— И откуда ты всё знаешь? — улыбнулась я, не желая рассказывать о своей прошлой жизни.

— На самом деле я подслушала, — заговорщицким шёпотом ответила Унна. — Отец обсуждал тебя с Экхартом и Армандом несколько дней назад. Говорили, что ты доставляешь много проблем.

Глаза девочки округлились. Моя персона её одновременно и пугала, и восхищала. Я хмыкнула с загадочным видом — незачем нагружать своими проблемами детскую голову, — и постаралась перевести тему.

— Повелитель добр к тебе? — Мне трудно было представить Хейдрека заботливым папой, но кто знает, вдруг ребёнок способен изменить характер хотя бы в этом отношении?

— Конечно! Если не мешаю ему своими играми — отец не любит, когда я шумлю. Жаль, мы редко видимся, он всегда очень занят.

— А чем занимаются всадники в обычное время, когда не гоняются за сбежавшей невестой повелителя? — с улыбкой спросила я. Вряд ли десятилетняя девочка знает такие вещи, но устами ребёнка, как известно, глаголет если не истина, то как минимум то, что взрослые не скрывают, считая детей ничего не понимающими существами.

— Если кто-то из лордов ссорится, то всадники заставляют их мириться, — серьезно ответила Унна. — А ещё они контролируют людей с Призывом, иначе те своей магией могут пробудить злую Богиню.

— Думаешь, я тоже могу это сделать? — спросила я, разливая по изящным чашкам травяной настой.

— Конечно! Тебя ведь для этого сюда Призвали, — убеждённо заявила девочка.

Она приняла чашку и пригубила напиток, оттопырив мизинчик, — наверняка кому-то подражала. Я с трудом сдержала смех: так обворожительно в своей уверенности она выглядела.

— И ты меня совсем не боишься? — уточнила я, тоже отхлебнув травяной чай.

— Ты добрая, я же вижу, — улыбнулась Унна в ответ, но тут же погрустнела: — Правда, отец очень злится на тебя. Никто раньше не противился браку с ним.

Я ничего не сказала, спрятавшись за чашкой. Теперь мне стало понятно желание Хейдрека заполучить «правильного» наследника — конечно, ему нужен был мальчик для передачи власти. Удивительно, что девочка, выросшая по сути без родителей, не казалась заносчивой, злой или эгоистичной. Обычный ребёнок, который нуждался в любви. И вдруг я вспомнила имя, которое слышала уже дважды.

— Унна, а ты знаешь Алируну? Кто это? — спросила, не надеясь на успех, но девочка вдруг кивнула.

— Ещё бы! Это тоже одна из жён отца! Правда, он почти не вспоминает о ней. Говорят, она трагически погибла от Призыва.

— От Призыва? Но как это возможно? — удивилась я такому повороту событий.

— Не знаю, — пожала плечами Унна. — Отец запретил говорить о ней.

— Тем страньше, что я слышала о ней аж дважды за последнее время, — пробормотала я себе под нос. Казалось, что-то важное ускользало от меня, но что — никак не получалось понять.

Между тем, Унна, беспечно болтая ногами в изящных туфельках, рассказывала подробности завтрашней церемонии.

— Обычно обряд проводят днём, но в этот всё будет происходить на закате: распорядитель Кольстен и так еле успевает собрать гостей на праздничный пир. Гуляния продлятся целую неделю! Потом настанет Сияющая Ночь, и начнутся празднования в честь начала года. Наконец-то я буду участвовать! — От воодушевления девочка чуть ли не подпрыгивала на месте. — Завтра я пойду перед тобой, буду бросать цветы, а Рейнар поведёт тебя к отцу. А в Сияющую Ночь мне обещали, что я буду королевой наступающего года, представляешь!

— Погоди, что? — прервала я её щебетание. — Рейнар поведёт меня к алтарю — или что там у вас вместо него?

— Ага, — беззаботно кивнула Унна. — Отец только сегодня распорядился. Сначала должен был идти твой брат, но почему-то всё поменяли.

И я даже догадывалась о причинах таких внезапных изменений. Хейдрек сразу понял то, о чём я отказывалась думать целый день, и теперь будет намеренно сталкивать нас вместе, чтоб проверить моё поведение. Без сомнений, всё дело в моей эмоциональной просьбе не калечить всадника. Чересчур эмоциональной, чего уж.

