На мой взгляд, он чересчур увлекался железом — мышцы были внушительными, но сковывали его движения.

Впрочем, каждый сам выбирает себе развлечения по вкусу.

Я окинул взглядом комнату. Кресло было только одно — в нем сидел Ванютин. Видимо, все остальным полагалось стоять перед хозяином. Желательно — навытяжку.

— Я про тебя все узнал, барон Волков, — лениво протянул Ванютин.

Да ладно? Я готов был поспорить, что он ошибается. Иначе он ни за что не вел бы себя так беспечно.

— Не знаю, на каких условиях ты договорился с Белецким, — издевательски продолжил Ванютин. — Мне все равно. Но раз он пропал, то деньги я с тебя получу. Положи их на стол, и свободен.

Ванютин хлопнул ладонью по столешнице.

Хлопок вызвал гулкое эхо в большом и почти пустом помещении.

— А мои аномалии? — снова спросил я. — Ты ведь вывозишь из них ресурсы. По какому праву? Или это не ты?

Ванютин снова ухмыльнулся. Нравится ему изображать из себя хозяина положения?

— Ресурсы я забираю за проценты по долгу. И буду забирать дальше. Все равно у тебя нет команды. Зачем тебе аномалии, что ты будешь с ними делать? Бегать там от демонов и кричать «помогите»?

Он откровенно потешался надо мной. Да, неприятное чувство юмора.

— Твои ребята ничего не сказали мне про деньги, — заметил я.

Наклонился, поднял с пола гирю и задумчиво подбросил ее в руке.

Тяжелая!

— Да ладно! — деланно удивился Ванютин.

Но его глаза внимательно следили за гирей, которую я продолжал подбрасывать и ловить.

— Можешь сам спросить, — предложил я. — Один из них ждет за дверью. Василий, кажется.

— Васька! — нетерпеливо рявкнул Ванютин. — Ну-ка, зайди сюда!

И выругался.

— Заходи, Убийца! — сказал я ожидавшему за дверью демону Смерти.

Дверь распахнулась — покойник дернул ее слишком сильно. На пороге появился мертвец во всей своей красе — посиневшее безжизненное лицо, стеклянные глаза. Тесный ворот грязной рубашки врезался в распухшую шею.

Симпатяга!

На Ванютина было приятно посмотреть. Он выпучил глаза, нижняя челюсть отвалилась от изумления, руки тряслись.

— Это… это… — бормотал Ванютин. — Что это с ним?

Его взгляд перебегал с покойника на меня, и обратно.

— Он умер, — спокойно объяснил я. — Так получилось.

— Ты…ты… — продолжал бормотать Ванютин, пятясь в угол кабинета. — Ты его убил?

— Нет, — поморщился я. — Не люблю присваивать чужие заслуги. Это Ботаник.

— Кто? — окончательно ошалел Ванютин.

— Неважно. Если захочешь, я вас потом познакомлю.

Я кивнул мертвецу.

— Убийца, подойди к нему.

Покойник неторопливо двинулся к Ванютину.

— Не подходи! — заорал помещик.

В его руке вспыхнул огненный шар. Взгляд метался — Ванютин никак не мог решить, в кого швырнуть заклинание. В Убийцу или в меня.

И почему в магах-новичках так часто проявляется стихия Огня? Или это подсознательное желание чувствовать себя сильным и грозным?

Я не стал дожидаться, пока Ванютин сделает окончательный выбор. Это было бы слишком долго.

Вместо этого я сказал:

— Лови!

И бросил в него гирю.

Гиря ударила Ванютина в грудь и отшвырнула к стене, ломая ребра. Но не убила — я же обещал Тишину, что помещик останется жив после нашего разговора.

Гиря с гулким стуком рухнула на паркет, а Ванютин сполз по стене, хватаясь руками за грудь.

— Живчик, приготовься, — на всякий случай позвал я демона Природы.

Вдруг сломанное ребро пробило Ванютину легкое? Тогда придется его подлечить.

Но помещику повезло. Он стонал, держась руками за грудь, но сознание не терял. И розовая пена на губах не пузырилась.

Вот, и отлично!

— Вот теперь мы с тобой поговорим спокойно, — сказал я, подходя к Ванютину и усаживаясь на край стола. — Как дворянин с дворянином. Сегодня погибли три человека и чуть не пострадал один медведь. Знаешь, из-за чего?

