— Попробуй. Если смелости хватит. — официант принес нам еду, и беседа продолжилась уже более плавно.

…

— Джесс, ты пришла! — все солдаты у костра обрадовались моему приходу, поэтому сразу зачем-то начали суетиться. Я никогда не хотела, чтобы мой статус что-то менял, но, похоже, здесь изменилась обстановка не из-за моего положения в обществе. По их лицам я поняла, что они просто были рады, что я пришла к ним.

Они освободили место, чтобы я села около огня, а потом подали кружку с горячим чаем. Сейчас он был мне необходим как никогда раньше. Я не видела здесь тех, с кем была близко знакома. Томас, Мэйсон и Джон пропали. Я обернулась, чтобы отыскать их глазами, но увидела только, как солдаты тренируются.

— Ребят, а почему они не с вами? — все удивленно переглянулись. Но я не могла найти причины, чтобы тренироваться в такое время суток, когда можно отдыхать у костра или спать в палатке, пытаясь восстановиться до следующего дня. Мышцы после наших боев иногда ныли даже у меня, что говорить о солдатах.

— Ты же сама говорила нам тренироваться. — я кивнула, ожидая продолжения этого предложения. Я просила их, чтобы они отточили навыки, потому что для гвардейцев они уже были натренированы, но для войны — готовы не до конца.

— У них не получаются приёмы, так что они не могут освободиться. — я нахмурила брови, потому что смутилась из-за того, что они теперь мучаются днями и ночами, выкладывая все силы на отработку моих заданий.

— И дело не в тебе, они теперь сами хотят научиться. — я расслабилась, спокойно улыбнувшись. Меня радовало то, как поменялся настрой солдат за время моего пребывания здесь.

— Это хорошо, но пусть присоединяются к нам как можно скорее. — мой голос был хриплым и тихим, но все замолкали, когда я говорила, так что меня было отчетливо слышно. Меня кто-то накрыл пледом, который давал дополнительное тепло. Озноб так и не прошёл с тюрьмы, поэтому я старалась согреваться любыми возможными способами. Чай, костер и плед были таковыми.

Я повернулась, увидев, как Томас опустился рядом со мной, немного приобнимая меня. Он взял мои руки в свои, грея их гораздо лучше огня. Он не произносил ни слова, но впервые мне захотелось быть мягкой и нежной. Он знал, что мне тяжело, и мне не нужно было притворяться, что всё хорошо перед ним.

— Будешь чай? — я протянула ему ещё одну кружку, которую он тут же взял.

— Спасибо. — я положила голову ему на плечо, понимая, что усталость скоро окончательно заберет все мои силы себе.

— Джессика, расскажите историю из своей жизни! — кто-то из солдат выкрикнул эту фразу, и все тут же поддерживающе закивали.

— У неё болит горло, она не может. — все поникли, потому что мои приключения были интересны многим. Я не могла подвести солдат, просто из-за того что я попала в тюрьму по ошибке.

— Нет, могу, просто буду аккуратна с голосом. — Томас покачал головой, но тоже улыбнулся.

Я знала, как завладеть вниманием аудитории, но никогда не думала, что смогу внушать уважение так, что когда я начала говорить, все замолчали. В этот вечер на территории замка двора зимы был слышен только мой голос и треск огня.

Кристиан

Она сидела у костра, рассказывая какую-то историю, которую мне не было слышно. Она была так прекрасна, когда улыбалась, вовлекаясь в свой рассказ. Её естественная улыбка, которую не часто можно было увидеть, пленила. Хотелось напиться, чтобы все забыть, но я напоминал себе про свою должность, которая накладывала на меня так много обязательств.

Филипп поступил ужасно с девушкой, которая вроде бы привлекла его, и я бы убил братца, но я никогда не хотел навредить своей семье. Лучше было не вспоминать о нём, потому что как только я подумал об этом, брат тут же подошёл ко мне.

— Отец ничего не сказал. Он будет разбираться, какое наказание ей понести. — я сглотнул, зная, что не только отец будет это решать, а ещё и совет. А совет никогда не оправдает валькирию, напавшую на принца.

