Если наполнить льдом подвал и сложить туда продукты, то… Подвал!

Я удрученно посмотрел на гору коробок.

Мы с Семеном Евграфовичем вчера второпях сложили их в кухне — это показалось мне логичным. Беда в том, что люк в подвал тоже находился в кухне.

И сейчас коробки с продуктами лежали ровно на нем.

Коротко выругавшись и снова засучив рукава, я принялся таскать коробки в столовую. Потап помогал, как мог — то есть тыкался в меня носом и путался под ногами.

— Погуляй в саду, — предложил я медвежонку.

И позвал Живчика:

— Сможешь чем-нибудь занять Потапа, чтобы не мешал?

— Конечно, Никита! — обрадовался демон Природы. — Мне как раз надо вскопать грядку под настурции!

— Думаешь, медвежонок справится? — засомневался я.

Медведь с лопатой плохо укладывался у меня в голове.

— Конечно, — заверил меня Живчик. — Видел, какие у него когти?

Закончив таскать коробки, я довольно хмыкнул — в кухне сразу стало просторнее. Правда, теперь в столовой был бардак, но это временное явление. Нормально для новоселья.

Как только уборщики и ремонтники закончат работу, дом преобразится.

Я ухватился за кольцо, открыл квадратный люк в полу и заглянул в кромешную темноту подвала. Увидел две первые ступеньки старой деревянной лестницы, а дальше все тонуло во тьме.

В детстве отец запрещал нам с братом лазить в этот подвал — говорил, что однажды кто-нибудь из нас свернет себе шею, оступившись на крутой лестнице.

Но кухарка хранила в подвале клубничное и крыжовниковое варенье. Хотел бы я посмотреть на мальчишку, который не попытается его украсть.

Само собой, мы лазили в подвал — когда отца не было дома, а кухарку отвлекали хозяйственные дела. Точнее, лазил я, а Сережка караулил наверху, приплясывая от нетерпения.

Один раз брат не удержался и спустился вслед за мной. А отец неожиданно вернулся и захлопнул крышку люка. Не со зла, а в воспитательных целях. Тогда мы два часа просидели в полной темноте. Я успокаивал Сережку, и голос у меня подрагивал — не от холода или страха, а от злости.

Я усмехнулся.

Да, у отца хватало проблем со мной.

Сев на край люка, я поставил ноги на верхнюю ступеньку лестницы. Вроде, крепко. Раньше подвал не был сырым, но кто знает, что изменилось за эти годы? Может, лестница окончательно сгнила.

Да нет, крепкая. Ну, и отлично!

Я спустился еще на несколько ступенек и вгляделся в темноту. Где-то здесь раньше были полки.

Я вслепую вытянул руку, пытаясь что-нибудь нашарить в темноте.

Демоны, у меня же есть фонарик! Он встроен в магофон.

Я спустился еще на несколько ступенек. Потащил магофон из кармана, и тут он зазвонил — громко и пронзительно.

Рука дрогнула, магофон полетел вниз, а нога соскользнула со ступеньки. От неожиданности я шлепнулся задницей на ступеньку. Лестница не выдержала и сломалась с сухим хрустом. Больно ударившись спиной, я свалился на пол, а сверху захлопнулась крышка люка.

Неуклюжие демоны!

Магофон продолжал трезвонить. Я разглядел в темноте светящийся экран и дотянулся до аппарата.

— Никита, уже не спишь? — услышал я веселый голос Барятинского. — Как добрался?

— Отлично, — буркнул я, выкарабкиваясь из-под обломков лестницы. — Стремительно добрался.

Это был сарказм, которого Гриша, конечно, не понял.

— Я еще вчера хотел тебе позвонить, но Кира уговорила тебя не дергать, — весело сказал он.

— Жаль, что она не уговорила тебя сегодня, — проворчал я.

Левый рукав зацепился за невидимый гвоздь, и ткань с треском лопнула. Кончик гвоздя царапнул кожу.

— Неуклюжие демоны!

— Что? — не понял Барятинский.

— Да это я не тебе. Ты зачем звонишь?

— Пообщаться с другом, — не смутился Гриша. — Расскажи, как там, в деревне? Ветерок, наверное, птички поют. Вода в речке теплая. А мы тут в Столице изнываем от жары. Эх!

В голосе Гриши очень натурально звучала зависть.

