Прикидывая, как можно будет вести разговор с только что проснувшимся, и, возможно, ещё не отошедшим от пьянки шефом города, я подтянул стул из-за другого стола и присел, внимательно смотря на спящего мужчину. Не прошло и мгновения, как он всхрапнул, а затем щелчком по краю шляпы слегка приподнял её так, чтобы из-под обреза блеснули его глаза, внимательно смотрящие в мои. Лицо было напряжено, а вторая рука шефа лежала на поясе, возле кобуры с его допотопным револьвером, но он её не покинул. В глазах шефа появилось узнавание, а затем откашлявшись он смог выдавить из себя несколько слов:
- А, это ты захожий... - голос шефа звучал сипло и сухо. Он снял шляпу, отложив её на стол, а сам начал крутиться, будто что-то потерял. Теперь, когда лицо мужчины не скрывал головной убор, я смог его рассмотреть внимательнее. Слегка оплывшее лицо с желтоватой кожей было покрыто в нижней части обильной щетиной чёрного цвета, тонкие сжатые губы, через которые проходил едва заметный шрам, глубоко посаженные глаза ярко контрастировали с его длинным носом, но всё же привлекали к себе больше внимания, ведь белки глаз почти не было видно. Лопнувшие кровеносные сосуды, сделали его взгляд крайне неприятным, учитывая, что радужка глаз была почти чёрного цвета и различить на ней зрачок не предоставлялось возможным. Я не смог долго смотреть ему в глаза и тоже начал оглядываться вокруг, словно только что зашёл.
- Ты чего в такую рань? - судя по реакции, либо время было неподходящее для беседы, либо шеф никогда не просыпался раньше полудня, либо и то, и другое сразу, но он скривился в неприятной ухмылке и потянулся к ящику стола. Сухо заскрипели доски и раздался тонкий звяк стекла. Шеф извлёк початую бутылку и не слабо приложился к горлышку, скрутив крышку за одно движение. Три мощных глотка я наблюдал за тем, как его большой кадык ходил вверх-вниз, а затем, наконец оторвавшись от бутылки, он слегка крякнул, а взгляд сразу смягчился, да и черты его слегка округлились и теперь не выглядели так сурово, рот ощерился в улыбке, - Так-то лучше. Ну что, поговорим?
- Конечно, - я уверенно кивнул и улыбнулся ему в ответ, - Вот только я плохо говорю, и понимаю не всё.
- Да, помню, Кэт говорила, что ты хорус. Откуда-то из-за океана, - шеф наконец опустил ноги со стола и слегка потянулся. Вставал со стула он медленно, будто не доверяя своему телу, боясь, что ноги подведут и он рухнет на пол, - А чего к нам занесло?
- Тут вот какое дело, - приготовился я выдавать свою заготовленную легенду, - Я, собственно, и не знаю, почему я здесь и зачем. Память отшибло. Первое, что помню после пробуждения — это мощный взрыв, а ещё имя своё...
- Вот я дубина, - шеф, казалось, даже слегка подскочил, правда тут же сморщился от резких движений, а летящую руку, которой планировал хлопнуть себя по лбу, остановил в последний момент и тут же протянул мне на встречу, сжатую в кулак, - Асмодей Курт, шеф местного дрянного городишки под названием Нимуочь и близлежащих к нему земель.
- Майк. Просто Майк, - я изо всех сил изображал недоумение, глядя на протянутую мне руку, переводя взгляд с неё на шефа и обратно. Кэт рассказала мне, что в здешних краях при встрече принято здороваться лёгким ударом кулака о кулак, но путешественник-хорус, с провалами в памяти, этого знать не должен, вот и приходилось актёрствовать. Насколько у меня это вышло я не понял. Шеф же взял инициативу в свои руки, а точнее схватил мою руку и показал, как нужно. А затем быстрым движением переместился ко мне во фланг и слегка приобняв рукой повёл меня к выходу. За время моей недолгой прогулки и краткой беседы с шефом солнце поднялось чуть выше и теперь заливало городок ярким светом, вместе с лежащими вокруг него полями жёлто-зелёного цвета, блестящих на солнце словно золото.
- Эх, красота! Я бы даже сказал лепота! - обведя взглядом свои владения выдал Асмодей. Что значило последнее слово я не знал, но по интонации догадался, что что-то очень хорошее. Вид и действительно был прекрасным, - Вот что Майк. Про дела в городе ты уже в курсе, наверняка Катрайона тебе уже всё рассказала. И про то, что вчера случилось тоже. Я долго болтать не приучен, так что давай сразу по делу. Большую часть мужиков, тех кто оружие в руках держать может и умеет, забрали с собой рекрутеры. И на все мои возражения, что защищать в таких условиях город от нападений бандитов и разных группировок я не в состоянии, им было глубоко начихать. Не с бабами же воевать, в самом деле. А вечером смотрю, рекрутёры-то тебя не нашли, вот я и подумал... Учитывая, как ты всех бандюков разделал под орех, может ты и мне поможешь, а? Что скажешь? Назначу тебя помощником шерифа, выдам знак нагрудный, домик тебе определю, даму найдём, будешь как чукис в мясе валяться!
