— Итак, Джессика ещё раз расскажи, что произошло.

— Мы разговаривали с Филиппом, я хотела уйти, он схватил меня за руку. Я приставила ему к горлу нож. Вот и всё.

— Филипп, ты угрожал Джессике?

— Нет. — и это было правдой, спасибо ему хоть за это.

— А она тебе? Угрожала или оскорбляла тебя?

— Да. Было несколько оскорблений в присутствии солдат, также мы сражались, когда Кристиана ранили. — я посмотрела на Филиппа, он был готов что-угодно сказать сейчас.

— Джессика, ты подтверждаешь, что всё это было? — я подняла взгляд.

— Да. — Кристиан даже запрокинул голову. Я очень хотела к нему подойти и сказать, что всё будет хорошо, что я не волноюсь, хоть это не было правдой.

— Возникали ли у тебя мысли убить его или кого-то из семьи правителей?

— Да, были, но я никогда не хотела воплотить их в жизни. — отец посмотрел на всех присутствующих.

— Тогда я назначаю тебе приговор. Две недели в тюрьме без посещений. — я встала, на глаза наворачивались слезы.

Меня всё же обвинили в том, что я не хотела сделать. Я говорила по существу, но похоже, нужно было врать. Я смотрела перед собой, казалось, что мира не было. Я ушла в себя, не замечая, что происходит. Я начала выходить из зала, увидев, что Филипп тоже не ожидал такого срока.

— Джесс… Джесс! — но я уже не слушала Кристиана, ускорив шаг.

Открыв двери, ребята хотели подойти ко мне, но я пронеслась мимо них. По щекам же текли слезы, мне не хотелось в мою комнату, поэтому я поднялась на крышу, откуда открывался прекрасный вид.

Я чуть ли не кричала, слезы текли по щекам с новыми силами. Мне было все равно, что меня осудили даже на такой длинный срок, мне было обидно до боли в сердце, что Филипп не заступился за меня, хотя я никогда бы ему не навредила. Две недели там, и можно будет сразу объявлять меня мертвой. Без посещений значило, что мне никто не может принести ни теплую одежду, ни немного побольше еды. Я обняла колени, пытаясь отдышаться.

“Ты лучшее, что случалось в моей жизни!” “Ты невероятная девушка.” “Я тебя никогда не брошу.” Он обещал, он клялся, что не уйдет, хотя сейчас с легкостью отказался от меня, как будто всех тех прогулок, объятий, чувств не было. Он не предал, как это обычно со мной бывает, он просто ничего не сделал, чтобы помочь мне. И вроде бы все осталось также, как и было, но внутри что-то изменилось. Сердце разорвалось на многие кусочки, ровно настолько, сколько было моментов вместе, а их было много. Каждый осколок впивался в органы, отчего становилась трудно дышать. Я подняла красные глаза на небо. Я смотрела на закат, не понимая, почему сегодня он отличался от обычного.

…

Открыв глаза, я не знала, сколько пробыла здесь. Солнце уже поднялось над горизонтом, но мне не хотелось никуда уходить. На крыше дул ветерок, но здесь было тепло из-за магии. Мне на плечи был накинут плед, хотя я не помнила, как это произошло.

— Доброе утро. — я подняла взгляд на Кристиана. — Готова спуститься к друзьям?

Я отрицательно покачала головой, идти никуда не хотелось. Поэтому Кристиан сел на пол рядом и улыбнулся.

— Что? — я не понимала, почему он такой счастливый.

— Если тебе будет легче, то брат тоже убит этой новостью. — я хмыкнула.

— Неужели, на меня ещё и его убийство повесят? — тут уже Кристиан рассмеялся. У нас с ним сложились такие странные отношения. Он был слишком груб и холоден для меня, его жестокость не знала границ, но несмотря на этот характер он всегда заступался за своих друзей, был справедливым и заботливым.

— Про тебя спрашивали твои парни. — такое прозвище этой компании командиров появилось просто так, но оно было таким родным. — Они переживают.

— Зря. Я не волнуюсь, это же ерунда. — он недоверчиво на меня посмотрел. — Мне нужно съездить во двор весны.

— Зачем?

— У меня там брат, хочу проведать перед окончанием контракта.

— Хорошо, у тебя три дня. Два на дорогу и один там. — он встал, оставив меня одну сидеть на крыше. — Прощай, Джессика Флетчер.

