— Там чайник скоро закипит, — пробурчал парень, не желая оставаться наедине с двумя Елизаветами Петровнами. — Вас ждут.

— Подождут. Не умывались ещё, — отмахнулась Даша.

Алиса задумчиво листала страницы.

— Перед поездкой я кое-что почитала про заклятые клады. — Она пробежалась пальцем по записям. — Слушайте. Золотой клад всегда охраняет нечистая сила. Напускает сон, умопомрачение и морок на кладоискателей.

— Нечистая! — хлопнула себя по лбу Громова.

Она сунула руку в рюкзак и безошибочно выволокла оттуда знаменитые кожаные шорты с бахромой. Не обращая внимания на присутствующих, выпростала из спального мешка голые ноги, задрала футболку и натянула шорты в присутствии зрителей.

— Крыша, говоришь, на месте? — возмутился Эдик. — А это что за внеочередной показ эротического нижнего белья?

Громова стояла на коленях и гордо оглаживала кожаные бока.

— Бахрома отгоняет нечистую силу! — объявила она огорошенным сотоварищам. — Все байкеры знают об этом.

Ей очень не понравилось выражение скепсиса на лице подруги и брата.

— Расчесалась бы лучше, — посоветовал Эдик. — Баба Яга в миниатюре.

— По-моему, крест надежнее, — пробормотала Шуйская.

Она медленно перелистывала страницы. Волшебных кожаных шорт у неё не было, а потому надо быстро придумать что-то реальное и действенное. Не встретив возражений, продолжила читать вслух.

— Нашла. Чтобы отогнать нечистую силу, нужен крест, страстная свечка и знание воскресной молитвы.

— Супер! — восхитилась Даша. — И где мы возьмем эту страстную свечку?

— Нигде. Но молитву я на всякий случай записала.

Подружка недовольно мотнула головой: она страсть как не любила эти церковные заморочки.

— Из Библии переписала, — уточнила Алиса.

Громовой почудилось, что в палатку потянуло ладаном. Доигрались! Она покосилась на подругу и с подозрением принюхалась. Не дай бог, новообращенная раба божия Шуйская выкопает из рюкзака платочек, скромно повяжется и примется гундосить молитву.

— Какое сегодня число? — не унималась та.

— У меня не спрашивай! — рявкнула Даша. Перед глазами у нее мелькали хоругви, лилась святая вода, а упитанный поп воинственно махал кадилом. — Всякая галиматья из-за тебя в голову лезет.

— Пятое, — вспоминал Эдик, — нет, шестое июля.

— Шестое. Завтра седьмое. Поздравляю вас! Сегодня будет ночь на Ивана Купалу.

Она выжидающе поглядела на друзей. Эдик нахмурился, припоминая, чем может им грозить страшная купальская ночь. На ум приходило сплошь всё праздничное и несерьёзное: босоногие девчонки-плясуньи в венках, хороводы, поцелуи среди берёзок.

— Помню, что через костёр надо прыгать, — выдала первую сентенцию Громова. — Кто сиганет выше и не сгорит, — счастливчик. Кстати, в шортах прыгать в самый раз.

— Волшебная бахрома заточена под высокие костры.

— В ночь на Ивана Купалу парни и девушки плетут венки, прыгают через костер, гадают на жениха и охотятся на ведьм, — перечисляла Алиса.

Последнее из списка Громовым не понравилось. Они одинаково сморщили конопатые носы и переглянулись.

— На ведьм? — переспросил Эдик. — Как в средние века?

— Прямо-таки обязательно на них охотится, — сомневалась сестрица. — Они мне ничего плохого не сделали.

— Сделают. Спать в купальскую ночь нельзя. Из водоёмов, — Алиса махнула рукой в сторону озера, — вылезает всякая нечисть — русалки, оборотни, водяные — и лютует.

— Мутанты лютуют, — подвела итог подружка. — Шуйская, ты сама веришь в этот бред?

— Поехали домой.

И снова Громовы переглянулись. К обеду Эдику уже расхотелось ехать домой. Ночные страхи развеялись вместе с утренним солнцем.

— Вспомнил! — замахал руками он. — Колёса смоляные надо поджигать и скатывать с горы. Обычай древних славян. Удачу привлекает.

Все трое помолчали, не в силах представить подобное чудо.

