С правой стороны в окопе, даже в темноте я смог уловить чьё-то движение и тут же ткнул сидящего рядом Биними в бок.
- Поешь больше каши, у тебя локти, словно штык-нож, - недовольно, но очень тихо пробурчал парень, мгновенно пробуждаясь и открывая глаза. Он не двигался после пробуждения, уже наученный горьким опытом, чтобы не привлекать внимания, но водил взглядом из стороны в сторону, проверяя обстановку. Я коротким движением подбородка указал ему в нужном направлении, а ему больше и не требовалось. За столько времени мы уже научились понимать друг друга без лишних слов. Биними плавным, но быстрым движением стянул с плеча винтовку и направил в указанном мной направлении. Чёрная тень двигалась по окопу пригнувшись, но это ничего не значило. Бини держал её на мушке, а я подтянул ноги под себя, готовый совершить рывок в любой момент. Но стоило тени чуть приблизиться, как я смог рассмотреть образ нашего командира, напарник тоже признал его и поспешил винтовку опустить, впрочем, от командира его движение не укрылось.
- По своим стрелять собрался? - ехидно спросил командир, обращаясь к Биними. Тот лишь пожал плечами ничего не отвечая. К такой манере общения в подразделении уже давным-давно все привыкли, так что командир лишь усмехнулся, - Через час атака. Не спать, готовиться! - а затем исчез в темноте окопа уже по левую руку от нас.
Как только командир окончательно скрылся в ночи, отправившись передавать приказ и проверять своих бойцов, я слегка приподнялся над бруствером, но почти ничего кроме холмов и не увидел. Ночи этого мира были на удивление светлыми, хоть никаких спутников, отражающих свет местных двух звёзд, не было.
Мы сидели и ждали общей команды к началу, которую должны были подать условным сигналом, криком птицы арг. Но он всё не звучал и не звучал. Зато через какое-то время мы почти одновременно с Биними услышали необычный шелестящий звук, приближающийся сверху. Я было собрался высунуться наружу, чтобы одним глазком проверить, что это, но напарник резко и изо всех сил дёрнул меня вниз, опрокидывая и вжимая в передний угол окопа. Звук нарастал и множился. Что-то со свистом рассекало воздух, а при приземлении производило лёгкий чавкающий звук, вгрызаясь в землю. Я не мог поднять головы, чтобы хоть как-то сориентироваться, а Биними продолжал вжимать меня в землю, не давая пошевелиться. А затем грянули многочисленные взрывы. Грохот оглушал, заставлял вибрировать землю и все мои внутренности. Канонада разносилась со всех сторон. А меня, отчаянно дёргающегося от каждого взрыва продолжал удерживать товарищ. Постепенно количество разрывов сошло на нет.
А я наконец решился открыть глаза, боясь, что обнаружу своего друга мёртвым, но натолкнулся на его хитрый взгляд, что смотрел на меня в упор. Он что-то произнёс, но я ничего не расслышал из-за звона в ушах. Зато смог легко прочитать по губам, что Биними сказал: "Три-два в мою пользу!" и нагло улыбался. Правда ухмылка растаяла на его лице так же быстро, как и появилась, стоило нам услышать, что воздух снова разрезает свистящий звук. Один из необычных снарядов чавкнул совсем рядом с нами и мы, лежа, одновременно задрали головы. В паре метров от нас в землю воткнулась толстая стрела с оперением, к которой был примотан уже знакомый продолговатый предмет, на конце которого уже догорал фитиль, шипя и разбрасывая искры. Бежать было бессмысленно, а мы так и замерли, глядя на приближающуюся смерть.
Фитиль, шипя и разбрызгивая крохотные искры, догорел до основания и исчез внутри трубки со взрывчаткой. Грохот взрыва заставил нас дёрнуться. Затем ещё и ещё раз, но каждый раз детонировал не тот заряд кизельгура, что попал в наш окоп. Очередная канонада била вокруг, сотрясая не только наши тела, но каждый из них бил по нервам, будто по натянутым струнам. Фитиль уже давным-давно должен был поджечь взрывчатку, приводя к её детонации, но то ли ГОМ был милостив, то ли попросту отсырел сам фитиль или динамит внутри, но снаряд так и не взорвался. Под удаляющуюся канонаду взрывов мы, не сговариваясь начали, активно работая руками и ногами, ползти в противоположную сторону.
