— Что-нибудь приходит в голову?

— Пока нет, но я надеюсь на озарение.

— Просто здорово, — фыркаю я. — А сейчас-то что нам делать?

— Не знаю, как ты, но я выкурю сигу.

Мы останавливаемся на углу, и Клемент закуривает. Пускай себе думает, у меня уже готов план действий:

— Чем больше я размышляю, тем больше склоняюсь к мысли, что мой отец — ложный след. Копание в его темном прошлом только еще больше замутило воду. В общем, я считаю, что нам нужно вернуться к фамилиям в записной книжке.

— Но ты так и не узнала, что хотела узнать.

— Ну почему же, Клемент, я выяснила именно то, что и ожидала: Деннис Хоган был пустым местом. Так что Денни с возу — бабе легче.

— Значит, едем к тебе?

— Ага.

Почти вся дорога в Килберн проходит в молчании, Клемент лишь несколько раз рассеянно хмыкает в ответ.

— Вы как? — наконец спрашиваю я, когда мы выходим на поверхность. — Уж больно вы притихли.

— Просто думаю.

— О чем-то конкретном?

— Да о всякой всячине.

— И все-таки?

— Не люблю проблемы, что мне не по зубам, а эта, похоже, такая. Бесит, аж до колик.

— Понимаю. Чем больше информации, тем меньше мы понимаем. Если бы я занималась каким-то другим расследованием и вот так же постоянно упиралась в тупик, то, наверное, уже сдалась бы.

Мы останавливаемся перед светофором, и великан внимательно на меня смотрит:

— А ты хочешь сдаться?

В голосе его даже звучит сожаление, как будто он и вправду переживает.

— Все зависит от вас, Клемент. Если вы захотите выйти из игры — я пойму.

— Сам не знаю, пупсик. Все обернулось совсем не так, как я ожидал, и я уже ощущаю себя пятым колесом.

— Как бы там ни было, без вас я бы настолько не продвинулась.

— Беда в том, пупсик, что этого недостаточно.

Тут он прав.

Вопреки своему утверждению об отсутствии похмелья, Клемент валится на диван и закрывает глаза. Затем едва ли не со страдальческим выражением лица принимается массировать кулаками виски.

— У вас точно не болит голова? — осторожно интересуюсь я.

Великан лишь едва заметно качает головой.

— Может, что-нибудь принести?

— Не-е, — стонет он.

Раз уж от Клемента никакого толку, мне только и остается, что в одиночку заняться инвентаризацией достигнутого и, что более важно, составлением дальнейших планов.

Беру блокнот и устраиваюсь в кресле. Итак, нам известно, что Деннис Хоган, мой отец, вступил в клуб «Клоуторн» приблизительно в то же время, что и Аллан Тим, пресловутый Таллиман. Нотабене: отец один из весьма ограниченного круга лиц был в курсе подлинного имени мистера Тима. Далее, в начале семидесятых, примерно когда родилась я, он попытался покинуть клуб, однако был осужден за изнасилование и убийство проститутки. После восемнадцати лет тюремного заключения вышел на свободу и объявился в Бетнал-Грине, в пансионе Нэнси. В последующие годы периодически то жил у нее, то пропадал, предположительно занятый коммивояжерской деятельностью. Еще известно, что сразу же после смерти моей матери отец провел месяц у Нэнси, а чуть позже в том же году основал «Фонд НТН».

Занимая, по видимости, незначительную должность и жертвуя крупные суммы, он заведовал деятельностью учрежденной им организации целых двадцать семь лет. Встретил последнее Рождество с Нэнси и потом умер в шикарной квартире в Чизике, оставив после себя среди немногочисленного имущества блокнот со списком членов клуба «Клоуторн». И на протяжении всего этого времени он самообольщался отцовской гордостью, храня мои фотографии — даже в бумажнике носил! — и почти все статьи, что я написала за свою журналистскую карьеру.

Наконец, нам известны личности двух членов «Клоуторна»: бывший заместитель начальника лондонской полиции Томас Ланг и злополучный Лэнс Нитеркотт, причем первый виновен в смерти второго. Помимо них на подозрении к причастности к клубу кто-то из редакции «Дейли стандарт», и на этом все.