— Ваше Высочество. — я опустила голову, как в поклоне, и когда подняла её, то увидела знакомую до боли улыбку. Его глаза были грустные, но в них было что-то, что я раньше упускала. Тоска. И огонь, так похожий на его характер, который я полюбила.

Кристиан

Я смотрел в окно, как она прощается с ребятами и садится на лошадь, уезжая с моей территории. Я бы никуда её не отпустил, заперев в комнате, но в памяти всплыло, что она — не моя собственность. Вряд ли она вернется, и вряд ли я поеду вслед за ней если что, но я надеялся, что это будет обдуманное решение.

— Ты отпустил её? — отец ворвался ко мне в кабинет. — Ты совесть потерял?

— Ей нужно было увидеть брата.

— Она может не вернуться, и кто тогда будет отвечать за её проступок? — он был в ярости, а я спокоен и жесток, как и всегда. Он воспитал меня таким, но каждый год задавался вопросом, почему я вырос с таким невыносимым характером.

— Я. Это моя вина, а не её.

— Зря я тебя посадил на престол. — я холодно улыбнулся, такое слышать было мне не впервой.

— Да, зря, потому что я не только стал хорошим правителем, но и стал гораздо лучше тебя. Тебя боялись, даже собственные сыновья, а меня уважают.

— С чего ты это решил? — он явно хотел продолжить спор.

— Она мне показала. — я указал рукой на окно, где недавно стояла Джессика. — Девушку, которую я отпустил к её семье, которую она любит. Мы разные с ней, но в этом мы похожи, я не дам в обиду свою семью.

— И с какого момента она стала твоей семьей? — я улыбнулся, вставая из кресла.

— С того, когда появилась в моём дворе. — отец хмыкнул, не признавая таких мыслей.

— Что она такого сделала, что ты её так полюбил? Неужели, она так идеальна?

— Пойдём. — мы спустились к армии, которая сразу же отложила занятия. Командиры и ещё пару подчиненных подошли к нам. — Вот эти люди с ней общались больше моего. У них и спрашивай.

— Чем вам так полюбилась Джессика? — я заметил, как солдаты начали переглядываться, улыбаясь. Мы все могли бы назвать миллион причин, потому что и сами часто задавали себе этот вопрос.

— Многим. Она всегда поддерживала нас, даже когда мы думали сдаться.

— Она верила в нашу армию больше, чем мы. — Джону было тяжело это говорить, но правда могла спасти сейчас положение.

— Она оставалась по вечерам с нами, приходила пораньше утром, помогая разобрать приемы, хотя это время могла потрать на законный отдых. — я повернулся к этому солдату в удивлении, потому что этого не знал даже я. Я посмотрел на бывшего правителя, понимая, за что я так полюбил эту девушку.

Я повернулся к бывшему правителю, понимая, за что я так полюбил эту девушку.

— Она не ангел, отец, скорее дьявол, но ты видишь, как много она сделала для нас. Для них. — я указал на солдат, которых становилось всё больше. — Она стала для нас не только валькирией, но и семьей.

Отец кивнул и ушёл, а я улыбнулся солдатам, которые вновь расходились по своим делам. Томас и Мэйсон остались, а Джон ушёл проводить тренировки.

— Она вернется? — я пожал плечами, никто этого не знал.

— Это же Джессика, она может сделать что угодно. Она поговорила с вами? — они переглянулись.

— О чём?

— О тюрьме. Ей назначили две недели без посещений. — Томас сжал руку в кулак. — Эй, полегче, она бы не хотела, чтобы ты тоже попал туда.

— Она не виновна, хотя этот придурок заслужил её реакцию. Она знает о том времени, когда она была в тюрьме?

— Они встречаются? — Мэйсон не понимал, о чём мы ведем речь.

— Теперь нет. Мне кажется, нож к горлу был прекрасным концом. — я покачал головой, это и правда было эффектно, когда я узнал про эту ситуацию, но за неё Джесс попадет в тюрьму.

— То есть с ней снова можно встречаться? — Мэйсон сказал это в шутку, но мой взгляд заставил его замолчать. — Извини, я не знал, что она — твоя.

Я зло улыбнулся, потому что помнил, что она не моя, не Филиппа, она никому не принадлежит.