— Она не виновата, мы оба это знаем. — Филипп хмыкнул, отпив из своего стакана. Он тоже смотрел на девушку, которая теперь молча рассмеялась, не в силах сделать это нормально из-за поврежденного горла. Она закрывала рот руками, запрокидывая голову от приступов смеха. И клянусь, я мог бы наблюдать за этим вечно.

— Она приставила к моему горлу нож, и ты закрываешь на это глаза? — он повысил голос, так что многие повернулись, смотря на нас. Я не хотел привлекать лишнее внимание, поэтому сделал несколько шагов к брату, не желая повышать голос.

— Она бы не убила тебя, потому что у неё есть достоинство и честь, как у правителей. Хотя твой случай исключение. — я знал, что это его заденет. Знал, именно поэтому использовал такую формулировку. Ему никогда не стать королем, если только я не умру. И даже если он взойдёт на престол, то люди поднимут восстания через какое-то время.

— Она не королева, чтобы ты сравнивал её с правителями. Неужели, она переспала с тобой, чтобы ты так защищал её? — я еле сдерживал себя в руках. Но потом мне на плечо опустилась чья-то рука, а в глазах брата блеснул страх. Я понимал, что только один человек может запустить такую реакцию у Филиппа.

— Мне не нужно спать с кем-то, чтобы самоутвердиться в отличие от тебя. — все солдаты дружно одобрительно ахнули, а на лице Филиппа появилась злость. Она унизила его перед большинство гвардейцев, которые хоть и не одобряли принца, но старались держать язык за зубами.

— Ты пожалеешь из-за своих слов. — он хотел уйти, но я его развернул так, чтобы он смотрел на нас. Рука на плече стала больше давить, чтобы я не сделал ничего необдуманного.

— Попробуй только сказать отцу про то, что сегодня произошло, и я вспомню все твои грехи. — Филипп нервно сглотнул, понимая, что я знаю слишком много его грязных секретов, а потом удалился.

Джессика убрала руку и ушла обратно к костру, не сказав мне ни слова. А я продолжал смотреть на то, как она, спокойно отреагировав, начала рассказывать историю, которая явно была веселая. Она улыбалась, иногда жестикулируя, чтобы помочь себе в рассказе, видно её голос совсем сел.

…

Я сидел в своём кабинете, когда моя мама зашла ко мне. Она оглядела меня, а потом заставила подняться. Она была серьезна и молчалива, хотя я не понимал, что происходит. Когда у неё так менялось настроение, значит, что-то произошло, но за последние часы мне никто ничего не докладывал, поэтому её реакция меня удивляла.

— Куда ты меня ведешь? — она встала возле окна в коридоре, которое выходило во двор.

— А теперь скажи мне, почему Джессику обнимает он? — я опустил взгляд, не в силах смотреть на это. Джессика кружилась в объятиях Томаса, который точно также, как и девушка, улыбался, ведя разговор, который мы не слышали.

— Мне откуда знать.

— А я тебе скажу, потому что ты ничего не делаешь. — она стала грустной на секунду, а потом вновь серьезной. — Сколько еще раз ей нужно ошибиться, чтобы понять, что ты — её судьба?

— Мама, не говори такое. Нам не известно, кто наша судьба, а кто нет. Да и она никогда не будет встречаться с таким, как я. — мамино недовольно лицо подсказало мне, что я ошибся в своих суждениях.

— Ты — Мэйсон? — я обернулся к ней, не зная, к чему она ведет.

— Нет.

— Ты — Филипп? — моя мама умела строить загадки, поэтому мой ответ немного задержался.

— Нет.

— Значит, у тебя есть все шансы встречаться с ней. — я улыбнулся, не ожидая такого поворота событий. — Не упусти её.

Она указала на окно, где было видно, как Джессика явно извиняется и уходит от Томаса. Я не понимал, почему мама так уверенна, что мы созданы друг для друга. И я уверен, Джесс тоже не поняла бы.

…

Прошло пару дней с разговора, который устроила мне мама. Я стоял, смотря, как Джесс разбирается в лекарствах, которые ей прописал доктор, сидя на кровати. Она была сосредоточена, отчего мне даже стало смешно наблюдать за ней.

— Справа для горла. — она подняла на меня возмущенный взгляд.