Клемент был прав: смысла во всем этом практически никакого, а мы и близко не подобрались к разоблачению личности Таллимана.

Остается, впрочем, одна последняя зацепка.

Достаю ноутбук и открываю таблицу с четырьмя фамилиями, соответствующими одновременно сотрудникам «Дейли стандарт» и членам «Клоуторна». Возглавляет список Дэймон Смит — сам по себе тот еще козлина, и именно он сообщил мне о предстоящем увольнении. С целью организации моего отстранения Таллиман привлек кого-то из штата газеты, и Дэймон автоматически напрашивается на статус главного подозреваемого.

Но поскольку явных доказательств против моего шефа, увы, никаких, пока только и остается, что заняться отсеиванием трех других: Теренса Брауна, Джереми Смита и Роджера Смита.

Решаю начать с Джереми Смита — единственного из троих, кто заседает в директорате. Все нужные сведения элементарно предоставляет Гугл. Оказывается, недавно у его жены обнаружилось заболевание нервной системы, и он ушел в длительный отпуск, чтобы ухаживать за ней. Хм, сейчас Джереми Смита определенно занимают проблемы куда важнее моей персоны, и его можно исключить.

Далее следует Роджер Смит, заместитель директора.

Снова гуглю и выясняю, что Роджер на самом деле канадец и переехал в Великобританию лишь четыре года назад после знакомства со своим нынешним мужем на какой-то церемонии награждения в Лондоне. Если принимать показания Томаса Ланга на веру, «Клоуторн» расформировали, когда Роджер Смит еще проживал в Канаде, следовательно, его с уверенностью можно исключить из списка подозреваемых.

Итак, двое долой, двое остаются, и Дэймон в гонке определенно лидирует.

Едва лишь приступив к поискам по Теренсу Брауну, с досадой хлопаю себя по лбу: пускай я никогда и не встречала его лично, но слышала-то о нем точно. Больше он известен как Терри Браун и теперь работает лишь эпизодически, однако за его плечами выдающаяся — почти полувековая! — журналистская карьера. В свое время Терри Браун занимал пост главного редактора двух центральных лондонских газет и одной из ведущих нью-йоркских. Более того, если память мне не изменяет, несколько раз о нем упоминал Эрик и неизменно в положительном контексте.

На суждение Эрика я никогда не перестану полагаться, что оставляет в моем списке единственного кандидата на роль прихвостня Таллимана — Дэймона.

Откидываюсь на спинку кресла и, следуя примеру Клемента, погружаюсь в раздумья.

Теперь мне представляется вполне вероятным, что Дэймон инициировал мое отстранение без соответствующего указания сверху. Разумеется, он станет это отрицать, однако выяснить наверняка, имел ли место данный приказ в действительности, можно двумя способами. Первый: я прошу Клемента нанести моему шефу визит — заодно и полюбуюсь, как тот обделается от страха. Второй: я действую через голову главного редактора и проверяю у кого-нибудь из правления.

Сколь ни соблазнителен первый вариант, таковой все же сопряжен с риском. Если надавить на Дэймона, он вполне может расколоться, но и сообщить Таллиману о своем провале у него не задержится. Пожалуй, лучше попробую выяснить насчет распоряжения правления о моем отстранении в самом директорате. По крайней мере, так я заполучу веское доказательство против Дэймона Смита.

К счастью, мое интернет-расследование уже предоставило мне подходящего кандидата для разговора — Теренса «Терри» Брауна.

Я принимаюсь стучать по клавиатуре, выискивая по своим обычным источникам контакты Терри.

— Чем занимаешься? — осведомляется Клемент, наконец-то соизволивший выйти из комы.

— Кажется, я установила, кто из моих коллег в сговоре с Таллиманом.

— Да ну?

— Но это еще не точно. Сделаю один звонок, а потом, возможно, нам потребуется кое-кого навестить.

Великан немедленно оживляется и усаживается:

— Вот это хорошая новость, пупсик!

Нахожу мобильный номер Теренса Брауна и без промедления набираю его. В трубке раздается бодрое «алло».