В кабинете Вальдшнепова долго не снимали трубку. Я уже было решил, что хватит беспрестанно набирать его номер, когда Владимир Юрьевич вдруг откликнулся. Подробно рассказав, где и как обнаружил пуговицу, я коротко заключил:

— Уверен, что она попала в карандашницу с кистями знаменитых живописцев в результате схватки на балконе. Модест Павлович, вероятно, отчаянно сопротивлялся…

Вальдшнепов молчал, и я подумал, что он меня не услышал. Однако это было не так. Просто он, видимо, переваривал новость, которая каким-то образом бросала тень на следствие — место происшествия и то не смогли должным образом осмотреть.

— Это несколько меняет дело, — наконец произнес он. — Привезите, пожалуйста, находку нам. Мы тщательно ее исследуем. Вдруг…

— Дактилоскопический анализ?

— Да, — подтвердил он. — Отпечатки пальцев Радецкого у нас есть. Возможно, найдем чьи-либо еще. Кстати, вы с ней — бережно?

— Дальше некуда. Первое, что подумал, — обычно к пуговкам пиджака прикасается лишь тот, кто его носит. Если, конечно, тебя не берут за грудки.

— Значит, договорились. Обязательно привезите находку нам…

Моя положительная черта — ничего не откладывать в долгий ящик. Конечно, если бы обстоятельства сложились по-иному, я бы еще повременил, но желание поскорее разобраться в трагической дядиной истории заставили немедленно обзавестись колесами. За пять с половиной тысяч долларов я приобрел весьма симпатичную иномарку — «Ауди». Хоть и подержанную, но, главное, с неперебитыми номерами. Первым делом застраховал ее, потому что в памяти был свеж случай с приятелем моего приятеля, который долго копил бабки, влез в ужасные долги и купил новенькую «ладу». Едва припарковался у своего дома, как ее тут же угнали. Наверняка по наводке из автомагазина. А застраховать ее он не успел и посему оказался на грани инфаркта.

К дому я подъехал в тот момент, когда Алина вывешивала на балконе свои свежевыстиранные халатики, топики и джинсы. Я не удержался, несколько раз нажал на клаксон. Она на секунду замерла, но откуда ей было знать, что именно так ее приветствует новый автовладелец Эд Хомайко? Я посигналил еще, но Алина опять проигнорировала меня. «Жаль, — разочарованно подумал я. — Не перед кем даже похвастаться».

Дверь я отпер своим ключом — Алина уже стояла в холле перед трюмо, причесывалась.

— Поздравляю, у тебя потрясающая интуиция! — с ходу провозгласил я.

— Откуда такая осведомленность? — не растерялась моя подружка. — Ты внимательно изучил мой гороскоп?

— Прости, но я даже не знаю, когда ты родилась, — расхохотался я и самокритично добавил: — Что, конечно, не делает мне чести!

— Тогда причем здесь моя интуиция? — кажется, она восприняла мое заявление чересчур серьезно.

— А притом, что через пятнадцать минут мы выйдем с тобой в свет. Так что ты на правильном пути. Еще несколько минут на легкий макияж — и ты, полагаю, готова?

— Эд, перестань дурачиться! — взмолилась Алина. — Я ничего не понимаю! Объясни, наконец, куда ты собираешься меня повести?

— И повести, и повезти, — я нарочно выделил языком глухую «с» и звонкую «з». — Но не в театр, не бойся. Я ведь еще не подарил тебе красивое вечернее платье.

— Не хочу с тобой разговаривать! — Алина весьма талантливо изобразила из себя обиженную девочку.

— О, Господи! — театрально взмахнул я руками, что должно было подчеркнуть крайнюю степень отчаяния — и это по такому ничтожному поводу, как приглашение в ресторан?

— Ты хочешь отужинать со мной в ресторане? — не поверила своим ушам Алина.

— Вы не ошибаетесь, мадемуазель.

— И где же мы посидим?

— Есть один на примете, — небрежно сказал я. — «Пиры Лукулла». Там кормят весьма прилично. Алин, побыстрей, а? Я голоден, как распоследний бомж. А ты настолько красива, что можешь отправляться куда угодно просто с умытым лицом.