Я сделал паузу, давая Ванютину возможность ответить. Но он предпочел стонать, с ненавистью глядя на меня.

— Из-за твоей самоуверенности, — продолжил я. — Ты почему-то решил, что ты здесь хозяин и можешь устанавливать свои порядки. Видишь, что из этого получилось?

— Я все равно достану тебя! — прохрипел Ванютин, морщась от боли.

Я нахмурился.

Такого самоуверенного идиота проще прибить, чем вести с ним воспитательные беседы. Да и не любил я это — слов много, а толку мало.

Но раз уж я пообещал Тишину не убивать Ванютина — сдержу слово.

— Убийца, — сказал я демону Смерти. — У этого помещика слишком много жизненных сил и слишком мало мозгов. Приведи его в равновесие.

Мертвец наклонился над Ванютиным и положил распухшую руку ему на затылок.

— А-а! — захрипел Ванютин и забился в судорогах.

Кровь отхлынула от его лица. На шее выступили толстые вены, а волосы на глазах покрывались сединой.

Глаза Ванютина закатились, он уже не мог говорить и только хрипел. Я поморщился.

— Хватит, Убийца!

Мертвец послушно поднялся и отошел в сторону. Мне показалось, или его лицо слегка изменило цвет?

Я пригляделся — точно! На раздутых щеках покойника выступил румянец — он причудливо сочетался с общей синевой кожи. Выходит, мертвец не просто забрал жизненные силы у Ванютина, а присвоил их себе.

Интересно, есть в этом мире учебные пособия по некромантии? И считается ли некромантией оживление покойников, или нужно вызывать призраков?

— Все, Убийца, нагулялся, — предупредил я демона.

И развоплотил его, щелкнув пальцами.

Мертвец замер. Секунду мне казалось, что он непостижимым образом останется живым, и придется убивать его заново.

Но вот колени покойника подогнулись, и он рухнул лицом вниз — мягко, словно мешок, набитый тряпьем.

Слава Ордену!

Ванютин дышал хрипло и прерывисто. Как бы не ушел вслед за своим подчиненным! Я наклонился над несчастным помещиком и положил ладонь ему на лоб.

— Живчик, приведи его в порядок.

Ладонь обожгло — это демон Природы вырастил прямо сквозь мою кожу тонкий прочный стебель. И принялся с его помощью перекачивать в Ванютина магические силы.

— Как он? — спросил я Живчика.

— Сломаны три ребра и трещина в грудной кости, — ответил демон. — Сильный ушиб, но ничего серьезного. Правда, его магический Дар почти исчез.

— А он ему и не нужен, — отмахнулся я. — Меньше неприятностей себе наживет.

Лечение заняло не меньше пятнадцати минут. Но вот Ванютин судорожно вдохнул и открыл глаза. В них по-прежнему застыл испуг. Но теперь он хотя бы понимал, что происходит.

Он смог даже поднять руку и ощупать ребра — небывалое достижение!

— Зачем вы со мной так, ваша милость? — слабым голосом спросил Ванютин.

Ну, надо же! Вот и о вежливости вспомнил.

— Потому что по-другому до тебя не доходит, — проворчал я, поднимаясь. — Зато теперь ты точно знаешь две вещи. Во-первых, ты понял, что смерть — очень неприятная штука. А во-вторых — что я могу устроить ее тебе в любой момент. Давай, приходи в себя. Нам с тобой еще надо поговорить о делах.

Я сел на скамейку и закинул ногу на ногу.

— Но сначала — нехитрые правила поведения. Ты живешь спокойно, растишь своих дочек, торгуешь… чем ты там торгуешь? Неважно. В общем, все, как раньше. Кроме одного. Ни ты, ни твои люди больше не появляются на моих землях. Ты границы знаешь? Ничего, я специально для тебя поставлю таблички с очень яркими надписями. Чтобы ты даже в темноте их разглядел. Это понятно?

— Да… ваша милость, — кивнул Ванютин.

— Дальше. Через какое-то время ты придешь в себя. Возможно, в тебе заговорит злость и твое привычное упрямство. И ты решишь как-нибудь хитро отомстить. Это решение будет твоей последней ошибкой. Сегодня ты остался жив не потому что я добрый. А потому что уездный комиссар очень просил не убивать тебя. Он не хочет шума. Но если я хоть раз задумаюсь, что договориться с твоей вдовой проще, чем с тобой — ты в тот же день переедешь на кладбище. Дошло?