— Надеюсь, вы хорошо отдохнули, Призванная, — сказал Альберик, показывая дорогу. — Совет желает немедленно встретиться с вами.

— К чему такая спешка? — осторожно поинтересовалась я, опасаясь, как бы цверг не начал подробно рассказывать, зачем меня призвали.

— Как я уже говорил, не все из нас рады вашему появлению, — тактично ответил Альберик. — А потому мы хотим узнать ваши дальнейшие планы.

— Не понимаю, почему ваш народ был против Призвания? — спросила я. Надо разузнать об этом мире как можно больше — надеюсь, тогда сумею понять, как мне спрятаться от Хейдрека.

Цверг тяжело вздохнул, поглаживая бороду. Мы шли по улице в разгар дня: света от камней, жилами пронизывающих стены домов, а местами и мостовую, было куда больше, чем накануне. Огибать встречных прохожих тоже приходилось куда чаще, из-за чего неприветливая толпа то и дело отрезала нас от Рейнара.

— Триединая давно уже не имела большого влияния на наш народ. Вспыльчивая и мстительная, Богиня требовала поклонения, ничего не принося взамен. Как видите, наша сила не в Призыве, а в умении работать с тем, что окружает. — Старейшина жестом указал на светящиеся каменные жилы. — Конечно, храм Триединой в Хейлоде стоял испокон веков, да и почитатели у неё имелись. Вот только её последователи чем дальше, тем больше желали отнюдь не молитв. Их интересовали наши товары.

Мы ускорились, огибая повозку, и я спросила:

— А кто это — последователи Триединой? Те странные существа, что я встречала в лесу?

Мы начали подниматься по лестнице, круто сворачивавшей направо, и я обернулась. Рейнар, которому пришлось ждать, когда проедет телега, запряжённая низеньким бычком, хмурился, но все вокруг возмутительно игнорировали его негодование.

— Увы, Призванная. — Альберик покачал головой. — Это были люди, те, которые сейчас отдают своих дочерей всадникам Дикой Охоты для поддержания заключения Богини.

— Местная знать? — удивилась я. — Но почему?

— Триста лет назад, ещё до появления в Алатруте веры в Создателя, их предки обладали мощным даром Призыва — в обмен на поклонение Богине, само собой. Возможно, сейчас они и забыли о своём великом прошлом, променяв его на покорность всадникам, но тогда… Тогда они могли потребовать всё.

— И вы думаете, возвращение Богини заставит их вспомнить о былом величии? — продолжила выпытывать я.

— Именно так, Призванная, — кивнул старейшина. — Более того, некоторые из них уже мечтают об этом.

Тут нас нагнал Рейнар, и я поспешно свела разговор к бытовым вопросам: откуда под землёй берётся еда, что это за светящиеся кристаллы, и каково здесь животным. К счастью, Альберика не смутила столь резкая смена темы. Судя по всему, он и сам не желал обсуждать что-либо в присутствии всадника, а потому начал с удовольствием рассказывать про гидропонику и животноводство.

— А это соларис. — Старейшина остановился около жилы, ползущей по стене всего в полуметре над нашими головами. — Его свет виден всем, кто носит с собой хоть крошку. Сияние камня тем ярче, чем выше солнце на поверхности, и почти затухает в глухую полночь.

Я незамедлительно провела эксперимент. Сняв с шеи кулон, с удивлением наблюдала, как быстро тает свет. Всего пара секунд — и остались лишь звуки города, которые слышать было ещё страньше оттого, что вокруг стояла непроницаемая темнота. Но восторгаться дольше мне не дали. Едва я успела снова надеть на шею кулон, как к Альберику подбежал молодой цверг с короткой бородкой и что-то обеспокоенно сказал. Старейшина, нахмурившись, кивнул.

— Надо торопиться, Призванная. Нас уже ждут.

Если б мне не сказали, что простое, вырубленное, как и все остальные в скале здание оказалось местом, где заседает совет, я б ни по чём не догадалась. Отличали его от прочих лишь раскинувшаяся торговая площадь перед входом, да беспрестанно снующие туда-сюда цверги очень делового вида. Прямо-таки местный Сити!

Внутри мы оказались в просторном овальном холле, из которого вело множество одинаковых дверей. Нас с Рейнаром рассматривали, как животных в зоопарке, но если мне доставались просто насупленные взгляды, то на всадника глядели с нескрываемым презрением. Только бы он не вздумал мечом махать — тогда нам отсюда точно не выбраться!