Мой комплимент ей понравился, но от зеркала она не отошла. Та придирчивость, с которой Алина всматривалась в собственное отражение, дала понять, что в лифт мы войдем не ранее чем через час. Что ж, спешить, в общем-то, некуда, хотя я действительно голоден.

Мы вышли из подъезда, держась за руку, и со стороны вполне могло показаться, что это идет влюбленная парочка. А, может, так и есть — не знаю, какие чувства испытывала ко мне Алина, но она мне, по крайней мере, нравилась все сильнее и сильнее. Я ловил себя на мысли, что прихожу в восторг от ее темных блестящих глаз, густых волос, чувственного рта, еще больше — от ее сексапильной фигуры, еще и еще больше — от ее единственной в мире походки, от которой я переставал что-либо соображать.

Алина, естественно, взяла курс на троллейбусную остановку — куда же еще? Я мягко его подкорректировал, увлекая за собой туда, где напротив двери нашего подъезда стояла моя первая в жизни машина — серебристая «Ауди».

— Ты хочешь еще куда-то зайти? — недоуменно спросила Алина.

— Я просто хочу сесть в машину, — как ни в чем не бывало, ответил я.

Она, конечно, еще не догадалась, что перед нею — моя иномарка. Наоборот, поискала глазами шофера, которого и в помине не было, открыла рот, чтобы опять что-то спросить, но как раз в этот момент у меня в руках появился пульт управления сигнализацией и раздался характерный мягкий свист-щелканье — автомобиль готов был принять своего нового хозяина.

— Так это ты мне сигналил? — прозрела, наконец, Алина.

— Нет, — ответил я. — Курт Шумахер. Хотел, мадам, произвести впечатление, но разве могло вам прийти в голову, что это за рулем я, Эд Хомайко?

— Поздравляю, неудачливый любитель сюрпризов, — парировала она. — Как я понимаю, мечта стала явью?

— В некотором роде, — пожал я плечами.

По большому счету, посетить «Пиры Лукулла» я задумал единственно лишь для того, чтобы повидать официантку Зою. Хотя, впрочем, поход в этот симпатичный ресторанчик был выигрышен еще и в том плане, что, во-первых, я мог отметить здесь такое маленькое, но приятное событие, как приобретение машины, а, во-вторых, как истинный джентльмен, я оказывал знак внимания своей леди.

Нечего и говорить о том, что по ресторану, стремясь занять один из обслуживаемых Зоей столиков, я прошел походкой завсегдатая. Слава Богу, она в этот день оказалась на смене. Конечно же, девочка не подала виду, что узнала меня. Она приветливо, как это и подобает хорошо вышколенной официантке, поздоровалась с нами.

— Что же мы будем есть? — изучая меню, спросила Алина.

— Предоставляю, дорогая, это право тебе, — краешком глаза я приметил, что эта моя галантность совершенно не понравилась Зое.

Алина отдала предпочтение рыбным блюдам — салат из лососины, раковый суп с фаршированными спинками и форель с миндалем, после чего мне оставалось лишь позаботиться о бутылке белого вина; мысленно прикинув, какой денежный «улет» мне грозит, я предпочел для себя вариант несколько подешевле: омлет по-испански и свиную грудинку с фруктовым соусом.

До чего же цепок и внимателен женский глаз: короткой процедуры заказа Зое вполне хватило, чтобы до мельчайших, кажется, деталей, изучить не только саму Алину, но и то, как и во что она одета. Не надо быть психологом, дабы понять: моей миленькой официантке не очень-то нравится, что я заявился сюда не один. На миг я остро пожалел Зою. Но с какой, впрочем, стати? Кто она мне — любимая девушка? любовница? жена? Да и кто для нее я? Детские глупости, старик, лезут тебе в голову!

Я с удовольствием, незаметно, конечно, для Алины наблюдал за тем, как она ест. Медленно, разборчиво, растягивая, как истый гурман, наслаждение, а еду запивает крохотными глотками ледяного и, видимо, вкусного вина. Делая очередной такой глоток, Алина вдруг встрепенулась и виновато посмотрела на меня смеющимися глазами:

— Эд, дорогой, извини меня! Из головы просто вылетело! За автовладельца! За твою симпатичную игрушку на колесах!

— Тоже мне, нашла, с чем поздравлять, — мрачно ответил я. — С этой игрушкой теперь по-человечески и не выпьешь!