— Так приезжай, — предложил я. — У меня тут есть чудесный прохладный подвал. Предоставлю его в твое полное распоряжение.

— И приеду, — обрадовался Гриша. — Но не сейчас. Слушай, я вот зачем звоню. Договорился с Антоном, он тебя ждет завтра. Или может сам приехать, как тебе удобнее.

— А кто это? — не понял я.

— Мой управляющий. Помнишь, я тебе рассказывал?

— А тот самый, который работает, пока ты спишь до полудня и пьешь шампанское?

— Во-во! — не смутился Гриша. — Именно! И не надо завидовать, Никита — так может каждый. Нужно только поставить правильную цель и неуклонно идти к ней.

— Ну-ну, — хмыкнул я. — Так что с Антоном?

— Он может приехать завтра. Посмотрит, в каком состоянии твое имение. Может, подскажет что-то полезное. А хочешь — съезди сам к нам. На месте посмотришь, что и как он устроил.

— Да, так будет лучше, — согласился я.

— Тогда я скажу, чтобы он отправил за тобой машину.

— Не надо, Гриша. У тебя есть фотография поместья? Пришли ее мне.

— Да что ты хочешь на ней разглядеть? — удивился Барятинский.

— Неважно, — усмехнулся я. — Просто отправь фотографию и предупреди управляющего, чтобы ждал меня завтра утром.

— Опять твои магические фокусы? — заинтересовался Гриша.

— Ага.

— Ладно, Никита, мне пора! Наскоро позавтракаю, а потом надо ехать на прием к Оболенским. Вечером ужин в «Петрополисе» и преферанс в одном модном салоне.

— Какая у тебя насыщенная жизнь, — посочувствовал я.

— И не говори! — вздохнул Гриша и дал отбой.

А я включил фонарик и осмотрел картину разрушений. Лестница рухнула полностью. Н полу лежала груда трухлявых обломков, непригодных для ремонта. Люк захлопнулся плотно — сквозняк поработал, что ли?

Ну, и демоны с ним! Выберусь через Тени, никаких проблем.

Я улыбнулся. Если бы тогда, в детстве, я владел магией Теней — нам с Сережкой не пришлось бы сидеть в подвале. Да и варенье можно было бы таскать незаметно.

Хотя, это не так интересно.

Я посветил фонариком по сторонам. На полках вдоль стен тускло блестели покрытые пылью стеклянные банки.

Это варенье, что ли? Ничего себе! Сколько же лет оно здесь простояло? Пожалуй, пробовать его я не рискну — тут никакая магия не поможет.

— Никита! — взволнованно позвал меня незнакомый голос. Он шепелявил и заикался.

Один из демонов, разумеется.

— Кто это? — переспросил я.

— Это Ботаник.

— А, демон Природы! Что случилось?

— Здесь какие-то люди. Подъехали на машине и идут к дому.

— Сколько их? — нахмурился я.

— Трое, — успел ответить Ботаник.

А дальше события развивались стремительно и одновременно.

— Эй, барон! — услышал я грубый голос. — Ты дома?

— Здесь медведь! — в панике заорал второй.

Выстрел, за ним — второй! Громкий хлопок — это ударило магическое заклинание, рычание Потапа, и мучительный человеческий крик, который оборвался почти сразу.

Я рванул в Тень, одновременно усиливая тело заклинанием Земли, чтобы не нарваться на пулю. Провалился в зеленоватую глубину и выскочил во двор.

Но все уже было кончено.

Двое нападавших лежали на земле. Один корчился и стонал, держась за лодыжку — он был жив. Второй неподвижно скрючился. Его голова была обуглена, от нее шел вонючий дымок. Рядом валялся выпавший из руки пистолет.

Третий бессильно обвис на подогнувшихся ногах. Упасть ему не давал крепкий яблоневый сук, который воткнулся в спину, пробил человека насквозь и вышел из-под ребер.

Мертв — сук прошел точно сквозь сердце.

Вот тебе и миролюбивые демоны Природы!

Возле ворот стоял большой белый пикап с распахнутыми дверцами. Машина была пуста. Я быстро огляделся — кто-то из нападавших мог остаться в живых. Проверил магический фон — все было в норме, за исключением излучения от машины. Это фонили магические элементали в ее двигателе.

Похоже, гостей и в самом деле было трое

Медвежонка нигде не было, и у меня похолодело сердце.