

Алиса кивнула в сторону плазменной панели и обернулась на тарахтенье и треск. Палки рассыпались на пороге комнаты, положив начало грядущему беспорядку. Освобождённый от ноши Эдик легко перешагнул через шалаш из дров:

— А, клево получилось, готовый очаг! Поджечь только осталось, — и удалился с ревизией на кухню.

— Увидишь наяву, — продолжала наступление Даша. — Сейчас будем ставить.

— Палатку? У меня в комнате?! — ужаснулась Алиса и попыталась передвинуть баул к входной двери. Первые полметра были освоены вполне прилично, дальнейшему продвижению помешали ноги подружки.

— Надо подготовиться, Шуйская. Ты не умеешь ставить, я не умею. Учиться будем.

— Угу, — согласился явившийся из кухни Эдик. Вооружённый половинкой батона и длинной цепью сосисок, он был готов отстаивать интересы семьи. — Там колья забивают. Двенадцать, нет, четырнадцать штук. Алиска, у тебя топор есть?

— Не надо забивать! — горячо запротестовала хозяйка квартиры, обдумывая способы выдворения гостей. — У меня паркет и, вообще, я никуда не еду.

— Почему? — не испугалась Даша.

Алиса искала вескую причину. Топор, колья и грядущий разгром — это не причины.

— Ты куришь, — заявила она, восстановив в памяти список неблагонадёжных индивидуумов, — и пьёшь.

— Редко, — не согласилась подружка. — По большим праздникам.

Чтобы окончательно избавиться от палатки, кольев и друзей, Алиса решилась на ультиматум.

— Я поеду, если ты пообещаешь не пить и не курить все десять дней поездки.

— Полторы недели? — удивилась Даша. — Да, легко! Хоть две. Всё одно хотела бросить. Красота важнее и здоровье туда же.

Алиса не нашла, что возразить.

— Так, уважаемые коллеги, хватит эмоций. Сейчас перекусим, кофе сварим и обмозгуем важное дело.

Даша шагнула к братцу и, хотя тот извернулся, она успела оторвать пару сосисок. — У, проглот! Шуйская, ты целых два дня в отпуске. Ужин приготовила? У тебя по квартире голодный студент шарится, здоровье полуфабрикатами портит.

— Не приготовила, — жаловался Эдик. — Я проверил. Книжки, наверное, читает. Но в холодильнике кое-что есть.

Даша осуждающе покачала головой и засучила рукава клетчатой рубахи.

— Духовною пищей мы сыты. Да, Шуйская?

Она переступила через колья, подтолкнула в спину Эдика, и эти двое отправились на кухню.

— Ешли бы! — с набитым ртом ябедничал Эдик. — Она швейшарский шыр, — он приостановил речь, справляясь с сосиской, — и сырокопчёную колбасу всухомятку молотит.

Спустя час квартира Алисы выглядела так, будто по ней пронёсся безумной силы смерч и разметал всё своем на пути. Торшер, кресла и два стула сгрудились в углу комнаты. Тюль и занавеси заброшены на подоконник. Два цветочных горшка с зелеными питомцами героически поддерживали друг друга на углу стола. Сдвинутый с привычного места диван, всем немалым весом сдерживал угловатую мебельную конструкцию, а полог криво свисающего белоснежного ковра подобно парусу венчал сие опасное геометрическое несовершенство.

Опустевший центр комнаты занимала развёрнутая брезентовая палатка советских времен. Верхняя часть брезента приподнималась, шевелилась и ругалась нежным женским контральто: внутри ползало мелкое крикливое существо. По свободному от палатки периметру валялись мешки, верёвки и поролоновые матрацы.

— Начиная от угловых растяжек, натягиваем пол палатки, — вслух прочитала Алиса и задумалась. Она пристроилась на диване с ноутбуком, откуда черпала сведения по установке палатки. — Красивое сочетание «угловая растяжка». Слушайте дальше. Когда пол натянут, устанавливают… у нас пол натянут?

— Пол лежит, и Дашка тоже, — глубокомысленно заявил Эдик, глядя на движение под брезентом. — Натягивают при помощи кольев. Может, книжки приспособим?

Он кивнул на книжные полки, забитые фолиантами внушительной толщины. Алиса пожала плечами. В любом случае, после нашествия потомственных татаро-монголов Громовых, квартира будет нуждаться в генеральной уборке.

Не дождавшись запрета, Эдик взялся за разграбление полок.

— …устанавливают опорные стойки, — продолжала инструктаж Алиса, — которые поддерживают конёк палатки. Для их установки в коньке сделаны два отверстия с люверсами. — Она запнулась и повторила с удовольствием. — Лю-юверсы. Мелодично звучит, да? — И опомнилась. — Где опорные стойки?

— Одна у меня, — раздался голос подружки, и палатка вздыбилась.

Задняя опорная стойка встала на законное место. Даша двинулась вперёд и, подперев «конёк» палатки головой, заняла место передней стойки. Яркий сноп света, подобно лучу прожектора, ударил в стену: Налобный фонарь излучал киловатты, килотонны, мегаватты света.

— Супермощный! — восхитилась Даша и приказала: — Эдик, стойку!

Брат послушно изобразил овчарку на задних лапах, после чего принялся бродить вокруг палатки в поисках второй опорной стойки.

— Долго я здесь светить буду? — рычала сестрица, изображая кариатиду, но тут в красивую голову пришла гениальная мысль. — Выключи люстру! — приказала она брату. — В лесу никакого света над палаткой не будет. Искать вещи придется с помощью фонарика.

Эдик выключил свет, потом снова включил.

— Тогда и мне нужен фонарик.

— Выключи, я сказала! Твой фонарик будем искать с помощью моего фонарика.

— Вечно ты всё усложняешь! — возмутился послушный брат. — Не хочешь жить просто.

Эдик щёлкнул выключателем. Алиса не обращала внимания на игру света. Она сидела с ногами на диване и снова штудировала «Искусство выживания». Сейчас она дошла до пункта «Будьте индивидуалистом!» Ее уверяли, что надо развивать в себе вкус к противоречию и не бояться выглядеть белой вороной. «Один из способов себя угробить — жить как все». Этот странный вывод укрепил её в намерении отправиться с друзьями за фантомным Конем.

В дверь позвонили. Алиса поморщилась: ну, и кто это? Нехотя отставила ноутбук, поднялась с дивана. Обогнув палатку по периметру, перебравшись через колья, она вышла в прихожую.

— Ирод! Куда ты стойку дел? — разорялась вслед кариатида.

Алиса включила бра в прихожей.

— Не тряси головой! — требовал ирод. — Замри. Свети мне под ноги, а не в глаза.