Я внимательно следил за траекторией разговора, но на последнем словесном обороте я совсем потерял нить. И не удивительно, Кэт готовила меня к жестокому допросу, рассказывая мелочи и нюансы, которые должен был знать хорус, но готовить к тому, что меня сразу же повысят до зама шефа, а ещё и жилплощадь дадут с женой в придачу - такого не ожидал ни я, ни она. Поэтому единственное, что я смог выдавить:
- Кто валяться? Чукис?
- Ну да, чукис! - шеф смотрел на меня растянув рот в улыбке, - Маленький такой, зубастый, с желтым мехом... У Вас такие не водятся?
- Да и не помню, - пожал я плечами, нисколько не соврав. У меня на родине водиться могли какие угодно виды живности, хоть названия “чукис” я и не припоминал. Собственно, в моём мире, столкнуться с любой выжившей живностью, было делом крайним. После великой войны все они изменились, да так сильно, что от прошлых видов почти не осталось и следа. Учёные, занимавшиеся этим вопросом, выявили лишь пять видов животных, сохранившихся практически без изменений, но я помнил лишь одного - аллигатора. Правда эта зубастая тварь и до войны была страшным хищником, и осталась им после. А вот остальные виды, мутировав и изменившись, все разом возненавидели и людей и друг друга, из-за чего Обществу пришлось создать границу, что отделяла остальной безумный мир монстров и чудовищ от жизни спокойной и тихой. Вот только со временем чудовища начали объединяться в пары и группы, и нападать на территории Общества, из-за чего даже пришлось вновь использовать мощное оружие довоенных времён. Говорили, что и за пределы границы выдвигались отряды Корпуса Защитников, и там шла затяжная война с тварями, но редко кто из граждан Общества возвращался оттуда прежним и уж того реже, чтобы рассказывал о чём-то подобном.
- Ну не помнишь и не помнишь, - хлопнул меня по плечу шеф, явно уставший ждать, когда же я хоть что-то вытяну из памяти, - Пошли обратно, всё тебе покажу. Вот тут будет твоё рабочее место, там за дверью у нас оружейная, плюс броня хранится, а вот здесь у нас камеры, - экскурсия по его зданию была короткой, а закончилась в том самом закутке, что был по левую руку от входа. Два небольших помещения, отделенные решеткой друг от друга и остального пространства комнаты, сейчас были пусты, а двери открыты. Шеф зашёл внутрь, и обвёл пространство руками, будто демонстрируя что-то чем он особенно гордился. Я, впрочем, ничего особенного в камерах не видел. Стоило начать с того, что в живую я вообще их никогда не видел, а только на картинках, но уж больно принцип их существования был от меня далёк, хотя и вполне понятен. Две кровати, намертво прикрученные как к полу, так и к стенам, дырки в полу, с другой стороны, вот и всё убранство, - Да ты решётки попробуй! Прочные. Я сюда по десять человек запихивал, в каждую, а им хоть бы хны!
Чтобы не расстраивать шефа, я для вида подёргал решетки. Они, ожидаемо не поддались, хотя я и не прикладывал особых сил, так как не видел в этом смысла, а Асмодей тем временем вышел из камеры, встав с противоположной стороны и внимательно наблюдая за моей реакцией. Во взгляде мужчины что-то изменилось, а двигаться он начал слишком быстро, первым делом схватив меня за большой палец на руке и потянув на себя, одновременно с этим выворачивая руку. По инерции я ударился о те самые прутья решетки, стараясь не дать мужику вывихнуть или сломать мне мой палец, а Асмодей тем временем развивал своё преимущество, свободной рукой он прихватил меня за горло, да так ловко, что я даже второй рукой не мог его оторвать от себя, так и будучи прижатый уже спиной к прутьям решётки, я чувствовал, как сгиб его руки пережимает мне горло, а вторая рука всё ещё удерживает за большой палец выворачивая его. Каким бы я ни был усовершенствованным человеком, но опыт этого мужика я превзойти не смог, так что сдавленным голосом попросил пощады. Хватка слегка ослабла, но недостаточно, чтобы я мог вырваться, зато над моим ухом раздался голос, пускай и знакомый, но звучащий совсем с другими интонациями:
