За этими неприятными мыслями я чуть было не пропустил момент, когда солнце перевалило за середину и двинулось на закат. Я вышел из прострации, быстро перекусил, обулся и двинулся обратно к городу. К уже знакомым холмам я выходил на закате. У меня не было в планах сразу же возвращаться в город, прежде предстояло проверить, покинули ли загадочные рекрутёры его. Так что я особо не торопился, остановившись на самой кромке леса, внимательно осматриваясь. Отсюда города ещё было не видно, а вот одну из дорог да. И хоть она и была пустой, что-то в её силуэте показалось мне не таким, как раньше. Я достал свой увеличительный монокль и приложив к лицу начал присматриваться. Но даже с такого расстояния разобрать толком не смог. Вдоль дороги появились столбы, на которых было что-то подвешено. Внутреннее чувство подсказало, что для меня будет крайне важно узнать, что именно.
- Арг-Арг! - раздалось у меня над головой, а я от неожиданности дёрнулся, глазами отыскивая источник звука, руки машинально легли на рукоять ножа и пистолета, готовые выдернуть их при первой же необходимости. На дереве неподалёку сидела крупная чёрная птица, что издавала неприятные звуки с небольшими паузами. Чёрный окрас перьев отлично скрывал птицу в сгущающихся сумерках. Вот только полностью красный клюв отлично выделялся на фоне зелёно-жёлтых деревьев. Каждый раз крича, птица широко раскрывала его, демонстрируя большое количество коротких тонких клыков-иголок внутри. Я припомнил, что видел эту птичку в букваре Анги, а называлась она созвучно с тем звуком, что издавала “Арг”. Возможно, своими криками она пыталась отпугнуть меня, но мне почему-то казалось, что птица насмехается надо мной. Поняв, что никакой угрозы нет, я шумно выдохнул, а птица спикировала с дерева, у самой земли раскрыв крылья, и полетела в сторону дороги. А я завороженный этим решил, что не так спешу попасть в город, двинулся вдоль кромки леса, следом за ней.
По мере приближения к дороге я всё чаще начал задумываться, что зря пошёл в эту сторону. А когда налетел порыв ветра, ударив мне в грудь и принеся смесь запахов, рвотный рефлекс подступил сам собой, а меня согнуло. Желудок пытался вывернуться наружу, и я не знал, что лучше, удержать его содержимое внутри или позволить ему опустошаться. Вдоль дороги были вбиты в землю столбы с равными промежутками друг между другом. И на каждом был подвешен убитый бандит, причём судя по их внешнему виду над ними дали вовсю выплеснуть злобу толпе. Увидев это вблизи, меня всё-таки стошнило, вот только легче от этого мне не стало.
Идти дальше по дороге не было никакого желания. Я точно знал, что не убил ни одного нападавшего на город, а лишь ранил большинство из них. И уточнял после у Кэт, насчёт их судьбы. Девушка уверяла меня, что каждый из них был посажен в камеру и ожидал суда. Во всяком случае так я понял её жесты. Значит "рекрутёры" прибыли не по мою душу, а только ради показательной казни? Сам факт мучительной или не очень смерти бандитов застыл у меня в сознании где-то на краю. Я ведь прекрасно понимал, что этот мир наверняка не живёт по правилам и директивам Общества. Да и сам видел нападение бандитов на городок. Но увидеть развешанные трупы вдоль дороги своими глазами...
Эмоции я постарался оставить внутри себя, будто заморозив их. Только стоял и глубоко дышал, открыв рот. Предстояло ещё вернуться в город и всё выяснить, а в этом злость и агрессия мне не помощники. Ещё неизвестно насколько я тут застрял. Да и вернутся ли за мной вообще? Не столько потому что хотят, могут ли? И пытаться насаждать правила, принесённые из моего мира, если и собирался, то явно не в приказном порядке. Я ведь даже не знал, как устроен этот мир и что здесь происходит. Обернувшись ещё раз на столбы, я скрежетнул зубами и утвердился в мысли, что какие бы тут правила ни были, мне они уже не нравятся.
Путь до города, через холмы и поля, я почти не запомнил. И прежде, чем выйти на задний двор таверны, так называла свой дом Кэт, замер в зарослях местных сельхозкультур, прислушиваясь и присматриваясь к происходящему в городе. Позиция была не из самых удобных, но по всему выходило, что жизнь в городе продолжала течь своим чередом. С первого этажа доносились звуки разговоров с явным преобладанием женских голосов.
В уже сгущающихся сумерках я тихонечко скользнул через заднюю дверь на кухню. Здесь было пусто и прибрано, а приятный запах, как обычно пробудил моё обильное слюноотделение. Ни Анги, ни Кэт на кухне не было, так что, подобравшись к двери в общий зал я её слегка приоткрыл, пытаясь разобраться в происходящем. Внутри зала было необычно оживлённо, казалось, что он забит до отказа. Ни одного свободного места за столами не было, а вдоль барной стойки люди восседали не только на высоких стульях, но и просто стояли облокотившись. Разговоры велись в полтона, из-за чего создавался этакий эффект белого шума, перекликаемый стуком стаканов о столешницы. Все присутствующие медленно и неторопливо напивались.
Успев за то время, что я находился здесь на лечении, запомнить жителей хотя бы в лицо, поглядывая из окна на втором этаже, я с удивлением обнаружил, что внутри почти не было мужчин, а большая часть женщин беззвучно плакали, позволяя слезам просто стекать по лицу и капать с подбородков на столы и пол. А те мужчины, что и находились тут, в отличии от женщин почти не пили, сидя всего за одним столом и медленно поглощали еду из глубоких тарелок. На их лицах тоже не было радости, одежды были перепачканы в крови и земле. Причём за их столом был только один мужчина средних лет, остальных можно было отнести к категории стариков и инвалидов. В единственном молодом, на фоне соседей, представителе я узнал одного из главных лиц города. Катрайона называла его шеф, а узнать его можно было по квадратной позолоченной бляхе, которую он носил на груди и такой же цепочке на шее.
За разглядыванием присутствующих, я не заметил, как сзади ко мне подошла Ангелиона, и со всей своей детской непосредственностью упершись обеими руками подтолкнула ко входу в зал, даже не пытаясь протиснуться мимо. Дверь, как мне показалось, оглушительно скрипнула, а я ввалился внутрь, сразу же приковав к себе взгляды всех присутствующих. Множество пар глаз смотрели на меня по-разному, кто с грустью, кто заинтересовано, кто осуждающе и даже недовольно. Анги же, не обращая внимания ни на кого, схватила меня за руку и потащила к бару, за которым крутилась Кэт, постоянно подливая всем сидящим и стоящим за ним. На меня она бросила лишь быстрый взгляд, нахмурив брови, не отрываясь от своего занятия.
- Помогайте, - отрывисто бросила она нам с сестрой, - Анги, тащи с кухни мясо. Мик, ты бутылки подавай, - указала она кивком за спину.
- Какие? - удивившись спросил я, разглядывая всю витрину, не находя ни одной похожей на другую.
- Любые. Внутри одно и тоже, - грустно улыбнулась она.
Что ж, задавать сейчас вопросы я посчитал лишним, и начал метать бутылки на стол, точнее на барную стойку. Анги, вернувшаяся из кухни в обнимку с целой ногой вяленого мяса, вывалила её на стойку, а затем похватав бутылки, что я достал, начала растаскивать их по залу, раздавая гостям. И непонятная мне пьянка продолжилась. Постепенно дамы, видимо знающие меру, вставали и покидали таверну, отправляясь по домам. И прошло не так много времени, как зал почти полностью опустел. Осталось лишь парочка гостей, что уже не могли передвигать конечностями, впрочем, они уже отключились и лежали головой на столе, а кто-то даже успел напускать маленькое озерцо из слюней. Единственным вменяемым гостем был шеф, что спокойно дождался, пока старик напротив него тоже уронит голову в миску с остатками похлебки, а только после шумно отодвинул стул и слегка заплетающимся шагом приблизился к бару, за которым сидели мы втроём.
Таким же заплетающимся языком, как и его ноги, он начал что-то шумно выяснять, судя по всему, обращаясь ко мне, но я в этом пьяном бормотании и криках не мог разобрать ни слова, а от того лишь переводил недоумённый взгляд с Катрайоны на него. А брови девушки лишь сильнее хмурились с каждым его словом. Наконец дослушав длинный спич наделённого властью шефа, она кратко кивнула и ответила, одним словом, на такую длинную тираду. К счастью, я понял, что она сказала: "Завтра!"