— Сюда. — Альберик указал на одну из центральных дверей.

Переступив порог, я не сдержала восхищённый вздох. В представшей взору зале каменный пол был настолько отполирован, что в него можно было глядеть, как в зеркало. Изящные колонные поддерживали потолок, на котором перетекающим друг в друга узором то распускались цветы, то бежали неведомые звери, летели гигантские птицы. От золота, серебра, блестящих в свете десятков ламп драгоценных камней слепило в глазах. Искусные украшения не казались неуместными, а наоборот, поражали мастерством.

В центре залы стояло семь кресел с высокими спинками, в которых восседали старейшины. Удивительно, но среди них был как глубокий старец — его седая борода спускалась аж до пола, а радужки полуприкрытых глаз словно подёрнулись дымкой, — так и молодая девушка чуть старше меня самой.

Альберик занял крайнее справа кресло. Он ободряюще кивнул, чтоб я приблизилась на пару шагов.

— Приветствуем тебя, Призванная, — спокойно сказал сидящий по центру цверг в красном кафтане.

Хорошо, что сейчас не надо изображать знания этикета: склонив голову в поклоне, я не стала мучать старейшин кривым реверансом, лишь ответила:

— Благодарю вас за помощь и приют в Хейлоде. Мы постараемся не утомлять вас своим присутствием.

— Да уж неплохо бы, — пробурчал старейшина рядом с Альбериком. Он беспрестанно накручивал прядь кучерявой бороды на палец, неприязненно смотря мне в глаза.

— Откликнуться на помощь Призванной — большая честь, — мягко возразил Альберик, но он явно был в меньшинстве. Никто из остальных шестерых старейшин не присоединился к нему даже кивком.

— Это не наша борьба, господин Хельм, — громко заявила девушка. Её изучающий взгляд перепрыгнул с меня на Рейнара. — Тем более, когда Хейлоду грозит опасность в лице всадника Дикой Охоты.

— Призванная поручилась за всадника, вы это знаете, — не сдавался Альберик, и я ощутила волну благодарности к этому цвергу, которого знала всего второй день.

— Если бы я хотел доставить неприятности, уж поверьте, не стал бы терпеть аж до встречи с вами, — спокойно сказал Рейнар, словно невзначай поправив перевязь с мечом.

— Вот! Он уже угрожает! — взвизгнул старейшина с противоположного края от Альберика. Подскочив на ноги, он обличающе ткнул в нашу сторону пальцем. — Избавиться от обоих — и вся недолга!

Я не смогла сдержать вздоха.

— И надо было тебе влезать, — прошипела сквозь зубы Рейнару, делая шаг вперёд, и уже громче сказала: — Прошу прощения за слова моего спутника. Он не имел ввиду ничего дурного и уж точно не станет подвергать вас опасности, применяя магию, ведь повелитель Дикой Охоты угрожает нам обоим.

Но мои слова не убедили старейшин. Ругаясь и крича, они принялись что-то быстро говорить на своём языке. Альберик порывисто отвечал каждому, но что может один против шестерых? Их голоса эхом заполнили залу, у меня аж голова заболела. Удивительно, как всего семь человек смогли устроить такой балаган.

Я не стала дожидаться, пока нас с Рейнаром свяжут и кинут в какую-нибудь подземную речку искупаться.

— Прошу прощения! — Мой голос утонул в ругани цвергов. Откашлявшись, я предприняла ещё одну попытку: — Эй, да хватит! Мы уйдём сегодня же, только помогите мне скрыться от Хейдрека!

В зале тут же воцарилась тишина. Поняв, что второго шанса объясниться может и не быть, я торопливо продолжила:

— Не только вы — я тоже не в восторге от происходящего. Меня забрали сюда без спроса, назначили главной по борьбе с тем, кого победитель невозможно, а из инструментов — магия, которой непонятно как пользоваться! Уж извините, самая недовольная тут я. Думаете, мне хочется рисковать собой ради чужой цели? Да я даже суть конфликта знаю только по не очень подробным рассказам! Мне жаль, но я не та, кто нужна вашей Богине. И теперь, застряв здесь без надежды вернуться домой, моё единственное желание — выжить. Вы же знаете: даже в самой глухой дыре Алатрута мне не безопасно. А потому прошу лишь одного: помогите сбежать. Я готова уйти прямо сейчас, только подскажите куда.