Только сейчас до меня дошло, что предприняли гарнизонцы. Я давным-давно читал об этом в базе данных Корпуса Защитников. Они произвели артобстрел при помощи импровизированных снарядов со взрывчаткой, а под его прикрытием сами пошли в атаку, опередив нас. А так как до этого сражения велись лишь при помощи револьверов да винтовок, результат обстрела наверняка был ужасающе эффективным.
Уши слегка восстановили способность слышать, и до меня сразу начали долетать крики и звуки боя, что происходил уже на наших позициях. В окоп позади нас спрыгнул боец, и, прежде чем я успел отреагировать, Биними уже уложил его выстрелом своей винтовки. Пока он перезаряжался, я вскочил на ноги и слегка выглянул из-за укрепления. От увиденного сердце ушло в пятки. Всюду, где хватало глаз, на нас надвигались чёрные тени. "Атака под прикрытием артиллерии!" - прошибло меня осознание. Биними уже подскочил и начал стрелять по приближающимся к нам врагам, хотя толку от того было не много. Враг уже прорвал оборону, а бой шёл в окопах. Неподалёку от нас отряд врагов, которых можно было легко опознать по форме с крупной вышитой на груди башней желтого цвета, петляя зигзагами, усложняя прицеливание, добежали до нашего окопа. И двое из них только что приземлились на дно окопа прямо передо мной, остальные же, перепрыгнув бросились дальше, прорываясь в тыл. В руках у наших врагов были револьверы, но, прежде чем они успели сориентировать и разглядеть нас, а затем направить стволы в нашу сторону, я сам рванулся на них.
"Каждый разумный имеет право защищать свою жизнь!" - всплыли в голове строчки директив, и я ринулся их применять. Первого из бойцов толкнул плечом, но удар слегка скользнув по груди пришёлся врагу в подбородок, из-за чего его откинуло на земляную стенку, сильнее, чем я рассчитывал. Одновременно ударил ладонью по руке снизу, выбивая оружие. Второй был быстрее и успел отскочить в другую сторону, и я не дотягивался до него рукой. Но мой противник отвлёкся, так как у меня за спиной громыхнул выстрел, затем второй и третий. Биними отбивался от гарнизонцев, наступающих с другой стороны. Он, хоть и знал про мои принципы и правила, сам их не придерживался. Да и глупо было ожидать подобного от парня, что родился и вырос в таком жестоком мире.
Я же воспользовался заминкой, бросился вниз уходя с линии огня, и проскользив по влажной земле, нанёс удар обеими ногами в колено противника. Инерция моего тела была высокой, я сбил противника с ног, и он полетел прямо на меня. В полёте перехватил руку с зажатым в ней револьвером. Пару раз он успел нажать на спуск, и хлопки выстрелов, отражаясь в стенках окопа повторно оглушили меня, но на этот раз только на левое ухо. Зато я успел съездить ему кулаком по скуле, заставив ненадолго потерять концентрацию. А там я уже развил успех, вывернув руку, заставляя выронить револьвер, и ещё парочку раз заехал по лицу, однозначно вырубая противника, но не убивая.
К этому времени успел очухаться первый боец. Не пытаясь в темноте отыскать оброненное оружие он вытащил из ножен клинок и снова бросился в атаку. Я успел лишь перекатиться и вскочить на ноги, но за это получил широкий порез. Грудь обожгло, а форма слегка расползлась, обнажая рассечённую кожу, заливаемую моей кровью. Я отшагнул назад, разрывая дистанцию и стараясь не дать её сократить, я со всей силы зарядил гарнизонцу сапогом в грудь, отбрасывая назад. Неловко взмахнув руками, потеряв равновесие и поскользнувшись на влажной земле, а затем и вовсе запнувшись о своего лежащего без сознания товарища, гарнизонец сделал несколько быстрых шагов назад, пытаясь не упасть, но всё-таки завалился назад и рухнул на спину. Прямо на ту самую злополучную стрелу с неразорвавшимся кизельгуром.
Громыхнуло. В грудь ударил мощный поток, на меня налетела чья-то рука, я тоже опрокинулся на спину и проехался на ней несколько метров, а поверх меня грохнулся ещё кто-то. Поверх застучала падающая после взрыва земля, а затем что-то пребольно угодило мне в лоб, лишая сознания.