Дверь в комнату распахнулась, и на пороге возникла Циса. Уют наших посиделок тут же испарился. Прищурившись, всадница сменила меня взглядом, полным отвращения, а потом повернулась к Унне.

— Повелитель ждёт вас, миледи. Я провожу.

Удивительно, но, обратившись к девочке, Циса уже не выглядела по-стервозному. Её губы тронула еле заметная улыбка, а взгляд потеплел, когда Унна, радостно взвизгнув, схватила её за руку.

Вернулась камеристка. Накинув на плечи девочки накидку, она увела её прочь. Повернувшись ко мне спиной, Циса задержалась на пороге.

— Умерь своё любопытство, девчонка, — холодно бросила она через плечо. — Повелитель не любит, когда лезут в его личную жизнь.

И она ушла, оставив меня в растерянности: сколько из нашего разговора Циса слышала и что посчитала непозволительным? Дверь захлопнулась, и вымученная улыбка сползла с моего лица. Достав из-под кровати сумку, я вытащила два пузырька с зельями. Прозрачную склянку, помедлив, убрала обратно — похоже, она мне никогда не понадобится. Ту же, в которой плескалась тьма, поставила на стол перед собой. Сколько времени купит мне эта бутылочка: пару недель, может быть месяц? А потом? К горлу подступила тошнота от одной мысли о прикосновениях Хейдрека. И везде тупик, куда ни посмотри. Ох, Веледа, где же это твоё «почувствуешь момент»? Остались считанные часы — а потом Призыв отойдёт к повелителю. Что же мне делать?

Я забралась с ногами в кресло, уставившись пустым взглядом на горы за окном. В стекле отражался огонёк догоравшей одинокой свечи. Воск стекал по подсвечнику, застывая белыми слезами, пламя неровно трепетало, пока совсем не погасло, оставив меня в темноте неизвестности.

***

Весь следующий день прошёл в нервотрёпке сборов. Только несколько часов я провела в ванных комнатах в глубине замка. Умелые руки служанок распарили моё уставшее тело в бане, взбодрили его массажем, затем сделали обёртывания разных видов. Моя кожа никогда раньше не была такой бархатистой, зубы идеально вычищенными, а локоны цвета тёмного пепла не лежали столь пышной волной.

Корсет подчёркивал изгибы тела, оставив чуточку места для взволнованного дыхания. Белое платье, украшенное серебряной вышивкой и кружевами, обнимало за плечи, как самый нежный любовник. Бриллиант, размером с перепелиное яйцо, лежал в ложбинке между грудей, своим блеском затмевая всё вокруг. Серебряные браслеты широкими кандалами обхватили запястья.

Я смотрела в зеркало, не видя в отражении себя. Весь мой облик говорил о невинности — и одновременно кричал о вожделении. Лишь мёртвый взгляд серых глаз не удалось исправить портнихам и камеристкам.

Когда солнце стало медленно уползать за вершины гор, я начала спускаться вниз, туда, где в холле замка меня ждала судьба. Подол платья путался в ногах, корсет всё равно не давал полноценно вдохнуть, я медлила на каждом витке лестницы, пытаясь оттянуть неизбежное. Там, у её подножия меня ждал Рейнар, чтобы отвести к чужому мужчине, который станет моим мужем, заберёт мой дар, будет обладать моим телом. В эти последние минуты свободы нелепо скрывать: я хотела совсем другого. Бессмысленная страсть, глупая влюблённость — нельзя было поддаваться этим чувствам, нельзя было даже на миг воображать, что это больше, чем пустые мечты.

Усилием воли я сдержала подступающие слёзы. Не позволю Хейдреку снова увидеть мою слабость! Этой сделкой я купила много жизней — и Рейнара в том числе. Мы пробовали сбежать, но ничего не вышло, и теперь осталось пройти через последнее испытание с высоко поднятой головой.

Когда я спустилась в широкий холл, то первым увидела его. Мы встретились взглядами. Люди вокруг исчезли, растворились чёрными пятнами на фоне серого камня. Никого не осталось — только мы двое. Но время помчалось вперёд слишком быстро. Вот мы в разных концах холла, а вот Рейнар уже взял меня под руку. От его пальцев, сжавших мою ладонь, по коже пронеслись искры.

«Пожалуйста, не делай этого!» — последняя мольба так и не сорвалась с губ.