— Бочки просмоленные видела, — призналась Алиса, — но колёса…

— Наверное, я про бочки читал, — признался Эдик. — Ещё папоротник зацветает на Ивана Купалу. Где цветок, там и клад.

— Ой, не надо! — замахала руками сестрица. — Один уже нашли, с трудом отвязались.

Слово клад в их компании стало нарицательным: никто не бродил с металлоискателем, никто не рвался откапывать Золотого Коня, и никто не жалел о потерянном перстне. Находки, как выяснилось, сопровождают нешуточные опасности.

— Искать не будем, — успокоил Эдик. — Вчера, когда мы отбивались от этих подонков на мотоциклах, я «Аськину» штангу погнул о чью-то голову. Погуляем просто.

Алиса нахмурилась и собралась высказаться насчет последствий «погуляем просто», но в палатку заглянул Графин.

— Девчата, вы проснулись? Выходите чай пить. И поговорить надо.

— Идём! — Эдик избегал встречаться взглядом с Алисой. Он подтолкнул сестрицу к выходу. — Пошли. Пусть Филимон шорты заценит.

Имя байкера прозвучало звуком боевой трубы. Громова глупо захихикала и на карачках подалась к выходу. Этот чел должен одобрить её прикид с бахромой. И футболка у неё зачётная: бордовые вишенки наляпаны на самых пикантных местах. Чёртов клубень заведётся с пол-оборота.

— Сначала умыться и причесаться, — остановила четвероногий выход Алиса. — Держи. — Она подпихнула разочарованной подруге сумку с туалетными принадлежностями. — Зубную щётку свою возьми.

Дашуня наскоро почистила зубы, поплескала себе водой на лицо, после чего убежала назад к палаткам. Алиса же осталась сидеть на мостках: неторопливо расчёсывала волосы, вспоминала янтарный перстень и всматривалась в безмятежную озёрную гладь. При свете дня полуночное купание казалось нереальным. «Было ли? Если и было, то всё закончилось: кольцо лежит на дне и дожидается нового хозяина. Надеюсь, не дождётся. Занесет перстень песком, зарастет илом, и уйдет он в глубину». Настроение сменило тональность с минора на мажор. Напевая нечто бравурное, она легко взобралась по выбитому склону и поздоровалась с сидящим возле костра Данилой.

— Привет, — откликнулся он. — Чаю?

Погромыхивая кружками, из палатки выскочила сияющая Громова и как-то виновато отвела глаза.

Алиса не стала гадать, какую авантюру затевает подружка, а открыто уставилась на Эдика с Графином, таинственно шепчущимися позади палаток. Заметив внимание, заговорщики подтянулась к костру.

— Эвакуация откладывается! — бодро сообщил младший Громов, и перехватил у Данилы дымящуюся кружку. Предупредительно поднес её Алисе.

Та слегка двинула плечом и пригубила душистый чай. В голове блуждали обрывки мыслей: «Очень опасно. Ей нравится здесь! Отчего местный чай такой вкусный? Вернется домой и никакого тебе, — покосилась на Данилу, — чая лесного. Один суррогат, который пахнет дешёвым одеколоном». Она расстроено сжала губы.

— Не злись, Шуйская. Вот Графинчик соблазняет нас прогулкой на Чёртовое озеро.

Громова отступила назад, выпуская вперед упомянутого Графинчика. Тот не замедлил выступить в роли экскурсовода:

— Глупо приехать сюда и не увидеть главную достопримечательность края. Шайтанколь, в переводе Чёртовое озеро, — жемчужина среди местных озёр. С ним связано огромное количество легенд. Увидел озеро и тогда можно уезжать!

Даша восторженно кивала в такт каждому рекламному утверждению, но побитая жизнью Шуйская сомневалась в необходимости дальнейших брожений:

— Металлоискатель починять будешь? — спросила она у Эдика напрямик.

Тот испуганно помотал головой и от этого энергичного действа вспыхнул маковым цветом. Даже веснушки побледнели.

— Клянусь, не буду! Полюбуемся на…жемчужину, сфотографируемся на память и в лагерь.

Из кустов, отделяющих соседствующие лагеря, с негодующим воплем вылетела большая птица. Следом раздался шелест потревоженной листвы, ветви раздвинулись, и на поляну выбрался импозантно-небритый Филимон. Он поднял крепко сжатый кулак и потряс им в воздухе.

— У нас охрана образовалась, — проинформировала Громова. — Этот мужественный клубень будет тусоваться с нами.